Петр Гурский - Закон Ордена [сборник litres]

– Ты чего так уставился? – спросила она.

– Да вот думаю, можно тебе верить или нет.

– Мне никогда нельзя верить, – с облегчением призналась Ласса и добавила теперь уже по-настоящему

холодно и спокойно: – Пусть придет вечером. Я отправлю слуг, оставлю лишь несколько самых верных.

– Я ему скажу, – деликатно кивнув, пообещал Прун. – Но я хочу предупредить тебя: он сюда зайдет живым и здоровым и таким же выйдет. Надеюсь, ты поняла меня?

– Разумное предупреждение, – согласилась она и с внезапной злостью выпалила: – А у тебя-то какие на него планы? Он знает про то, что ты уже не прежний? Он знает про то, кто ты сейчас?

– А кто я сейчас? – ласково спросил Прун.

Когда он вышел из Велфенера, из-за угла соседнего дома вынырнул тот, кто пытался следить за Пруном. Недотепа напоминал то ли возницу, то ли помощника кузнеца, но, конечно же, не был ни тем ни другим. А чуть дальше Прун заметил старого Мастифа, переходящего улицу.

Прун решил заняться незадачливым шпиком. Прун знал его и его самоуверенность. Одутловатый кучерявый болван, возомнивший себя ловким и проворным. Заманить его ничего не стоит. А в северных кварталах улочки узкие и пустые, крик вязнет в них, будто камень, брошенный в грязь. А там уж старый Мастиф сделает нужное. Если что, поможет и сам Прун. Хотя вряд ли ему самому придется пачкать руки.

Девочка играла с маленькой куклой из тряпочек и шнурка. Истертая, грязная кукла изображала старуху с зелеными волосами, переплетенными, словно ветви дерева. Когда Танида повстречался с Сае, у нее уже была эта кукла. Девочка разыгрывала сценки, понятные только ей одной. Обычно она что-то шептала кукле, а Танида не мог разобрать слов. Танида понял, что девочка так успокаивает и занимает себя, и, хотя он предпочел бы нормальные девчачьи слезы и капризы, смирился и привык. Что ж, пусть хоть так.

Видя, как Сае улыбается и морщит курносый нос, Танида смеялся, потому что радовался ее радости. А Сае украдкой поглядывала на него и улыбалась чуть свободнее. Его голос дико метался между каменными стенами, отражался от промазанного бычьей кровью потолка, почерневшего от времени. Девочкам нельзя жить в таких местах. Но ведь и Танида не был настоящим опекуном. Быть может, потому так редко улыбалась Сае.

Но самое главное то, что Ласса все еще в городе. Может, с ее помощью все и решится. Ведь она могла давно уехать, вернуться к родным. Она сбежала от них с Танидой, оставив в горе и отчаянии. Если бы она уехала, это значило бы, что весь риск – зря.

Но Ласса осталась в городе и жила в особняке. Как она добыла его? Убежав, Танида оставил ее в снятом у ТанПера жилище без денег и будущего. У нее осталась лишь ее красота. Хотя что за глупость! Вместе с красотой осталась и сноровка. На самом деле осталось все нужное. Но все-таки откуда особняк? Спрашивать Пруна не хотелось. Танида не был уверен в том, что хочет узнать ответ.

За дверями зашуршали, постучали. Танида встал со стула, взял с кровати меч в ножнах, но не вынул клинок.

– Кто там?

– Служанка, Амарха.

Такой неприятный, гнусавый голос.

– Я принесла суп для малышки.

– Это откуда? – спросил Танида и выдернул меч из ножен.

Другой рукой Танида потянулся к кинжалу, но вспомнил, что продал его, чтобы достать четыре сребреника для платы нищим за проход. Танида не заказывал суп. Он кивнул девочке – мол, спрячься в угол.

– Морициус сказал принести вам.

Морициус был хозяином этой лютой норы. Прун доверял Морициусу. Но Танида не мог заставить себя довериться корчмарю.

– Зайди, но медленно, – разрешил Танида.

Дверь открылась очень неторопливо, от легких подталкиваний. Танида увидел лицо женщины. Служанка вошла, затем остановилась, заметив меч. В руках она держала миску с жижей, от которой валил пар. По комнате разлился запах вареного мяса.

– Суп, – буркнула служанка.

Танида отошел на два шага. Амарха поставила оловянную миску на стол, положила рядом деревянную ложку и, не спуская глаз с клинка, попятилась к дверям, замкнула их за собой и очень быстро сбежала вниз по лестнице.

Танида выглянул за дверь – никого.

– Проголодалась? – спросил он у девочки.

Она кивнула, уселась за стол и взялась за ложку.

– Подожди, – беспокоясь, предупредил он.

Конечно, вряд ли кому придет в голову отравить ребенка, но лучше уж убедиться.

Танида повесил меч на спинку стула, раскрыл кожаный мешочек, достал кусок бурой коры, отщипнул краешек и бросил в суп. Кора понемногу растворялась.

– Ешь, – разрешил Танида.

Сае ела жадно. Танида сидел напротив и смотрел. Баба на торжище в Сантрадзе убедила в том, что поношенная льняная блуза – лучшая дорожная одежда для ребенка. Теперь рукава почти окунались в суп. Танида тоже проголодался. Если уж Морициус такой добродетельный, мог бы принести поесть и взрослому. Суп вкусно пах мясом и травами.

Девочка съела половину, затем решительно отодвинула миску и протянула ложку Таниде.

– Нет, суп для тебя, – указал Танида.

Сае будто не услышала, все так же протягивала ложку.

– Ешь. Тебе нужно, ты в последнее время жила впроголодь.

Девочка сунула ложку в миску, а ту отодвинула, докуда хватило рук. На лице Сае не осталось и тени улыбки. Танида не то чтобы хорошо узнал девочку, но это выражение уже научился различать. Сае больше не съест ни капли.

У дверей снова зашуршали. Танида посмотрел в сторону входа, руку положил на рукоять.

– Господин, я принесла для тебя жаркое. Можно войти? – спросила из-за двери Амарха.

Она поставила на стол полумиску, источавшую пар, с большой порцией ягнячьего окорока, натертого чесноком и лежавшего в каше.

Амарха с удивлением глянула на опорожненную наполовину миску супа. Сае тут же пододвинула миску к себе и принялась доедать.

Прун явился после полудня, причем ближе к вечеру. Девочка сидела за столом и играла с зеленоволосой куклой, и при виде гостя пересела на кровать.

– Вы что-нибудь ели? – осведомился Прун.

– Морициус позаботился о нас. Ты виделся с Лассой?

– Ты встретишься с ней вечером. Я провожу.

Танида ощерился в усмешке. Усмешка получилась дырявая, – год назад в портовом кабаке Танида потерял в драке два зуба. Он не помнил, за что дрался и с кем. В голове остались только красные фонари. Человек, которого выгнали, лишили своего места и дела, ввязывается в драки по любому поводу.

– Будешь охранять меня?

– Именно, – подтвердил Прун.

– А обычно я охранял тебя, – задумчиво произнес Танида.

Разговор не клеился. Танида был рассеян, отвечал невпопад. Наконец он спросил:

– А что за карьеру сделала Ласса?

– Она организует балы для князя, сагов, купцов и вообще для любого горожанина, который может себе позволить.