Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

- Вы обнаружили какие-нибудь ловушки? – спросил он. Ему не нужно было поворачивать свою голову, чтобы узнать, что Карн находится возле него, так же как Халмар и двое других мужчин. Включая четырех мечников, которые присоединились к отряду Мартланда, чтобы заменить тех, кто умер или был неизлечимо ранен во время их последнего рейда, Роран уже сражался рядом со всеми людьми в их отряде. Хотя ему и не нравился каждый из них, он доверял им свою жизнь, поскольку знал, что они доверяли ему свою. Это было обязательство, независимое от возраста или воспитания. После своего первого сражения Роран был удивлен тем, насколько близки ему стали его товарищи, так же как и тем, насколько тепло они относились к нему в свою очередь.

- Ничего, о чем я мог бы сказать, - пробормотал Карн, - Но тогда…

- Они, возможно, изобрели новые заклинания, которые ты не можешь обнаружить, да, да. Есть ли маг с ними?

- Не могу сказать наверняка, но нет, думаю, нет.

Роран отодвинул кипу узких ивовых листьев, чтобы лучше видеть расположение фургонов.

- Мне не нравится это, - проворчал он, - Маг сопровождал другой конвой. Почему не этот?

- Нас меньше, чем ты мог бы представить.

- М-мм, - Роран почесал свою бороду, все еще обеспокоенный очевидным игнорированием солдатами здравого смысла. Могли ли они пытаться спровоцировать на нападение? Они не выглядят готовыми к нему, но обманчивость почти повсюду. Какую ловушку они, возможно, подготовили нам? В пределах тридцати лиг – ни души, а Муртаг и Торн были в последний раз замечены летящими на север из Фейнстера.

- Подайте сигнал, - сказал он, - Но скажите Мартланду, что меня беспокоит расположение их лагеря. Или они - идиоты, или у них есть своего рода защита, невидимая для нас: волшебство или другой трюк короля.

Тишина, затем:

- Подал. Мартланд говорит, что он разделяет твое беспокойство, но если ты не хочешь прибежать назад к Насуаде с хвостом, болтающимся между твоих ног, мы испытаем свою фортуну.

Роран проворчал что-то и отвернулся от солдат. Он мотнул им своим подбородком, и пополз с ними по-пластунски туда, где они оставили своих лошадей. Встав, Роран вскочил на Сноуфайра.

- Ва, тише, мальчик, - прошептал он, поглаживая Сноуфайра, когда жеребец замотал головой. В тусклом свете, грива и шкура Сноуфайра мерцала серебром. Не впервые, Рорану захотелось, чтобы его конь был менее заметного оттенка, хорошего гнедого или каштанового возможно. Сняв щит с седла, где он висел, Роран продел левую руку через ремни, затем снял молот с пояса. Он сухо сглотнул, ощущая знакомое напряжение между плеч, и перехватил поудобнее свой молот. Когда все пятеро мужчин были готовы, Карн воздел палец, и его веки задрожали, полуприкрытые, а его губы зашевелились, как будто он разговаривал сам с собой. Поблизости застрекотал сверчок. Веки Карна поднялись.

- Помните, не поднимайте глаз, пока они не приспособятся к освещению, и даже тогда, не смотрите на небо. Затем он начал петь на древнем языке, непостижимые слова, дрожащие от сокрытой в них мощи.

Роран укрылся щитом и посмотрел искоса на свое седло, в то время как идеально белый свет, ослепительный как полуденное солнце, осветил окружающий пейзаж. Чистейший жар шел откуда-то с пространства над лагерем; Роран сопротивлялся искушению посмотреть, где именно.

Крикнув, он вдарил Сноуфайру по ребрам и склонился к шее коня, когда тот прыгнул вперед. С обеих сторон, Карн и другие воины сделали то же самое, размахивая своим оружием. Ветки стегали Рорана по голове и плечам, а затем Сноуфайр вырвался на свободу и полным галопом помчался к лагерю. Две другие группы всадников также неслись к лагерю, одна во главе с Мартландом, другая – с Улхартом.

Солдаты и извозчики вскричали в тревоге и закрыли свои глаза. Цепляясь за таких же ослепших людей, они рылись в поисках оружия, пытаясь собраться, чтобы отразить нападение. Роран не сделал попытки замедлить Сноуфайра. Пришпоривая жеребца еще раз, он выпрямился высоко в стременах и вцепился в него со всей силы, когда Сноуфайр перепрыгнул через небольшой просвет между двумя фургонами. Его зубы клацнули, когда они приземлились. Брызги грязи от Сноуфайра попали в один из костров, вызвав вспышку искр.

Остальная часть группы Рорана также перепрыгнула фургоны. Зная, что они займутся солдатами позади, Роран сконцентрировался на тех, что были впереди. Направив Сноуфайра на одного из мужчин, он ткнул солдата концом своего молотка и сломал ему нос, расплескав по его лицу темно-красную кровь. Роран добил его вторым ударом по голове, затем парировал удар мечом другого солдата.

Чуть поодаль кривой линии фургонов, Мартланд, Улхарт и их люди также вскочили в лагерь, оглашая свое прибытие грохотом копыт и звоном брони и оружия. Лошадь заржала и пала, когда солдат ранил ее копьем.

Роран заблокировал меч солдата во второй раз, затем ударил по руке с мечом, ломая кости и вынуждая противника опустить его оружие. Не останавливаясь, Роран ударил посередине его красной туники и, взломав ему грудину и сбив дыхание, смертельно ранил солдата. Роран покрутился в седле, осматривая лагерь в поисках следующего противника. Его мускулы вибрировали безумным волнением; все детали вокруг него были столь остры и ясны, как будто они были выгравированы на стекле. Он чувствовал себя неукротимым, неуязвимым. Само время, казалось, растянулось и замедлилось, так, что запутанная моль, которая порхала мимо него, казалось, летела сквозь мед вместо воздуха. Затем пара рук сомкнулась сзади на его плетеной кольчуге, сдернула со Сноуфайра и сбросила на твердую землю, сбив ему дыхание. Взгляд Рорана замерцал и на мгновение подернулся черным. Когда он оправился, то увидел, что первый солдат, на которого он напал, сидит у него на груди и душит его. Солдат закрыл собой источник света, созданного в небе Карном. Белый ореол окружал его голову и плечи, погружая его черты в столь глубокую тень, что Роран не мог разглядеть никаких деталей лица кроме вспышки обнаженных зубов. Солдат сжимал свои пальцы вокруг горла Рорана, в то время как последнему очень хотелось воздуха. Роран попытался нащупать свой молот, который он уронил, но тот был вне пределов досягаемости. Напрягая свою шею, чтобы не позволить солдату вынуть из него душу, он вытянул из-за пояса свой кинжал и провел его через кольчугу солдата, через его гамбезон (1), и между ребрами на его левом боку. Солдат даже не вздрогнул, и при этом его хватка не ослабела.

Непрерывный поток булькающего смеха донесся от солдата. Подрагивающее, останавливающее сердце хихиканье, чрезвычайно отвратительное, отдалось в животе Рорана холодком страха. Он вспомнил этот звук; он уже слышал его, наблюдая за схваткой Варденов с людьми, не чувствующими боли, на травянистом участке около реки Джиет. Осененный, он понял, почему солдаты выбрали такую плохую стоянку для лагеря: они не заботятся о том, будут ли пойманы в ловушку или нет, поскольку мы не можем повредить им. Взор Рорана стал красным, и желтые звезды затанцевали перед его глазами. Колеблясь на грани бессознательного состояния, он выдернул кинжал и нанес удар вверх, в подмышку солдата, прокручивая лезвие в ране. Сгустки горячей крови били струей по его руке, но солдат, казалось, не замечал их. Мир взорвался пятнами пульсирующих цветов, когда солдат приложил Рорана головой о землю. Раз. Второй. Третий. Роран уперся в его бедра, безуспешно пытаясь отбросить противника. Ослепший и отчаявшийся, он хлестал по, предположительно, лицу человека и почувствовал, как кинжал вошел в мягкую плоть. Он немного вытянул кинжал назад, затем сделал выпад в том же направлении, чувствуя сопротивление, поскольку наконечник лезвия ударил в кость. Давление вокруг шеи Рорана исчезло.