Goblins - О бедном монахе замолвите слово

— Ты лучше не взбалтывай!!! — перекрикивая шум посоветовал ей я, и отпустил сраженный смертоносной техникой Когтей Орла мешок. — Река с правой стороны!!!

Девушка, впавшая в некое подобие каталепсии, молча кивнула и, засим, поспешила нас покинуть.

— Негодяй! Как ты смеешь обижать маленькую Мэй! — донеслось до меня из клуба пыли, взметаемой с дороги повозкой. — Ты ответишь за это! Техника Огненного Пера!!!

И огненный росчерк миновал телегу, попав в вековую сосну, росшую неподалеку от обочины. Вспышка пламени, облако щепы и с треском обрушившийся ствол дерева явственно продемонстрировали мне яростную мощь свирепой техники! Боюсь, даже практик, укрепивший свое тело столь могучей техникой, как Алмазное Тело, получит ужасные травмы, а, может быть, и расстанется с жизнью!

Дабы не испытывать прочность собственной шкуры, я поспешил метнуть навстречу преследователям еще один большой мешок, и сделал это как нельзя вовремя: следующий удар могущественной техники Огненного Пера пришелся именно в него. Облако дымящейся взвеси повисло на месте их встречи, и преследователи влетели в него, и, тяжкая, подсердечная злоба вкупе с волной убийственного намерения, докатившиеся до ушей этого старика вместе с исполненным яростного бешенства криком сообщили мне, что теперь уж точно всем досталось. Но им уже было нас не догнать: взбудораженный воплями, вспышками и взрывами Свинья решил, что с него довольно, и, наконец, показал свои истинные возможности. Что там южный ветер? Подобно отблеску молнии помчался он по дороге, прибавив скорость, как минимум, вдвое. Он несся, обгоняя солнечный свет, быстротой подобный мысли ученого мужа. Кто способен догнать такое создание, да еще и пешком? Определенно, я зря сетовал на судьбу и привередничал, когда этому Дао посчастливилось повстречаться с ним! Некоторое время я наслаждался бьющим в лицо ветром, и мельканием окружающих пейзажей, но вскоре свинье надоело бесцельно мчаться по дороге, и он решил, что лес, хоть и не родной, ему милее. Он жаждал покоя, он жаждал свободы, и не каким-то жалким поводьям смирять его воинственную и свободолюбивую душу!

Некоторое время поездка продолжалась по лесу, сопровождаемая треском кустов, жутким скрипом и скрежетом повозки, и чем-то странным, напоминавшем вопли кошки, наматываемой на колесо телеги. Через некоторое время я понял, что это орала Ванкси, и я в очередной раз восхитился ее способностями: столь долгое время тянуть одну ноту, не меняя громкости и тональности, дано только певцам, одаренным самими небесами. Клянусь своей культивацией, с такими талантами ей самое место в хоре самого Императора, и будь я проклят, если она не станет там самой известной дивой!

Но все имеет свой конец. Погаснут однажды звезды, песком рассыплются горы, уйдут забытые боги, истлеют сокровища. Имело свой конец и наше путешествие. Не выбирающий дороги Свинья, наконец, нашел подходящее дерево, об которое зацепился повозкой, ее занесло, передняя ось не выдержала и лопнула, и пришел тот час, когда нам пришлось разделиться.

Большую часть телеги Свинья забрал с собой, и унесся куда-то дальше, беззаботный, гордый и яростный. Я был искренне счастлив за друга, и искренне восхищался его силе, его воле, его бескрайней жажде свободы!

Ванкси, у которой в руках лопнули поводья, успела ухватиться за вставшую дыбом одну из оглобель, оторвала ее, оседлала верхом и продолжила свой путь прямо, и ускакала вдаль, оглашая затихший лес воинственным кличем, сминая кусты и снося мелкий лесной подрост.

Этот старый Дао не выбирал путь, его несли извилистые дороги непростой судьбы. Не менее пяти чжан я пропахал рожей, врезался в гнилой пень и в нем застрял.

Лежать было хорошо.

Ни сил, ни желания что-то делать, хотя-бы вставать, я в себе не находил. Опавшая хвоя приятно покалывала мою кожу, чуть влажная земля холодила тело. Потревоженный лес постепенно успокаивался, и я все же перевернулся на спину.

Лежать было хорошо. Есть время драться, есть время путешествовать — должно быть и время отдохнуть.

Легкая и нежная, словно облачка утреннего тумана над рекой Чжуцзян, ко мне подъехала Ванкси. Остановилась рядом, и, исполненным небесной грации движением, прекрасная наездница перекинула свою длинную изящную ножку через так до сих пор и сжимаемую оглоблю. Собралась с силами, и таки разжала онемевшие пальцы: оглобля с явственными отпечатками ее тонких нежных пальчиков шлепнулась рядом со мной.

— Знаешь, братец Дао, — осипшим голоском поведала мне она. — Когда-нибудь я напишу книгу о своей жизни и путешествиях, в ней опишу и встречу с тобой. А главу про сегодняшнее я назову « Безумный Ли. Дорога ярости ».

«… А попутчик мой, этот мошенник Дао Ли, еще в Синнане столь тягостно навязывавшийся сопровождать меня в путешествии, окончательно рехнулся. Каким-то, несомненно, жульническим путем выиграв состязание алхимиков в Цзегу, он оскорбил знатных людей, а некоторых участников заставил потерять лицо, но вместо того, чтобы тихо покинуть город, наслаждаясь победой и призом, он затеял драку в ресторане при гостинице. Проявляя разумную осторожность, эта юная госпожа поспешила покинуть разгромленный ресторан, дабы не дожидаться прибытия стражи, тем временем, проклятый Дао, учинив весь возможный беспорядок, проследовал за мной.

Но даже победа в столь малозначительном состязании, по-видимому, способна вскружить некоторым узкомыслящим людям голову, и по дороге к городским воротам он продолжал бесчинствовать! По пути им был ограблен знатный господин, мирно передвигавшийся в своем паланкине. Возможно, этот господин был преступником в прошлой жизни, иначе с чего бы ему так не повезло повстречаться с негодяем Ли?

Все чаще такие мысли посещают и меня. Должно быть, в прошлой жизни я совершила нечто ужасное, раз небеса наказали меня таким образом.

Избив спутников этого господина и его самого, он выкрал из его паланкина девушку. Судя по ципао из Ханьнаньского шелка, ее кольцам с рубинами, нефритовому браслету, серьгам в форме маленьких серебряных хризантем, подвеске из рубина в форме древней черепахи, серебряным шпилькам для волос (их мне, к сожалению, хорошо разглядеть не удалось), удачному, хотя и, на мой взгляд, несколько небрежному макияжу — девушка принадлежала к богатому и знатному семейству. Но разве может красота девы или знатность ее семейства остановить бесстыжего Дао, если он положил на кого-то глаз? Не проявляя никакого уважения, он похитил девушку, и тем более бесстыдными и оскорбительными были его злые намерения, ведь несчастную беззащитную пленницу этот негодяй поспешил обменять, и не на что-нибудь, а на телегу золотаря! Телега ему понадобилась для позорного бегства, ибо мужества этого жулика было недостаточно, чтобы остановиться и принять бой.