Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

Ямы тянулись вдоль склона, и сколько их вырыли, я посчитать не мог. Да и не хотел. Не ходить же с этой целью взад-вперёд! Я и не стал, а просто направился в сторону надгробий. Или что там оно…

Чёрт, действительно памятники: кресты и прочая хренотень, украшающая погосты. Откуда это здесь?

Холодно, липкий туман оседает на коже, смердит какой-то дохлятиной, а вокруг – долбаное кладбище. А если ещё вспомнить, где я нахожусь и что среди крестиков блуждает некая смутная тень…

Что-то коснулось плеча, и я подпрыгнул.

– А?! – Нет, ну прямо как в том анекдоте: «Вижу, что моя собака, но перестать срать уже не могу».

– Спокойно, – тихо сказал Лис, и теперь я отчётливо различил акцент в его голосе. Видимо, боец тоже нервничал. – Тут кто-то есть… Быстрый, собака!

Он похлопал меня по плечу и двинулся вперёд, поворачивая ствол автомата из стороны в сторону. Послышалось глухое сопение, и туман родил Черепа, который выглядел ещё угрюмее, чем прежде. Возможно, этому способствовала свежая царапина на щеке.

Воздух коротко толкнул в затылок волной ледяного смрада, и я тут же оглянулся. Вроде бы что-то… Нет, не видно.

– Что там? – просипел Череп, нависая надо мной. – Вот же пи…ское место!

Спорить никто и не собирался.

Я медленно двинулся между памятниками и остановился у ближайшего. Не знаю даже, что именно собирался увидеть. Надписи: «Покойся с миром» или даты смерти и рождения? Ну, то есть если предположить, что мы реально на каком-то кладбище.

Хренушки! Шершавая поверхность камня носила на себе какие-то царапины, но явно природного происхождения. Да и вообще, вблизи вся эта пародия на погост превращалась в заурядное нагромождение валунов разных форм и размеров. Даже кресты прекратили притворяться таковыми и теперь больше походили на застывших осьминогов.

Мимо меня прошёл ещё один боец, нервно тыкающий дулом автомата во всё подряд. Фиговые дела. Если сейчас кому-то из автоматчиков привидится ёжик в тумане, то станет совсем весело.

– Ну что тут?

Сердце опять устроило пробежку к пяткам, но уже не с такой скоростью, как прежде. А вообще, такое ощущение, будто все прикалываются, доводя меня до сердечного приступа. В этот раз отличились Валя, Маруся и ещё какая-то деваха, синяя от ужаса. Мои же старые знакомые выглядели намного приличнее. В смысле, не пучили глаза, не повизгивали и не пытались сломать пальцы рук. Пообвыклись, стало быть.

– Это Катя, – представила девушку Валентина, но всем, в том числе и самой Кате, оказалось пофиг. – Куда дальше?

Мимо проплыла призрачная троица: Диана Батьковна в сопровождении свиты из пары бойцов. Королева не удостоила челядь даже беглым взглядом. Ибо очковала почище королевской кобры.

– Вперёд двинули, – пожал я плечами. – И если услышите, как из автоматов начали шмалять, мой вам совет: падайте. Думаю, раненых никто искать и тащить не станет.

Изо рта начали вылетать крохотные облачка белого пара. Стало быть, температура продолжала понижаться. Вонь тоже не ослабевала, и рвотные позывы становилось сдерживать совсем нелегко. Судя по звукам в тумане, у кого-то и не получилось.

Валуны вокруг теперь напоминали злобных великанов, притворившихся спящими. Стоило пройти мимо, и начинало чудиться, будто подлец открыл светящиеся жёлтым глаза и теперь подкрадывается, чтобы…

Я резко обернулся, и кто-то из девчонок издал тихий писк.

– Что там? – донёсся из тумана чей-то голос. – Кто кричал?

Нет, если подумать, разделиться в такой ситуации было верхом идиотизма! Ни черта не видать, у всех куча автоматов, да ещё и какая-то мерзость притаилась во мгле. Не думаю, что местные жители ограничатся заурядными пугалками.

Не то место. Не те жители.

– Ни хрена! – отозвался я и предложил: – Давайте соберёмся вместе?

– Давайте, – согласился холодный безжизненный голос откуда-то слева, и по воздуху прошла сильная рябь. – Соберёмся.

Это определённо говорил кто-то не из наших. И кажется, этот факт дошёл не только до меня, потому что Катя тут же начала тонко подвывать. Что-то негромко зашелестело, и я заметил расплывчатое тёмное пятно в том месте, откуда прозвучал голос.

– Ходу! – подтолкнул я спутниц. – Быстрее, коровы, быстрее!

Сам я продолжал следить за тенью, поэтому успел заметить, как она в одно мгновение очутилась на верхушке ближайшего надгробия. Вспыхнули яркие точки глаз. Четыре точки.

Где-то недалеко раздался громкий вопль и такой звук, словно рвалась материя. Я на мгновение отвлёкся, и четырёхглазый исчез из поля зрения. После этого из тумана начали вопить практически непрерывно, и под эти непрекращающиеся вопли мы неслись вперёд. То и дело кто-то натыкался на камни, спотыкался о какие-то борозды и падал. Маруся расшибла себе лоб и теперь бежала, прижимая ладонь к ссадине. При этом тихо визжала. Катерина же просто выла, точно сирена, и лишь Валя пыталась вести себя пристойно, то есть материться вместе со мной.

Громыхнула близкая очередь, над ухом мерзко взвизгнуло, и полетели каменные брызги. Понеслось. Ну, мля, куда ещё веселее?

– На землю! – рявкнул я и дёрнул ближайшую из спутниц за руку. – Ложись!

Вовремя, мать мою! Палили со всех сторон, и рикошетящие пули визжали, точно бешеные свиньи, научившиеся летать. На голову летели куски битого камня, и мелкое крошево оседало на волосах. За ближайшим камнем кто-то кровожадно заурчал и вновь принялся за кройку и шитьё. Кажется, он кроил совсем не ткань одежды. Одежда не умеет так вопить.

– Ползём! – Я злобно ткнул кулаком чей-то зад. – Ползём, мать твою! Быстрее жопой шевелите!

Ещё пара одиночных выстрелов – и стрельба прекратилась. Только откуда-то справа слышалось урчание и чавканье. Катя повернула ко мне бледную маску лица, и я показал ей: поднимайся. Она бешено замотала головой, и пришлось, натурально, тащить дуру за волосы. Остальные вскочили сами, и я прижал палец к губам. Никто не пытался задавать вопросы или возражать, так что дальше мы шли молча, тихо, на цыпочках…

Ровно до того момента, пока Маруся не наступила на чей-то обезглавленный труп с кровавой дырой посередине груди. Девица тотчас заверещала, и некто, злобно рычащий, заинтересовался источником звука. В тумане вспыхнули четыре жёлтых маячка и начали быстро приближаться.

– Ну, …дь же! – в отчаянии выпалил я и рванул вперёд. – Бегите, идиотки!

Как всё-таки Бездна меняет людей. Совсем недавно вся эта братия начала бы спрашивать: зачем, куда? Сейчас же все трое побежали, подобно табуну молоденьких кобыл, спасающихся от стаи волков. Ну, если бы кобылы умели матерно завывать о помощи.

Страх усиливает концентрацию: больше никто не спотыкался и не тыкался физиономией в смутные тени камней… Смутные? Как бы не так! Туман торопливо исчезал, растворялся, утекал в крохотные каверны под ногами. Теперь мы бежали по гигантскому чёрному монолиту к тёмному зеву пещеры впереди.