Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

Можно мне растаять, как кубик льда в жаркий день? Сердечно благодарю.

Я проснулась от непривычной тесноты в кровати. Открыла глаза и с недоумением обнаружила перед носом необработанную каменную кладку. К спине прижималось сильное крепкое тело, а к ягодицам – совершенно беспардонно и без смущения – каменное мужское естество. Тут-то до меня разом дошло, и губы растянулись в довольной улыбке.

Нахальная ладонь Ноэля между тем гуляла под широкой исподней рубашкой, которую я надела после купальни. Приключение с ночным мытьем оказалось почти безопасным, ведь в дверях дежурил крепкий высокий северянин. Странные типы, неожиданно решившие потереть спинки в четыре часа утра, отправились в зад… в смысле, в противоположный конец этажа, где располагалась еще одна купальня.

Мужские пальцы ласково огладили живот, пробежались по металлическому узору на ребрах, неожиданно ожившему от прикосновения мага, легли на грудь. Горячие губы приложились к чувствительной точке в основании шеи, и я застонала, больше не в силах делать вид, будто сплю.

– Доброе утро, – прошептал Ноэль.

Понятия не имею, сколько времени и почему утро оставалось по-прежнему таким темным, хотя рассвет в горах обычно приходил раньше, чем в городке, но спросила:

– Сколько мы спали?

– Мало, и ты можешь еще подремать, – промурлыкал он, давая понять, что, конечно, можно попытаться подремать, но кое-кто будет активно мешать этому просто жизненно необходимому процессу другим не менее замечательным занятием.

Толкаясь на довольно узкой койке, я перевернулась лицом к Ноэлю и подставила губы для поцелуя. Наше дыхание смешалось, широкая рубаха легко слезла через голову и упала в кучу к дорогущему платью (там же валялось болеро из драгоценного меха, соскользнувшее со спинки стула). Ласки становились смелей, настойчивее и напористее. Не хватало воздуха, и одеяло тоже отправилась на пол. Я снова поняла, что погружаюсь в потрясающий ад, полный острого, ни с чем не сравнимого наслаждения, и теперь, пожалуй, буду хохотать над откровенными романами, понимая, что в них написаны сплошные враки…

И тут в комнату тихонечко постучались.

Замерев в весьма выразительной позе, мы прислушались к этому прозаичному стуку, случившемуся ужасно не вовремя.

– Какого демона? – пробормотал Ноэль на диалекте.

Весьма актуальный вопрос! Может, у соседа за стенкой от зависти не выдержали нервы?

Стук повторился, громкий, настойчивый и по-особенному категоричный. На долю секунды в голову пришла идиотская мысль, что колотила Зои! Только она умела так стучаться, словно в здании случился пожар.

От дурацкого чувства, что подобное происходило в пансионе, но тогда мы были по крайней мере полностью одеты, захотелось сначала расхохотаться страшным голосом, а потом злобно швырнуть в дверь туфлю на каблуке. А лучше этой туфлей вмазать гостю! Я-то наивно полагала, что ночью в общежитии все студенты впадали в летаргический сон, а поглядите-ка: один зомби поднялся с кровати и помешал нам просыпаться!

– Может, в общежитии кто-нибудь заклятием разрушил стену? – попыталась пошутить я.

Что еще способно заставить кого-то выносить дверь в мужскую комнату перед рассветом? Только чрезвычайное положение!

– Коэн! Друг! Открой! У меня чрезвычайное положение! – заскулил в коридоре смутно знакомый голос на северном диалекте. – Ноэль! Брат! Я сейчас снесу головой стену!

– Эйнар?! – в два голоса прошептали мы с «другом и братом Ноэлем Коэном».

– Ты там или уже тренируешься? – стонал Эйнар.

Тренируется, но в не боевой магии, поэтому иди-ка уже в зад… в смысле, зал. Атлетический зал!

– Он сейчас уйдет, – убежденно пробормотал Ноэль.

– Я не уйду, пока не откроешь! – пригрозил нежданный гость, наплевав, что, возможно, перебудил весь этаж и теперь только ленивый не выглянет в коридор, чтобы проверить, а не снес ли кто-нибудь в общаге половину каменной стены и не прорубил ли магией дополнительное окно.

– Он нас слышит?! – тихо запаниковала я.

– Не слышу: ты там разговариваешь во сне, что ли? Проснись и дай мне порошки от головы.

– Я ему сейчас топор от головы дам, – выдавил Ноэль.

На мой взгляд, чугунная кочерга тоже была страсть как хороша, но у нас не имелось под рукой ни того ни другого. Оставалось надоеде съездить стулом по башке.

– Вчера перебрал, на тренировку не могу идти, – жаловался под дверью Эйнар, словно под утро ему было не с кем поговорить, разве что с другом и с закрытой дверью в его комнату. – Чи и так на меня зуб точит…

– Кто такой Чи? – неожиданно заинтересовалась я. Слово переводилось с первородного как «прилипала» и, в общем-то, даже для прозвища звучало обидно.

– Куратор, – отозвался Ноэль. – Не повезло мужику с фамилией.

– Так это не прозвище?! – охнула я, но немедленно прикрыла рот ладонью.

– Не пойму, тебя там нет, что ли? – позвал нежданный гость. – Уже в зал ушел?

Неожиданно в темноте засветилась ручка. Эйнар, похоже, собрался пожаловать в комнату к «спящему» другу без разрешения и взламывал запертый замок с помощью магии. Торчащий с внутренней стороны ключ со звоном выпал из замочной скважины.

– Так ты дома! – донеслось радостное из коридора.

Ей-богу, этот северянин с Зои были ментальными братом и сестрой! Наверное, поэтому они не питали друг к другу ровным счетом никаких романтических чувств, а просто подружились.

Ноэль выругался на диалекте и тут же прошептал:

– Извини.

Видимо, словцо оказалось бранным, и при девушках его произносить не следовало. И пусть я не знала перевода, учитывая обстоятельства, была полностью с северянином согласна, даже поддакнула бы на шай-эрском, если бы не боялась, что нас раскроют.

Он ловко скатился с кровати, швырнул мне отброшенную рубашку и одним быстрым движением влез в пижамные штаны. Путаясь в рукавах, я пыталась натянуть на себя одежду. В итоге надела наизнанку и задом наперед, а потом в панике посмотрела на дверцы шкафа, прикидывая, сумею ли в него поместиться.

– Даже не думай! – Ноэль поднял с пола одеяло и бросил на кровать. – Просто накройся. Сейчас я от него избавлюсь.

Я с головой натянула на себя одеяло и притаилась, прислушиваясь к тому, как Ноэль пытается избавиться от лучшего друга. В смысле, не прикончить его, а просто отправить в сторону горизонта или в атлетический зал на тренировку, смотря куда тот пойдет охотнее.

Едва я оказалась в темном, теплом коконе, сознание начало уплывать. В голове заговорили громкие незнакомые голоса, перед глазами замелькали неясные образы, как всегда бывает перед самым глубоким сном. Прежде чем окончательно выпасть из реальности, я неожиданно четко услышала восклицание Эйнара, сказанное так громко, словно он все-таки взял комнату штурмом: