Амели Вэнь Чжао - Алая тигрица [litres]

– Мой отец передал меня ученым в мой восьмой день рождения, – сказала она. – Видите ли, он ненавидел меня, он хотел убить меня, потому что я была доказательством его бессилия. Дочь, а не наследник мужского пола, была доказательством того, что боги насмехались над ним.

Сорша закатала рукав, щелкнула запястьем, и Ана впервые увидела ее: полосу, напоминающую морской камень, колышущийся на свету рябью синего, зеленого и бирюзового цветов.

– Но у меня было одно, чего не было у него: маген. Мощный, железный, – продолжила Сорша. – Видите ли, он начал экспериментировать с редким материалом в Брегоне. И начал испытывать его на мне. – Я одна выжила из тысяч его подданных. Я была единственным носителем, достаточно сильной, чтобы выдержать силу сифона. Убить меня было единственным способом отобрать у меня сифон, но мой дорогой отец не хотел рисковать этим. Видите ли, он начал думать обо мне не как о своей величайшей неудаче, а как о своем величайшем оружии. – Лицо Сорши растянулось в уродливой улыбке. – Когда ты считаешь, что кто-то для тебя бесполезен, ты становишься слабым – и именно в этом ошибся дорогой папочка. Он хотел удержать меня, но в то же время хотел контролировать. Поэтому он надел на меня этот прекрасный ошейник. – Она впилась ногтями в шрамы, тянущиеся из-под ошейника черного камня. – Он мало понимает, что власть не может быть скована навсегда. Я покажу ему, на что я способна. Я закончу то, чему он учил меня всю мою жизнь. Уничтожать . – Малиновый цвет стекал по ее шее, смачивая воротник, окрашивая ногти. Она издала безумный смешок. – И он будет наблюдать, как я разрушу его королевство.

Сорша развела руками. Прямо над ней, в конечной сцене фрески, жеребец, орел и морской дракон, казалось, окружали ее в идеальном подобии картины, как будто она была частью сцены, одной с великими брегонскими богами.

Затем она перевела свой обсидиановый взгляд на Ану.

– Ты пришла предупредить нас о том, что Морганья придет за нашими сифонами. Уже слишком поздно, кровавая тварь. – Она развела руками. – Созерцай.

– Не делай этого, – прошептала Ана. Сорша выпрямилась и вложила клинок в ножны.

– Как бы мне ни хотелось поиграть еще немного, Кровавая императрица, у меня есть другие дела. Грандиозный план в действии. Веселье начнется чуть позже. – Она подмигнула. – А пока я оставлю тебя здесь с нашим другом. Не опаздывай на вечеринку.

Она подняла руку на прощание и помчалась по коридору. Когда она подошла ко входу, Ана услышала, как она окликнула Киса:

– Проводи ее в Годхаллем. Я скоро присоединюсь.

Парадные двери с лязгом захлопнулись. Ана повернулась к Кису. Давление в ее сознании не ослабевало, ее сила родства все еще оставалась недостижимой.

– Просто скажи мне, – ее голос надломился. – Просто скажи мне, почему ты это делаешь.

На его челюсти дернулся мускул.

– У меня нет выбора.

В углу Таршон прижал руку к груди. Алый просочился между его пальцами, и он схватился за книжную полку, чтобы остановить свое покачивание.

– У нас всегда есть выбор, – тихо сказала Ана.

Кис замешкался.

– Нет, – сказал он. – Мне жаль. Если я потерплю неудачу, тогда… – Вспышка эмоций в этих бледно-голубых глазах. Он взял себя в руки и выровнял голос. – Я должен сопроводить тебя в Годхаллем.

Раздался новый голос.

– Тогда тебе придется пройти через меня.

По залу Ливрен Сколарен пронесся ветер, заставляя мерцать свет лампы. В темноте за пределами Сколарена Ливрена появилась тень, прорезавшая ночь, как нож.

Линн вошла в залы великой библиотеки с обнаженными клинками.

– Я долго ждала, чтобы сразиться с тобой на равных, – сказала она и подняла свои ножи. – Будь готов, на этот раз я так легко не сдамся.

В темноте появился свет. А вместе со светом пришла и боль. Жгучая, огненная боль, которая ныла где-то глубоко внутри.

Следующее, что осознал Рамсон, это то, что он наклонился и его вырвало на землю. Его тело содрогнулось, когда он набрал полные легкие воздуха. У него закружилась голова. Его руки болели от того, что он просто держал свой собственный вес.

– Успокойся. Дыши, дыши. – Голос был знакомым. Чья-то рука погладила его по спине.

Все еще хрипя, Рамсон повернулся. Перед ним сидела фигура. Слабый лунный свет серебрил ее косы, яркие глаза и сильные брови, которые в данный момент были озабоченно нахмурены.

– Дая? – задохнулся он.

– Благослови Амару, – выдохнула она. – Ты жив.

Мир вокруг него успокоился. Была еще ночь, и он лежал, прислонившись к деревянному причалу под знакомым на вид кораблем. Черная баржа покачивалась на волнах рядом с ним, когда холодный ветер гнал облака над луной.

Керлан только что пытался его утопить.

Мысль о том, что бездонные воды сомкнутся над ним, снова сделала его слабым, и он был рад, что еще не попытался встать.

– Я думал, ты ушла, – прохрипел он.

Дая хлопнула в ладоши.

– Я же говорила тебе, красавчик, что моя преданность лежит там, где лежат златники, – съязвила она.

У Рамсона закружилась голова, когда он осознал это. Он был жив. Каким-то чудесным образом он был жив.

– Дая, – прохрипел он. – Спасибо.

Она фыркнула.

– Я сделала это не за бесплатно. Это обойдется тебе в двойную стоимость проезда. – Когда он не ответил, она усмехнулась и толкнула его локтем. – Прости, прости, я шучу. Слишком рано для шуток?

Рамсон изобразил слабую улыбку.

– Немного.

– Кто были эти ублюдки?

Силы медленно возвращались в его тело. Сидеть прямо с каждой секундой становилось все легче. Скоро он сможет стоять.

– Это, – сказал Рамсон, – был Аларик Керлан. Я застал его в разгар… гораздо более масштабного плана, чем мы ожидали. – У него болела голова; факты, которые он узнал, плескались у него в голове, как вода. – Что, я думаю, если ему это удастся, уничтожит мир, который мы знаем.

Он все еще работал над осознанием того, что видел ранее ночью: импровизированной лаборатории в корпусе корабля, брегонского ученого. Взгляд Богдана, то, как он умолял вытащить это из него, вытащить это из него, даже когда он проявил свою силу родства к золоту.

Керлан был тем, кто сообщил Морганье об этом оружии, которое он назвал сифоном. Теперь все прояснилось – он вырежет те части своего Ордена, которые представляли для него угрозу при новом режиме Морганьи, и найдет способ завоевать ее расположение, замышляя свою месть.

И то, что Керлан сказал о Роране Фарральде… Нет, Рамсон пока не мог понять этого, и неважно, как бы это ни звучало как то, что бы сделал его отец.

Ему нужно было идти. Что там сказал Керлан? Что самая большая вечеринка из всех ожидала его в Блу Форте.

– Богиня Амара. Я очень рада, что спасла тебе жизнь. – Дая постучала по ножам, продетым в металлические кольца ее пояса. – Хорошо, что я умею обращаться с замками.