Александр Золотая Грива.

Колонны ромеев превратились в стальные коробки. Стрелы, копья, камни отскакивали, воздух заполнился барабанным стуком, будто град внезапно пошёл. Некоторые «покорные», неопытные в войне, не выдерживали и бросались в атаку. Бесполезно. Когда противник приближался вплотную, намереваясь тяжёлым топором прорубить щит, приоткрывалась узкая щель в сплошной стене брони, острое жало ромейского меча, ослепительно сверкнув на солнце, насквозь пробивало грудь атакующего и снова пряталось. Ни один из тех, что пытались врубиться в строй черепахи, не вернулись обратно.

Бронированные прямоугольники приближались к баррикадам и словно взрывались - солдаты бросались на штурм. Начались жестокие уличные бои за каждый дом.

Александр шёл в общем строю. Несмотря на довольно высокое служебное положение, собственных подчинённых он не имел и потому сражался, как простой солдат. Однако выучка, тяжёлый длинный меч и почти непробиваемая броня императорского гвардейца очень скоро выделили его из общей солдатской массы. Защитники баррикад осыпали ромеев стрелами и камнями. Что бы защитится, Александр подхватил с земли кем-то брошенный щит.

«Покорные» дрались отчаянно, умело, ни один не трусил, не убегал и не просил пощады. Как-то так получилось, что Александр оказался в первом ряду, принимавшим на себя всё удары.

Обычный деревянный щит, обшитый для прочности бычьей кожей, быстро пришёл в негодность. Очень скоро он превратился в измочаленную деревяшку и Александр просто стряхнул его с руки. Частые сильные удары градом обрушились на шлем, панцирь, стальные налокотники. Но сабли и лёгкие мечи, которыми преимущественно были вооружены арабские воины, вреда не наносили. Александр перехватил двуручный меч этериота двумя руками, длинное лезвие завертелось со скоростью лопастей ветряной мельницы в ураган. Рубил быстро и сильно, полукругом и крест-накрест, проворачивался вокруг себя на одной ноге, меч стремительно летел по кругу.

Руки, ноги, головы и рассечённые на куски тела разлетались во всё стороны, вскоре всё пространство вокруг оказалось усыпано разрубленными телами. Почувствовав вокруг пустоту, остановился. Поднял забрало, посмотрел вокруг. Ромейские солдаты стоят полукругом, с опаской посматривая на разошедшегося этериота.

- Эй, парень! - крикнул один из них, - ты поосторожней тут маши своей железякой, тут тебе не того, понял?

- Это как? - растерялся Александр, - тут тебе не того, это чего???

- Да не слушай его, - вмешался в разговор воин со знаками различия сотника, - его цветочным горшком малость приглушило, вот он и несёт невесть что. Ты вот что, этериот, иди первым и руби их на шматки, у тебя здорово получается, а мы прикроем с боков и спины, идёт?

Александр кивнул, опустил забрало. Солдаты сразу встали за ним клином, таран двинулся к центру города. Впереди появились «покорные», в добротных доспехах, с большими круглыми щитами и кривыми саблями. Позади строя на целую голову возвышается воин с зелёным шарфом, обмотанным вокруг шлема. Он поднял руки к дымному нёбу и протяжно закричал. Александр не разобрал слов, услышал только в конце - аллах Акбар! Воины тотчас бросились вперёд, дико крича и размахивая оружием. Яростные лица, бешеные глаза - ни у кого Александр не прочёл в глазах страха или просто осторожности, всё рвались в бой и хотели победить или умереть.

Волна «покорных» с грохотом и лязгом железа столкнулась с клином ромеев, завязался ожесточённый бой. Ромеи сразу почувствовали, что на этот раз им встретились действительно воины, обученные, сильные и храбрые. Бой длился целый час, когда никто не хотел уступать. К «покорным» всё время подходило подкрепление, на место павших вставали новые воины. Но к ромеям тоже стала подходить помощь - разрозненные подразделения и просто отставшие от своих солдаты двигались на шум схватки и вступали в сражение. Бой кипел с неослабевающей силой. Каменная мостовая залита кровью, она стекает вниз, собираясь в тонкие ручейки, разливается на ровном месте широкими лужами. Окружающие дома забрызгало кровью до окон второго этажа.

Александр давно уже стоял не на камнях мостовой, а на трупах по колено в крови. Собственный пот смешался с кровью, чужой и своей от мелких ран, вытекал из щелей в доспехах, заливал его и весь он выглядел, как подземный демон войны, омываемый кровью убитых им людей. Доспехи, ещё недавно сверкающие на солнце, теперь тускло горели кровавым и чёрным, куски человеческой плоти свисали лохмотьями, неведомо как застрявшими в сочленениях брони.

Но он по-прежнему был жив, ещё силён и длинный меч безжалостно рубил врагов. Бронированный клин ромеев медленно продвигался вперёд. Солдаты чуяли близкую победу, сражались с напором, не обращая внимания на раны. Осталось немного, но вот снова раздался протяжный клич, закончившийся знакомым аллах Акбар, в усталых воинов покорных словно вселились демоны. Арабы с яростью бросились в атаку, начали теснить ромеев. Александр почувствовал, что ещё немного и солдаты дрогнут, отступят на шаг, затем другой, а потом просто побегут.

- За мной! - глухо взревел его голос под шлемом. Перестал рубить, бросился вперёд, расталкивая малорослых арабов. Его целью был тот самый воин с зелёным шарфом на шлеме. Это он вселял силы в уставших воинов покорных и, если его не уничтожить, «покорные» победят, несмотря на то, что их меньше и они слабее.

Он проламывал толпу, за ним устремились те, кто услыхал команду. Несколько раз ударили по голове так, что загудело, видимо, палицей. Не глядя, отмахнулся кулаком в железной перчатке, в кого-то попал, захрустело. Больше ударов палицей не было, значит, попал в кого надо.

Наконец, отшвырнул последнего. Прямо перёд Александром стоит высокий, крепкий воин. В возрасте, широкое сухощавое лицо изрезано жёсткими складками. Окладистая седая борода закрывает пол лица, ниспадает на грудь. На голове остроконечный шлем, обёрнутый зелёным шарфом, одет в длинную, до колен, кольчужную рубашку. Воин закрылся круглым щитом, медленно вытащил из ножен кривую саблю таких размеров, что Александр внутренне ахнул - таких ещё не видел - сделал шаг навстречу, другой ...

Сражение остановилось само по себе. Воины образовали круг из щитов, в центре которого остались Александр и воин с зелёным шарфом. Схватка началась.

Александр сразу понял, что его противник делает ставку на ловкость и быстроту, пользуясь видимой неповоротливостью ромея в тяжёлых доспехах. Решил подыграть, но игра получилась очень опасной. Огромная сабля, в которую какой-то волшебный кузнец вбил не меньше пуда закалённой стали, рубила так, что имперские доспехи скрежетали, гнулись и кое-где порвались. Если бы не кольчуга, предусмотрительно надетая под панцирь, Александру пришёл бы конец. Ошеломлённый натиском и силой, он с трудом отбивал удары, уже не думая об игре. Противник напротив, видя, что победа близка, стал наседать и рубить так, что доспехи начали жалобно скрипеть и разваливаться на куски.