Гильберт Бриссен - Книга Лазури

Подойдя к занавеске, он взялся за нижний край и оборвал ее — одним движением, без малейших усилий. Тряпка полетела в угол, за ней клубилась серая мгла. Путь был свободен.

Перед глазами все закачалось. Суок тихо вздохнула и осела — прямо на заботливо подставленные шесть когтистых рук, прижавшие ее к чешуйчатой груди. Обняв нежданного спасителя за туловище, она пальцами ощутила эту чешую — гладкая, ровная, будто фарфоровая… да она и была фарфоровой — Суок уже поняла, что ее неведомый тезка тоже был куклой, как и она сама, и чувство странной близости, что она прежде испытывала лишь в обществе Отца, разлилось по телу, согревая ее теплыми лучами.

— Дочь! — донесся из-за грозовой стены искаженный голос, и она выглянула из-за черного плеча. Светловолосый с болью на лице ломился сквозь шипящие разряды, и зеленая стена выгибалась парусом перед ним, раздвигаемая локтем в тлеющем рукаве. — Вернись, прошу тебя!

Она покачала головой — медленно, но твердо.

— Я иду искать Отца.

— Постой, остановись! Твой Отец — я!

Суок еще раз покачала головой и взглянула в черные глаза, уставившиеся ей в лицо с молчаливым вопросом.

— Унеси меня отсюда, — тихо попросила она. И прибавила: — Пожалуйста…

— Кокуосэки, не смей! Стой, дочь!

— Я не твоя дочь. Ты даже не знаешь, как меня зовут.

— Что?

— Я — Кокуосэки. И я — Антраксова дочерь.

С его залитого изумрудным светом лица мигом схлынула кровь. А потом он молча и яростно рванулся вперед, буря лопнула, как пластиковый пакет, две трясущиеся руки в обрывках розовой ткани сомкнулись с хлопком — но маленький нечеловеческий силуэт уже с силой оттолкнулся и прянул в туман, скрывший беглецов спасительными сумерками.

Они не оглядывались назад.

* * *

Неожиданно быстрое согласие кукольника помочь нам и еще более быстрый переход от слов к делу застали меня врасплох. Вспоминая те события теперь, понимаю, что он лишь хотел убедиться в свей правоте, но мои же действия не дали ему вовремя отступить.

Он показал, наконец, и ту, о чьем существовании я до сих пор лишь догадывался — вторую куклу, лежащую недвижимо, черную с золотом, красивую и, несомненно, опасную. Конечно же, именно ей должна была принадлежать страшная Роза, и напрасно темнил и отнекивался пан, пытаясь нас запутать.

Снова зашевелились радужные полотна, и запели пальцы мастера, каждым жестом сплетая канву нежного, но в то же время повелительного зова. Клянусь, я слышал, как рождается песнь в его истекающих красками ладонях, слышал и запоминал.

Анжей поманил светящуюся сферу и та робко двинулась к нему, навстречу настоящему вместилищу, затрепетала, цепляяся полупрозрачными лентами света за Первую… и остановилась. Да, просто ничего не получится.

Снова схлестнулись золото с серебром, и птицей испуганной заметалось сердце, и поднялся из груди тяжелый жар, наливая багрянцем лицо. Как и в прошлый раз, я словно пытался сдавить воду, упираясь в упругое сопротивление чужих чар и сил плетения было недостаточно, чтобы его преодолеть. Краем глаза я видел, как блестели слезами волнения глаза Мегу, как шепнула ей что — то Соу, невозмутимо — спокойная, как коснулись волос Суигинто тонкие пальцы…

Треснул лед, тронулся, рухнула плотина, надломленная слабыми девичьими руками. Золотая звезда медленно, нехотя покидала Первую, утопая в груди дочери Анжея.

Скрипнули шарниры, тихим шорохом скользнули по ткани встрепенувшиеся крылья — это пришла в себя пробудившаяся Первая. Мегу обняла ее, тихо всхлипывая, и Суигинто не оттолкнула ее. Обессилела или?

Но напротив происходило нечто куда более интересное. Кукла Анжея, очнувшись, не торопилась бросаться к нему в обьятья или иным способом выражать радость по поводу встречи. Напротив, испуганно упираясь в стену спиной, на обеими руками зарывалась от растерянно пытавшегося что-то сказать кукольника. Что за странная реакция? Мы с Соу переглянулись удивленно. Кукла, испугавшаяся создателя? Нонсенс!

Впрочем, их беседа, если это так можно назвать, понемногу заводила меня в еще более глухой тупик. Она даже не знала оживившего ее, спрашивала — или даже требовала ответить, кто он и почему она здесь. Час от часу не легче! Неужто Анжей украл ее…но постойте, ведь даже в том неточном и поверхностном пересказе событий в аниме она стояла на витрине магазина!

Разумеется, он не отвечал на мои вопросы — не до того ему бы, ох и не до того! Кажется, он и впрямь считал ее своей дочерью, только вот она этого мнения совершенно не разделяла. Святые угодники, она угрожала ему, обратила против Отца оружие! Не напала, но все же — невообразимо!

И вновь моя попытка остановить Анжея, пока его — или все же не его? — кукла не натворила глупостей, оказалась тщетной. Разумеется, всерьез нападать на пана я не собирался, ведь мы толькотолько пришли к некоторому роду перемирия, но он и впрямь слишком давил на перепуганную малышку, сам того не понимая.

А потом она невольно указало на нечто обеспокоившее меня всерьез. Пыталась сбежать, рванула занавеску — и та не шелохнулась. Зная настоящую силу кукол, можно было подумать только об одном.

Ловушка!

— Эй, какого черта? — я уже переходил на выражения пана, — Ты что, запер нас здесь?

— Вы можете выметаться в любой момент, — бросил он, не оборачиваясь, — Ваша компания мне особой радости не доставляет.

Снова стал самоуверенным нахалом. Вот и имей дела с такими… и тут все завертелось.

Странная кукла выкрикнула что-то и неожиданно бросилась на Суигинто, та шутя отразила ее выпад и одним пинком отправила обратно к стене, и не успели отзвучать наши с паном не слишком цензурные реплики, как Первая уже метнулась следом, замахиваясь мечом — и отшатнулась. Дорогу ей преградило вынырнувшее словно из ниоткуда существо, и вид у него был крайне неприглядный. Черные кривые лапы, шипастый горб, свечение зеленоватое — и посреди всего этого мертвенно — белое лицо с черными омутами глаз и кроваво-алыми губами. Скверное зрелище, муторное — даже мои Цахесы были приличнее.

Суигинто неожиданно благоразумно отступила, не желая с налету атаковать неизвестного противника, да и он не спешил нападать.

— Что. Здесь. Происходит? — я выговаривал каждое слово с нажимом, словно пытаясь вынудить все загадки разом распахнуться. — Что это за нечисть, Анжей? Почему от тебя шарахается дочь? Она вообще ТВОЯ дочь?

— Я ее сделал! — рявкнул в ответ кукольник, — А он украл! И вообще, вам бы подождать за дверью, пока я тут говорю со СВОЕЙ дочерью!

— Какой еще "он"? Кажется, ты нас обманул — так дела не делаются. И если ты не заметил, этот урод заслоняет выход!

— Это как раз не проблема, — уперто мотнул головой Анжей, — Кокуосэки, на место!