Антон Пешкин - Белый край [СИ]

— Да, тоже мне, сказка! — усмехнулся он. — У нас вон в прошлом году мужик один, хороший, работящий... Да заработался, бедняга. Нашли в полях, весь обгоревший, словно над костром коптили.

— Но ведь... Я думала, что полуденница только в сказках и бывает. Хотя...

Я оглянулась, поочередно вглядываясь в лица своих друзей. Все они кивнули мне, подтверждая, что не одна я видела девушку в белом платье.

— Это вам повезло, что я корзину в поле забыл! — усмехнулся мужик. — А то бы пришла за вами да в белом платье, солнца невеста...

— Она и пришла... — тихо промямлила я, застыв на мгновение от ужаса. — Как мне вас благодарить?

— Ой, перестань, — отмахнулся он. — Тоже мне. Хотя если имя мое запомнишь и в историях рассказывать потом будешь, то хоть запомнят меня как-нибудь.

— А как вас зовут?

— Хаминг, девочка, — улыбнулся мужчина.

— Спасибо, Хаминг, — я улыбнулась ему в ответ.

Вскоре я встала с лежанки и подошла к окну. Солнце к этому моменту уже пару часов как перевалило за полдень, и жара была уже не такой невыносимой.

Просто так уйти, впрочем, нам не дали.

— К столу давайте-ка! — улыбаясь, в какой-то мере ласково, сказал бородач Хаминг.

Стыдно было это признавать, но все мы знатно проголодались за время в пути. Пить хотелось еще больше, но благо хозяин дома поставил перед нами огромное ведро с ледяной колодезной водой и каждому дал по глиняному стакану, так что и жажду мы утолили.

Едой же было ароматное варево в глиняном котелке. По жирной, наваристой поверхности густого бульона плавали лесные орехи, ягоды и коренья.

— Кушайте-кушайте, — улыбаясь, продолжал он. — Мяса у меня в доме не водится, тут уж простите. Больно жалко мне зверьков...

— Ничего-ничего! — поспешила успокоить я его. — Очень вкусно!

А суп и вправду был вкусным и очень питательным. Даже соли, которая здесь, вдали от моря, была в дефиците, Хаминг не пожалел, и мы с пиявками вчетвером быстро уминали похлебку большими деревянными ложками.

Когда же в котелке не осталось ни капли бульона, ни одного крошечного орешка или ягоды, мы с ребятами лишь удовлетворенно расселись, поглаживая набитые животы. Хаминг, насколько я могу судить, был крайне доволен тем, что смог нам угодить, и после трапезы развлекал нас интересной беседой о местных духах и зверях.

— ...а еще в лесу, в низинах, прячутся ауки. Они так кричат: "Ау! Ау!", но вы не слушайте! Местные в лесу никогда не заблудятся, а эти проказники так развлекаются.

— Вы очень много знаете о духах, уважаемый Хаминг, — с едва скрываемым восхищением произнесла я.

— Брось, — отмахнулся он, улыбаясь. — Так, сказок наслушался где-то и сам кого видал... А так... Ты лучше про вас расскажи, девочка. Уж очень люблю я слушать путешественников истории.

— Да в общем-то... — неуверенно протянула я, задумавшись о том, что бы ему такого рассказать. — Да и рассказывать нечего. Мы все с Гнилого фьорда, где Соленый Ворон живет.

— Соленый Ворон?! — удивленно вздохнул мужчина. — А расскажи о ней!

— Ну... — я смутилась, потому как рассказывать о себе, значит самой себе льстить или излишне ругать. Ни того, ни того я не любила.

— Давайте я расскажу?! — с горящими глазами воскликнула Кира, едва заставляя себя сидеть на одном месте. — Давайте, давайте?!

— Ну давай, — усмехнулся Хаминг. — Какая она, Соленый Ворон?

— Очень красивая! — тут же выпалила рыжеволосая. — Да, Варс?!

Я взглянула на Варса и тот, когда к нему обратилась Кира, поперхнулся и закашлялся.

— А-ага... — прохрипел он. — Очень, да...

— А еще умная, да, Снорри?!

— Хрмф... — проворчал здоровяк, ковыряясь в зубах деревянной щепкой.

— Она сто-о-олько всего придумала! И соль варить, и мыло, чтобы чисто-чисто было, и...

— Хо-хо! — улыбаясь, засмеялся Хаминг. — Видать, хорошая она, ваш Соленый Ворон?

— О-о-очень! — широко улыбаясь, протянула Кира, яростно кивая. — Ее там все-все любят!

— Я бы еще про нее послушал, — улыбнулся хозяин дома. — Дело к вечеру, оставайтесь у меня ночевать? А с утра пораньше позавтракаете да пойдете, я вам дорогу покажу.

— Ну мы как бы... — неуверенно протянула я, оглядываясь на пиявок.

Кира все так же яростно кивала, потому как ей очень нравилось обхваливать меня со всех сторон. Варс пожал плечами, а вот его брат вообще никак не отреагировал, словно ему было абсолютно без разницы, где и как ночевать.

— Ладно уж, так и быть, — смущенно улыбнулась я. — Останемся на ночь.

Хаминг с довольным видом кивнул, и Кира продолжила мой рассказ.

Весь оставшийся день они наперебой рассказывали друг другу разные истории, и, стоит признать, Кире было куда проще наладить общение с этим бородатым любителем животных. Оба они проводили большую часть времени на природе, подальше от людей, и оба дружили со всяческим зверьем, что мне в жизни никак не удавалось.

Рассказывая обо мне, Кира поступала хитро и говорила только про хорошие вещи, тактично обходя стороной убийства детей и кровавую расправу над несогласными. Она рассказывала про чудесные свойства мыла, про то, как метко я стреляю из лука, про школу, про победу над пакицетом... Словом, поговорить им было о чем.

Снорри же вскоре прилег на шкуру, расстеленную на полу, а затем и вовсе крепко задремал. Его все эти рассказы не волновали, да и вообще человек он был простой и прямолинейный.

Зато Варс слушал, развесив уши, когда старик начал рассказывать про битвы храбрых героев севера с чудовищами из леса. Хаминг рассказывал про то, как они побеждали раз за разом мшистого Люна, что своим ледяным дыханием убивал все побеги в полях. Рассказывал про стоглавого змея и про воина, что в каждую из ста голов попал диким яблоком, да не просто попал, а прямо в сверкающий желтый глаз.

Мне же было просто приятно здесь находиться. Да, жилище этого старика можно было смело назвать бедняцким, однако такой аскетизм совершенно не вредил этому месту. Было приятно наконец-таки вырваться из затхлого, пахнущего болезнями города туда, где над людьми нависали дикие леса и поля, где под каждым камнем прятался проказник-росовичник. Здесь по утру туманы застилали землю, а людей будили не крики торговцев и шум работы мастерских, а крики петухов.

Было приятно снова оказаться здесь. В месте, так похожем на то, где я родилась, и где прошли мои самые счастливые годы. Здесь все пахло, чувствовалось и слышалось как дом. Дом, где меня ждут.

Тяжелые веки медленно опускаются. Меня окутывает приятный полумрак весеннего вечера. Хозяин дома задувает лучину и, сидя на невысокой табуретке, затягивает тихую, медленную мелодию.

Мы проснулись рано утром от криков петухов. Не то чтобы это было плохо, ведь в пути мы вымотались и уснули довольно рано, а теперь у нас было много времени на дальнейший путь.