Антон Пешкин - Голый край [СИ]

— Забирайте его голову, — сказала я, уходя обратно к спуску вниз.

Солнце вставало на востоке, а ветер дул с юга, развевая мои спутавшиеся и измазанные кровью и потом волосы. За последние дни они стали темными, грязными, почти что черными.

Рядом со мной шли мои друзья. Мои пиявки. Варс, осмелившийся рискнуть матерью и братом, чтобы помогать Кире вбивать клинья в скалу. Снорри, не предавший меня даже несмотря на опасность своей семье. И Кира, без хитрости и безумия которой я бы сгнила в сырой норе.

Мы вместе спускались вниз по склону, петляя меж елей и берез, а вокруг нас пытались встать на ноги отравленные люди, но ноги их подкашивались и они падали на землю. Никто не мог даже нормально взглянуть на меня, но все понимали, что несет в своей руке Снорри.

Кира, хохоча и скалясь на людей, лежащих возле погасших костров, ускакала куда-то в кусты и вернулась уже с четырьмя длинными палками, заточенными с обеих сторон.

— Этот! Этот! — радостно закричала она, указывая на маленького мальчика, лежащего в лужице собственной рвоты.

Сын одного из заговорщиков.

Я подняла с земли небольшой каменный топорик. Острый край кремня с глухим звуком впился мальчику в область виска, а еще пара ударов раздробили позвонок у самого основания шеи. Снорри кинул голову отца Варсу, а сам руками оторвал голову ребенка от тела.

— И эта! — воскликнула Кира, указывая рукой на девочку, пытающуюся отползти от меня прочь.

Три удара понадобилось, чтобы ее юное тело, которое только-только начало созревать, перестало трепыхаться. Ее голову я понесла сама.

На берегу лежала Офа. За ней тянулся длинный след на песке — она пыталась убежать к воде, добраться до корабля. Увы, но передозировка соком наперстянки не позволит никому здесь подняться на ноги еще как минимум несколько часов.

— Ты сказала мне, что я заигралась с богами, — прохрипела я, схватив ее за седые волосы.

— Н-нет… — хрипло прошептала она.

— А ты заигралась со мной, Офа.

Кира воткнула пики в мягкий песок. Кровь медленно, капля за каплей, стекала по длинным древкам вниз, где ее слизывали пенистые воды ледяного моря.

Бездыханные тела детей Снорри и Варс выбросили в темную пучину. Я отдала свой долг сполна, и даже дала морскому змею больше, чем договаривались.

Я закрыла глаза, вдыхая полную грудь соленого морского воздуха. Вдалеке послышался звук рожка. Наверху, на самой вершине фьорда, виднелась фигура Хьялдура, а вместе с ним — целый караван турнов, груженых мешками с провизией и всем необходимым.

Я хорошо справилась, папа?

Я устала. Очень-очень устала.

Наверное, я и не осознавала того, насколько я устала бороться со всем, что навалилось на меня до этого самого момента.

Вокруг меня был лишь мрак, и не было ни единого луча света, который бы указал мне правильный путь. Десятки отравленных людей в бреду и горячке стонали на сырой земле, пока темные воды ледяного моря поглощали свежую, еще горячую кровь.

Мне оставалось лишь ждать. Я устало села прямо на прохладный песок, наблюдая за тем, как с десяток турнов и несколько десятков людей, многие из которых также тащили на себе груз, медленно спускались с вершины фьорда вниз, в нашу небольшую бухту. В место, где произошло страшное. То, что не должно было произойти, но, тем не менее, произошло.

Во главе каравана шли двое. Одного из них было бы трудно не узнать — Хьялдура выдавали огромные оленьи рога, возвышавшиеся над его светлой головой. Второй же не был мне знаком, но от него вряд ли стоило ждать чего-нибудь хорошего. Мужчина, а вернее будет сказать юноша лет двадцати, одетый в добротную одежду из кожи, с накидкой из стеблей рогоза и с пятеркой копий за спиной буквально излучал ауру неприятностей. Так оно в итоге и оказалось.

И чем ближе подходили ко мне ошарашенные воины ярла, тем больше я понимала — просто так из этой передряги я вряд ли выберусь. Мне придется отвечать если и не перед законом, то перед людьми, которым я навредила. Впрочем, на то, чтобы защитить себя, у меня пока еще остались силы.

Или же я пыталась убедить себя в этом? Ведь не от пронизывающего ветра сейчас дрожали мои маленькие, нескладные плечи. Не от холода, ибо до первых морозов еще оставался сезон урожая. Правда в том, что я дрожала от волнения. Страх, если он однажды сумел захлестнуть тебя, уже никуда не денется. Он будет следовать за тобой подобно бесшумной тени, заставляя оглядываться, подозревать, лгать и не верить никому. Сделай зло однажды — и последствия будут преследовать тебя до конца твоих дней. Как снежный ком, одно за другим.

— Ты — Майя Бортдоттир? — обратился незнакомый мне юноша к Кире.

Я услышала сдавленный смешок от рыжеволосой девочки, и в этот момент она указала на меня. Мелкая зараза.

Юноша оглянулся и взглянул на Хьялдура. Тот коротко кивнул.

Однако больше никто не смог ничего сказать. О чем тут говорить, когда последствия моих неудачных решений сейчас либо валяются в бреду, либо нанизаны на пики?

— Что же ты наделала, Майя… — вздохнул Хьялдур, устало опираясь на свой посох.

Юноша оглянулся и жестом приказал воинам стоять на месте. Когда все остановились, а уставшие турны — длиннорогие быки, что я видела раньше — попадали на песок от усталости, громко пыхтя, он наконец пристально взглянул на меня.

— Что здесь произошло? — строго спросил он.

И не знаю, почему, но от вида настолько серьезного и сурового выражения на лице юнца меня вдруг бросило в смех. Сперва я пыталась сдержаться, прикрывая рот ладонью, но когда Кира опередила меня, звонко засмеявшись, сдалась и я, присоединяясь к ее веселью.

— Что смешного? — раздраженно спросил парень, но затем вдруг ухмыльнулся. — Обычно девушки так на меня не реагируют, знаете ли.

— Прошу прощения, — пытаясь сдержать смех, ответила я. — Тебе не идет такое лицо.

Парень улыбнулся в ответ, но затем вдруг за секунду его лицо стало серьезным, он сделал шаг вперед и не успел никто среагировать, как он резко схватил меня за волосы, заставляя встать на ноги.

— Ай! Отпусти! — завопила я, и пиявки бросились мне на помощь.

Однако, стоило моим друзьям приблизиться ко мне, как их тут же окружили десятки копий, направленных прямо на них. Воины ярла непроницаемой стеной силы отделили меня от них, и, надо признать, в такой ситуации у меня не было вариантов кроме повиновения.

— Имя… — зашипела я, хватаясь за руку юноши.

— Что?

— Представься! — завопила я, и он вдруг разжал пальцы.

Я упала на песок перед его ногами, но через секунду он подал мне руку, помогая встать. Я еще раз взглянула на его лицо.

Возможно, некоторые посчитали бы его красивым, но на лице его легко читались неопытность и пылкость подростка. Даже борода у него еще не начала расти, как у настоящего мужчины — лишь жиденький пучок волос и мягкий пушок идиотских усиков. Впрочем, как я и сказала, это мало портило его образ — по меркам здешних девушек он сошел бы за первого красавца деревни.