Саша Ино - Нежность. Том 2

Дитрих старался минимизировать общение с семьей. Когда его звали на обеды и ужины, он сказывался больным, на тренировки приходил раньше обычного и спешил в удаленные от замка места, где бы отец не смог его достать. Сам Тау проводил все время в заседаниях совета, и ему было некогда обращать внимание на выходки сына, тем более Дитрих на удивление стал еще более тихим и незаметным.

Дитрих же умело уходил от неприятных или случайных столкновений. В фигуре отца его бесило все и манеры, и движения, и эфийская одежда, и длинные белые волосы. В сочетании же с поступками душа принца просто отторгала отца, и он боялся при встрече не сдержаться. Закончиться такое столкновение могло только катастрофой, поэтому принц предпочитал не высовываться.

Несколько дней после откровений Драго и убийства Лианы, Дитрих лежал пластом и чувствовал себя ни живыми, ни мертвым. Он лишь изредка общался с матерью, осведомлялся о ее здоровье и поддерживал, помогая пережить потери. А еще принц постоянно терзал старца Нару расспросами о расследовании. Однако советник был скуп на рассказы и особо не распространялся, предпочитая давать больше советы. Дитриха не устраивал подход старика, поэтому он все больше уединялся в покоях. Здесь среди тишины и южного очарования, он находил успокоение в чтении старых книг или разглядывании видов из окна. Часто в обзор попадали маги, проводящие веселые вечера на прудах, куда и выходили окна из спальни Дитриха. Но принц мог только издали завидовать развлечениям архатейской молодежи, и не иметь даже слабой надежды к ним когда-нибудь присоединиться. Зато взамен рождались мечтания, и он представлял как однажды, сидя на троне, закатит самое грандиозное в истории пиршество. И каждый человек в государстве сможет найти себе место на нем.

Так было и в этот день. Дитрих сидел на пуфике возле окна и, положив локти на подоконник, любовался видом. На прудах собиралась веселая компания, шумная гурьба магов сотрясала воздух смехом, пьяные возгласы только усиливались в своей разбитной праздности.

— Опять гуляют. Вот это настоящая жизнь! — вздохнул Дитрих, поглаживая свои волосы, схваченные золотыми лентами в низкий хвост.

Случайно его взгляд привлекла пара магов, сидящая чуть поодаль от остальных. Тот, что развалился на траве, был одет в эфийский халат, точь-в-точь как носил сам Дитрих, а его спутник полоскал ноги в пруду, укутавшись в зеленый балахон.

— Ив и Драго! — сразу узнал магов Дитрих. И тут его в сердце ужалила зависть. Ему захотелось точно также, сидя на берегу и смотря на воду, проводить время с любимым человеком. В том, что маги встречаются, Дитрих не видел ничего зазорного, наоборот относился весьма лояльно. Весь Архатей дышал вседозволенностью и хвалой плотских удовольствий. Появление моногамной пары уже являлось редкостью, так что до пола партнеров не было никакого дела. Поэтому Дитрих в противовес отцу, полагал, что любые союзы имеют право на существование. Тау же не был столь демократичен в вопросах любви и старался не обсуждать подобных тем в присутствии семьи. Раньше Дитрих полагал, что это следствие строгого воспитания воина, но теперь он пришел к неутешительному выводу, что отец просто бесился от напоминаний о его собственных слабостях. Он словно взрывался от одного только упоминания о свободной любви, на которую сам не имел права претендовать.

Дитрих поморщился и снова взглянул на Драго.

— Такой умный, — прошептал он, — Стройный… И он понравился отцу. Отец и Драго, как это возможно… Огромный папа и худенький архатеец. Оба мужчины. Да как они это вообще делают?! — смутившись своих мыслей, Дитрих потряс головой.

Но мысли предательски не отступили, а продолжали лезть в голову с завидной навязчивостью. Невольно в голове Дитриха родилась картина, как раздетый Тау сажает к себе на колени не менее раздетого Драго и, сжимая его ягодицы в руках, насаживает на себя. В фантазии принца Драго изгибается как змея и сладострастно кричит, запрокинув голову с распущенными волосами назад. Парень пластично откидывается, поэтому волосы закрывают обзор в месте соединения двух тел. Но Тау был внутри, он двигал бедра Драго все быстрее и быстрее, а тот ему помогал, опираясь руками на колени. Дитрих так явно увидел трепещущее белое тело Драго, что по нему пробежала дрожь, сродни той, которую в его воображении должен был испытывать парень.

— Хватит думать глупости, — приказал себе принц и потер уши. Обычно ему это помогало. На этот раз успех был частичным, развратная картинка улетучилось, а желание осталось. Принцу стало стыдно — он возбудился от фантазии, в которой главную роль играл его собственный отец.

— Вот бы мне тоже в кого-нибудь влюбится, — протянул Дитрих, роняя голову на руки, — Хочу, чтобы меня любили. Где же найти милую добрую и незаносчивую девушку…

Ответ так и не нашелся.

Около окна Дитрих просидел до ночи. Он понаблюдал за магами, пока те не передислоцировались в королевские столовые, а потом погрузился в красочные истории со страниц старой книги, изредка смотря на полную плоскую как блин луну. Она словно желтые кошачьи глаза нагнетала тайну своим холодным свечением и, почти лежа на земле полным боком, манила в ночь, обещая опьянение коктейлем из страсти нарушать запреты и сладкого аромата наслаждений. Но Дитриху в эту ночь досталась скучная книга о подвигах воинов рода Биа-Хатерии, в чью доблесть и непогрешимость он уже давно не верил.

Утро началось ближе к трем часам дня, когда Дитрих с тяжелой головой все же решил подняться. Ему подумалось, что у большинства магов, так вчера задорно резвившихся, наверняка тоже болит голова. С одно только разницей, они мучились с похмелья после ночных буйств, а Дитрих пересыпом. Зависть вновь начала подкрадываться, но принц ее отогнал сладким зевком, благодаря которому воображение вновь нарисовало красочный пир по случаю его царствования. Дитрих с удовольствием отметил, что тогда-то он по-настоящему станет свободным!

Едва он успел нацепить на себя домашний халат, как в покои вошла неприветливая служанка и с лицом человека, делающего одолжение, проговорила:

— Ваше Высочество, Король просил передать, что ждет Вас к ужину, и настаивает на Вашем появлении. Его королевское превосходительство просил так же дословно сказать: «Хватит плевать нам с матерью в лица, и пора бы уже разделить трапезу, как это принято в добропорядочных семьях Объединенного Королевства».

— Снова за меня взялся, — зло пробормотал Дитрих, — Добропорядочные семьи, как же! Давно не протирал зеркал, благородный король.

— Вы что-то сказали? — неприветливая служанка осталась неприветливой, хотя любопытство взяло над ней верх.