Элизабет Лим - Шесть алых журавлей [litres]

– Она моя лучшая подруга. Мы через многое прошли вместе.

За этим последовала долгая пауза.

– Я сожалею, что убила ее однажды. И о многом другом, Сиори…

– Знаю.

Остаток пути мачеха молчала. Ее глаза закрылись, грудь оставалась неподвижной, будто она и не дышала вовсе. Прекрасное лицо так побледнело, что казалось сделанным из фарфора. Ран у нее не было, но в глубине души я понимала, что ее жизнь утекает. Жемчужина в груди Райкамы ярко мерцала, словно старалась вновь поставить ее на ноги.

« Может, она впала в зимнюю спячку, – сказала Кики, заметив, как я встревоженно сморщила лоб. – Это нормально для змей ».

– Надеюсь, Кики, – с трудом выдавила я. – Надеюсь.

К тому времени как нить вывела нас в сад мачехи, на небе уже занимался рассвет. По лбу стекали капельки пота, плечи ныли от многих часов, что я тащила Райкаму на себе. Я осторожно посадила ее под деревом и позвала гвардейцев.

Ответа не последовало.

– Гвардейцы!

Райкама коснулась моей руки и слабо произнесла:

– Они спят, Сиори. Как и твой отец.

– Ну так я разбужу их, – растерянно ответила я.

– Нет. Они проснутся весной. На Гиндару напали солдаты лорда Юдзи, и я усыпила весь город, – она замешкалась. – В его армии есть и хорошие, верные люди, у которых не оставалось выбора, кроме как последовать в бой за своим лордом. Я не могла допустить, чтобы ваша страна распалась из-за бессмысленных кровопролитий.

Мачеха сжала мою руку, тени под ее глазами выдавали, чего ей стоило это заклинание.

– Город застыл до весны. Тут вы с братьями будете в безопасности.

– Позвольте мне помочь.

– Ты уже помогла, когда сплела эту сеть.

Я недоуменно помотала головой.

– Волк обманул меня. Я создала ее, чтобы разрушить проклятие…

– Вот ты и разрушишь мое, – ответила Райкама. – Забери мою жемчужину.

– Но без нее вы умрете.

– Пожалуйста, мне больно…

Однако я все равно замерла в нерешительности. Сумка внезапно отяжелела. Стоило ее открыть, и наружу тотчас полился свет от звездного ожога. Я достала сеть, но не нашла в себе сил, чтобы накрыть ею мачеху.

К Райкаме подползли змеи и ласково потерлись о ее ноги.

– Змеи всегда были чувствительны к магии, – сказала она. – Ты знала, что они родственники драконов?

Я кивнула.

– Помнишь тот день, когда ты пробралась в сад, чтобы украсть одну из змей?

Снова кивнула. Как тут забудешь?

– Они почувствовали твою магию даже раньше меня. Она могущественна, а потому опасна; многие захотят прибрать ее к рукам. Ты была такой любопытной, Сиори, постоянно расспрашивала о змеях, обо мне. Поначалу я не возражала. Но со временем я полюбила тебя, и ты делала меня такой счастливой, что мой свет засиял слишком ярко. Я знала, что не смогу вечно скрывать от тебя свою тайну.

Я закрыла глаза, вспоминая те редкие случаи, когда мачеха лучилась этим прекрасным светом и тем больше укрепляла мою уверенность, что она лунная госпожа. Рано или поздно я бы спросила, не магия ли это.

– Поэтому я закрыла тебе путь в свое сердце. Закопала твои воспоминания глубоко-глубоко и сделала все возможное, чтобы уберечь тебя от магии. Пусть для этого и пришлось отдалиться от тебя, – ее дыхание участилось. – Но затем твоя сила все равно пробудилась, и ты встретила дракона. Я знала, что кто-то непременно узнает о твоей магии, это лишь вопрос времени.

– Вы могли рассказать мне правду. Или отцу.

– Я хотела и много раз была близка к этому, – призналась она. – Но всегда боялась раскрыть собственные секреты. Или потерять вас с отцом – мою семью. Хотя в конечном итоге я все равно вас потеряла…

Ее голос затих, каждое словно звучало натужно, словно ей было больно их произносить. Стоило увидеть ее глаза, блестевшие от едва сдерживаемых слез, как я уже была готова ей все простить.

Но еще рано.

– Зачем вы прокляли моих братьев?

Мне было необходимо докопаться до правды.

Мачеха с трудом сглотнула и прислонила голову к дереву.

– Это не совсем моих рук дело, – наконец призналась она. – На Тамбуских островах мое сродство со змеями наделило меня некой силой, но она больше похожа на проклятие, о котором лучше забыть. – Райкама потупила взгляд. Что же за мрачное прошлое она оставила позади? – Здесь моя магия исходит от жемчужины. Она уникальна, как ты могла заметить. Темная и расколотая, как мое сердце когда-то, – она глубоко вдохнула. – Жемчужина увеличивает мою силу и подчиняется приказам, но не всегда так, как было задумано.

Мачеха подняла на меня взгляд.

– Я хотела защитить тебя от Волка, Сиори. Хотела скрыть тебя, спрятать далеко-далеко – по крайней мере, до тех пор, пока не придумаю, что с ним делать. Но когда ты сказала братьям, что я демон, я запаниковала. Мне не удалось стереть им память. Я знала лишь то, что обязана уберечь их, как и тебя. И жемчужина исполнила мое желание, превратив их в журавлей.

– Они действительно умерли бы, если бы я проговорилась? – спросила я тоненьким голосом.

– Да. Жемчужина не врет.

От уверенности в ее голосе у меня перехватило дыхание.

– Но почему?

Райкама начала нервно выкручивать руки.

– Пусть я и кажусь чудовищем, но я такой же человек, как и ты, склонный совершать ошибки. Одной из них было обратиться к жемчужине, особенно в момент страха… – она вздохнула и наконец ответила: – Жемчужина вертит судьбой так, как ей угодно. Она превратила твоих братьев в журавлей, унесла тебя далеко на Север, заставила сшить сеть из звездного ожога и сделала так, чтобы ты пересеклась путями с королем драконов – и все потому, что хочет вернуться к хозяину.

Ее челюсти сжались.

– А я им никогда не была.

– Ее сила стала для вас бременем, – наконец поняла я.

Райкама едва заметно кивнула.

– Освободи меня от него, Сиори. Пожалуйста.

Внутри меня шла борьба: исполнить желание мачехи или нет? Но в конечном итоге я не смогла ослушаться. Не сейчас.

Я медленно укрыла ее тело сетью, словно одеялом. Под рваными рукавами на ее обнаженной коже выступили мурашки. Забавно… я сплела такую большую сеть, чтобы поймать мачеху, а не согреть. Но сейчас это только сыграло мне на руку.

Звездный ожог засверкал, коса из магической троицы ярко переливалась вокруг разбитой жемчужины в груди мачехи. Райкама сжала руки по бокам и впилась ногтями в грязь, явно сдерживая крик. Затем резко ахнула, и сеть засияла даже ярче жемчужины.

Тогда та выкатилась из сердца, подобно капле ночи, и замерла в воздухе над моей рукой.

Как и в прошлый раз, меня зачаровала темная магия, вихрящаяся в жемчужине. Затем ее свет потускнел, и она упала мне на ладонь, становясь почти черной.

Мачеха осела на землю, на ее губах расплылась умиротворенная улыбка. Волосы полностью поседели, кожа покрылась чешуей. Лицо стало змеиным: нос втянулся и приподнялся, зрачки сузились до щелочек. Однако мне показалось, что в этом теле ей намного уютнее, чем в маске красоты и блистательности.