Джо Аберкромби - Мудрость толпы [litres]

– Ну что ж, в таком случае жри дерьмо , ты, маленькая неблагодарная козявка! – рявкнула она, брызжа соком чагги так, что Рикке поневоле попятилась. – Раскрашенное обоссанное чучело! Гребаная одноглазая дрочилка!

– Среди одноглазых встречаются и вполне приятные люди, – буркнул Трясучка.

– Да увидит тебя моя задница! – прошипела Изерн в лицо Рикке. – Да проклянет тебя луна! Да засохнет твой Долгий Взгляд! Отныне можешь сама катать себе чаггу!

И она ринулась прочь, разобиженная донельзя – фактически Рикке никогда не видела ее такой разобиженной. Отпихнув Корлет с дороги, горянка прошествовала между камней и направилась прямиком на север, обратно в ту сторону, откуда они пришли.

– Боюсь… – проговорил Трясучка, хмуря свою единственную бровь, – что это была ошибка.

– Ну, она у меня не первая, – отрезала Рикке, прекрасно отдававшая себе отчет в своих действиях. – И сомневаюсь, что будет последней.

– Несомненно. Но, может, тебе стоило бы сыпать ими не так густо.

– Она, небось, еще вернется, – пробормотала Корлет, хотя вид у нее был далеко не убежденный, а фактически немного напуганный.

– Я о своих месячных больше беспокоюсь, чем о том, вернется она или нет, – отрезала Рикке. – Проваливай, и хер с тобой! – заорала она вслед Изерн, чья косматая голова уже почти скрылась за промерзшей травой на бровке холма.

Горянка не ответила.

– Я не вовремя? – раздался голос сзади.

Да, это был он. Никаких тебе мистических одежд или золотых жезлов – только поношенная старая куртка и отполированная временем палка. Зимнее солнце блестело на его лысой голове. Его дыхание было ровным, хотя, знают мертвые, до Героев было невозможно добраться, не забираясь на этот холм. Словно он находился здесь все время, просто они только сейчас его заметили.

– Байяз! – Рикке отложила свое дурное настроение в сторону и подошла к нему с улыбкой, похрустывая сапогами по снежку внутри круга. Герои обступали их кольцом хмурых гигантов, неодобрительно взирая сверху на их встречу. – Первый из магов! Первый ученик великого Иувина! Мне оказана особая честь – удостоиться аудиенции!

– Рикке с Долгим Взглядом! – Он тоже пошел к ней. Маг не выглядел даже вполовину таким энергичным и самодовольным, как тогда, в Зеркальном зале в Адуе. Теперь он казался изможденным, его глаза ввалились, борода выглядела какой-то растрепанной. – Дочка Ищейки, госпожа Уфриса, Карлеона и половины Севера впридачу! Ты сильно выросла с тех пор, как мы встречались в последний раз.

– Это все капюшон, – пояснила Рикке. – Он делает меня выше по крайней мере на дюйм.

И когда они встретились в центре круга, она стянула с себя капюшон, откинула волосы на одну сторону и повернулась к нему левым глазом. На лице мага мелькнуло потрясение.

– Ты выросла не столько телом, – выдохнул он, с острейшим любопытством обшаривая глазами ее лицо, – сколько могуществом. Кто вытатуировал руны вокруг твоего Долгого Глаза?

– Одна знакомая. Там, наверху, в горах.

– Твоя знакомая наделена редким талантом, особенно в эти последние дни. Одиннадцать стражей и одиннадцать перевернутых стражей… Воистину могущественное заклинание! Я еще больше, чем прежде, чувствую, какое это благословение для меня, что ты согласилась встретиться.

Рикке не была выше того, чтобы испытывать приятные чувства, когда ей льстили. Но она была выше того, чтобы их показывать.

– Когда человек твоего возраста путешествует по нашей глуши в такую погоду… я решила, что это должно быть что-то важное.

И она широко улыбнулась. «Твой лучший щит – это улыбка», – говорил ее отец, а у Рикке было чувство, что в этой беседе щит-другой может оказаться не лишним.

– Кроме того, я все равно была неподалеку. Дела в Осрунге. – Она махнула в сторону тонких струек дыма, поднимавшихся из городских труб, ниже по течению реки. – Решила устроить себе небольшое турне по Северу. Хотя бы по тем его кускам, которыми я теперь заправляю.

– И как ты его нашла?

– Похоже, некоторыми кусками я заправляю больше, чем другими. – Рикке бросила мрачный взгляд вслед Изерн. – Непростое это дело, заставить толпу северян смотреть в одну сторону.

– Я пытался делать это на протяжении веков, и без особого успеха. Когда мы встречались в Адуе, я сказал, что нам следует поговорить когда-нибудь потом.

– И вот это «потом» настало, – подтвердила Рикке.

– Есть у него такое свойство, наставать, – буркнул Трясучка, за чье бдительное присутствие в паре шагов позади нее Рикке чувствовала немалую благодарность.

– Я подумал, что нам стоит обсудить будущее, – сказал Байяз.

– Почему бы и нет. – Рикке неспешным шагом двинулась вокруг старого мага. – Хотя мне казалось, что такой старый человек, как ты, должен больше интересоваться прошлым.

Маг улыбнулся, следя за ней взглядом.

– Прошлое никогда меня не интересовало. К добру или к худу, оно уже прошло, это нечто законченное, определенное и усеянное разочарованиями, как поле сражения усеяно трупами. Но будущее – это свежая пашня, полная потенциала. Будущее мы можем повернуть в нужную сторону, придать ему удивительные очертания! С моей помощью Север может стать твоим. Весь, целиком, и не только на сегодняшний день. Только представь, сколько добра мы сможем совершить вместе!

– Кто сказал, что я хочу совершать добро?

– Разве не этого хотим мы все? – Байяз вздохнул через нос. – Все битвы истории – это не сражения между правыми и виноватыми, но между правдой одних людей и других. Зло – не противоположность добра; это то, как мы называем представления других о добре, когда они различаются с нашими.

У Рикке были свои сомнения на этот счет.

– Так, значит, ты хочешь помочь мне воплотить на Севере мои представления?

– Почему бы нет? Нам всем бывает нужна помощь время от времени.

– О, это верно. Все, чего я достигла, я достигла с чьей-то помощью.

Рикке уже описала полный круг. Проходя мимо Трясучки, она с признательностью потрепала его по плечу, потом повернулась к Байязу, задумчиво нахмурившись. Она не перестала шагать – медленно, хрусть, хрусть, хрусть. Рикке никогда не любила стоять на месте.

– Если я правильно помню эту историю, Бетод тоже пользовался твоей помощью. Как у него дела?

– Я сделал его королем. Но он стал чересчур самонадеян и пал.

– Следующим, кажется, твою помощь получал Девять Смертей. С ним-то все в порядке?

– Его я тоже сделал королем. Но он поддался своему гневу – и тоже пал.

– В таком случае Черный Кальдер. Уж он-то точно процветает!

– Его я сделал тем, кто делает королей, – отозвался Байяз, когда она проходила за его спиной, потом повернул голову и глянул на нее уголком глаза. – Но он разленился и позволил тебе проскользнуть с черного хода. Моя помощь – это не слово Эуса. Она не может защитить человека от его собственных недостатков.