Амели Вэнь Чжао - Алая тигрица [litres]

– Ты действительно собирался арестовать меня?

– О, это была всего лишь проверка. – Зубы адмирала сверкнули костяной белизной. – Я хотел посмотреть, на что могу подтолкнуть твою девушку.

Что-то горячее развернулось в Рамсоне. Он сидел очень тихо, напоминая себе, что он уже много раз проходил через это раньше, что его отец обладал уникальной способностью скрывать угрозы в самых безобидных словах, чтобы уничтожить своих врагов.

– Я всегда знал, что ты вернешься, – продолжил адмирал Фарральд, направляясь к шкафу вишневого дерева у стены. – Ты всегда слишком сильно любил себя и был слишком труслив, чтобы умереть, рассуждал я, и все, через что ты прошел за последние семь лет, не может быть хуже, чем шрамы, оставшиеся у тебя после жизни здесь – тот мальчишка Иона, твоя мать. – Его отец одарил его улыбкой с другого конца комнаты и поднял бутылку брегонского ликера, большое золотое кольцо на его пальце царапнуло стекло. – Бренди?

Слышать, как его отец так небрежно рассказывает о его прошлом, – каждое слово ощущалось как холодный нож на его коже. Голос Рамсона показался ему далеким, когда он сказал:

– Нет, спасибо.

– Стыдоба. Это очень хороший бренди.

Запах спиртного разнесся по комнате, и на него нахлынули воспоминания: проскальзывание стрелы, вздох потерянной жизни, взрыв багрового цвета на стене. Рамсон вдруг вспомнил, после убийства Ионы, адмирал ему вручил горячий шоколад, смешанный с бренди. Его отец пытался откупиться от него чашкой горячего шоколада и бренди.

Он больше не попадет в ту же ловушку.

Рамсон прищурил глаза. Горячий, расплавленный гнев, струившийся в нем всего несколько мгновений назад, остыл.

– Я полагаю, ты насытился им с тех пор, как меня не стало, – сказал он. – Королевство Брегон сильно отличается от той его версии, которую я покинул семь лет назад.

Послышался звон стекла, звук льющейся жидкости, а затем глухой стук бутылки. Медленно, неторопливо адмирал повернулся.

– Я не мог позволить Брегону спокойно наблюдать за тем, как Кирилия становится могущественнее нас.

Рамсон подумал о новых стенах из морского камня, железнорудных дверях, обученных магенах в королевской гвардии. Значит, за всем этим стоял его отец.

Что еще он сделал?

– Ты осуждаешь меня, – мягко сказал адмирал. – Но когда-нибудь, когда меня не станет, взгляни с неба на сияющее море, на великолепие этого королевства, которое наши предки построили из земли. И, возможно, тогда ты узнаешь немного о том, каково это.

Рамсон посмотрел на человека, который был его отцом, сумеречные тени резали его лицо острыми краями. На мгновение он попытался представить себе Рорана Фарральда не жестоким отцом, которого он знал, а человеком, который правил великим королевством и должен был принимать трудные решения.

Но черные, как вороново крыло, глаза Ионы Фишера вспомнились ему. Мягкие карие глаза его матери. Они исчезли не по необходимости, а из-за жадности. Из жажды власти.

Рамсон поклялся себе никогда не становиться таким, как он.

– Почему ты здесь? – он ответил бесцветным голосом.

Адмирал поднял свой бокал за Рамсона.

– У меня есть к тебе предложение. Это касается твоей девушки.

Холод разлился по его венам.

– Она не моя девушка, – тихо сказал Рамсон.

– Я вижу, как ты на нее смотришь. То, как вы общаетесь одним прикосновением или взглядом. В конце концов, я сам испытал это.

Что-то напряглось в Рамсоне.

– Не говори так, будто ты когда-либо кого-то любил в своей жизни.

Улыбка адмирала была неразборчивой.

– Ты ничего не можешь от меня скрыть. Как бы сильно я это ни презирал, в конце концов, ты мой сын. Мое творение. И ты, кажется, забыл самый важный урок, который я тебе преподал. – Он покрутил бренди в своем бокале. – Любовь делает нас слабыми, мальчик.

Рамсон нацепил на лицо холодную, жестокую маску, которую он носил так часто, что задался вопросом, стала ли она частью его самого.

– Тогда уместно, что я никогда никого не любил, кроме самого себя, – сказал он. – Похоже, я все-таки твой сын.

– О, хорошо. Тогда, возможно, ты сделаешь то, что необходимо для нашего королевства. – Взгляд адмирала стал острее. – Похоже, у этой Кровавой императрицы настоящий талант. Редкий магек.

Рамсон промолчал.

Адмирал поставил свой бокал. Его следующие слова удивили Рамсона.

– Я готов принять ее предложение о союзе. Несомненно, она сделает ставку на трон Кирилии, и я готов вести переговоры. Кирилийская империя показала себя угрозой растущего масштаба. Тем более, учитывая последние события и нынешнюю императрицу, я хочу застраховаться от этой угрозы. Враг моего врага – мой друг, как говорится в банальной поговорке.

У Рамсона закружилась голова. Его отец был не из тех, кто отдает, не прося взамен, и чаще всего его предложения обходились дорого.

– И что ты получишь от этого союза?

Адмирал подошел к открытой двери. Вечерний свет падал на его морщинистое лицо, глаза казались далекими, как холодные черные воды.

– Маген, Рамсон, является истинной путеводной звездой для наших разработок и защиты. Ты, наверное, заметил, что они пополняют флот, королевскую гвардию. Я стремлюсь создать поколение магенов, более могущественных, чем любое другое. Я стремлюсь использовать их силу так, как мир никогда раньше не видел. В обмен на наш союз я попрошу Кровавую императрицу позволить нам изучить ее магию. – Он повернулся к Рамсону, и, наконец, полный смысл всего этого расцвел на его лице в улыбке. – Я хочу, чтобы ты поговорил с ней об этом до официальных переговоров. Убеди ее, если хочешь. Союз с ними – ради ее власти.

Рамсон задумчиво посмотрел на отца. Роран Фарральд хотел от него чего-то, а Рамсон научился никогда не давать, не беря. Возможно, у него был способ получить информацию как для себя, так и для миссии Аны. Две рыбы на одном крючке.

– Так ты будешь работать с ней, чтобы защитить артефакт, о котором она говорила сегодня? – он спросил. – Она не согласится ни на какую сделку без этого. И даже не пытайся отрицать это, – добавил он, когда его отец открыл рот, чтобы ответить. – У нас есть информация о его существовании. Я слышал о магене, обладающем множеством сил родства.

Это был риск – они даже не знали, находится ли артефакт, о котором говорил Тециев, в Блу Форте, или знало ли правительство Брегона о нем. И все же, когда глаза адмирала сузились, Рамсон почувствовал искру восторга глубоко внутри. Он попал в точку.

– Ты, как никто другой, должен знать, что мы тщательно охраняем наши секреты, – холодно сказал отец. – Именно поэтому Брегон остается одной из сильнейших военных держав в мире. Если мы раздадим наше оружие всем…

– Она не заинтересована в том, чтобы заполучить его, – вставил Рамсон. Его разум уже прокручивал речь, окутывая ее темной паутиной желаний, которые он мельком увидел в лице отца. – Подумай об этом – ее народ умирает, ее империя горит. Она проделала весь этот путь, чтобы просить о союзе. Последнее, чего она хочет, – это настроить еще и Брегон против себя.