Фрауке Шойнеманн - Генри Смарт, пицца и магические сокровища [litres]

– Да, это было так ужасно! Внезапно всё оказалось охвачено огнём, нам пришлось спешно покинуть хутор, и мы не успели ничего взять с собой. Только немного денег. – Я медленно приоткрываю правую ладонь, давая торговцу возможность углядеть крепко зажатые в ней золотые монеты. В глазах у него появляется алчный блеск. Надеюсь, ему не придёт в голову дурацкая мысль ограбить меня здесь?!

– Э-э-э… там, в перелеске, меня ждут отец с нашими работниками… В общем, нам срочно нужна какая-то одежда, подходящая сильным мужчинам. – Которые, в случае чего, придут и парой боксёрских приёмчиков вызволят меня отсюда – это чтобы никто не сомневался! Блеск в глазах, слава богу, действительно тут же исчезает!

– Ладно. Но хорошая одежда стоит дорого. Боюсь, от вашего золота останется не так много, молодой господин!

Я вздыхаю. Сдаётся мне, этот торговец, разложивший товары вблизи солдатского лагеря, твёрдо решил выманить у меня все деньги. Но времени мало, всё нужно делать быстро, и я решаю не торговаться:

– Ну хорошо. Мне нужна одежда для меня и моего отца. А ещё для матери и сестры.

– Ты ведь ещё что-то говорил про работников?

– Э-э-э… да, но им удалось спасти свои вещи.

Торговец заливается громким смехом:

– Сброд – он и есть сброд! Нет чтобы помогать господам – а они только о собственной шкуре и думают! Мерзавцы!

– Да-да. Но ведь всё произошло так быстро, да и пожар мы заметили слишком поздно.

– Бедолаги! Но как же это случилось?

Я пожимаю плечами:

– Наверное, из-за повреждения проводки. Такое не сразу заметишь.

– Повреждение проводки? – Торговец смотрит на меня с изумлением. – А что такое проводка?

Чёрт! Что я несу? Думать надо, прежде чем рот раскрывать!

– Я сказал «проводка»? И о чём я только думал! Ну конечно, это неудивительно: я ведь целую ночь не спал. Я имел в виду… э-э-э… про… поро… коро… – Вид у моего собеседника становится всё более растерянным. – …э-э-э… ну да, точно – коровник. Пожар в коровнике. Думаю, загорелся коровник, а потом огонь перекинулся на амбар. А так как коровник примыкает к амбару совсем в другой стороне от дома, мы заметили пожар слишком поздно.

Теперь в лице торговца проскальзывает нечто похожее на понимание. Уф-ф-ф, пронесло!

– Да, молодой господин, худо. Ну, тогда я обеспечу вас превосходной одеждой! Пойдём!

Хильда хихикает:

– Ну и забавный же у тебя вид, Генри! В этом платьишке с колготками. Хотя это, конечно, не колготки.

Мне действительно удалось купить для нас целую кучу одежды, и мы переоделись в перелеске. На мне теперь и правда нечто издалека напоминающее своего рода платье: удлинённая рубаха с неким подобием легинсов из какой-то жутко колючей ткани. Ужасно всё чешется! Пуговиц на рубашке нет, вырез у ворота перехвачен чем-то вроде плетёного шнура – что, пуговицы ещё не изобрели? На секунду вспомнив своих одноклассников в Сан-Франциско, я радуюсь, что они не видят меня в этом наряде!

Зигфрид выглядит тоже, прямо скажем, непривычно. Но ему ещё повезло получить микс из рыцарских доспехов, короткой облегающей куртки и кожаных штанов. Они явно не такие колючие и, кажется, довольно удобные. А поскольку он так и так считает себя исключительным красавцем, то и теперь, по-видимому, убеждён в том, что одет лучше всех мужчин тринадцатого века.

Женская мода, напротив, за последнюю тысячу лет не слишком изменилась. Длинное платье всегда сгодится, и Фэй с Хильдой в них очень хороши. Волосы обе заплели в какие-то причёски с косичками. В общем, нашу вылазку в Средневековье можно начинать!

Зигфрид решительным шагом направляется к лагерю. Нам приходится прилагать усилия, чтобы не отставать от него. Нельзя позволить ему наброситься на первого встречного солдата.

Фэй, похоже, озабочена той же проблемой и решает её довольно ловко: взяв Зигфрида под руку, она даже слегка льнёт к нему. Это действительно тормозит его:

– Не бойся, Фэй! Рядом со мной тебе ничего не грозит. Сейчас мы зайдём в лагерь, разыщем этого короля Джона, вытрясем из него ложку – и домой! Вот увидишь, сегодня же вечером мы с тобой устроим романтический ужин в каком-нибудь шикарном лондонском ресторане. При свечах!

– Вот именно. При свечах. Ключевое слово! – вмешивается в их разговор Хильда. – Потому что сегодняшний вечер мы проведём здесь, а электричество, к сожалению, ещё не изобрели. И совершенно точно мы ничего ни из кого вытрясать не будем. Ты же слышал, что сказала госпожа Урдман: нам ничего нельзя брать с собой, иначе мы приведём мир к катастрофе!

– Да брось ты! – Зигфрид пренебрежительно машет рукой. – Вечно эта старуха лезет со своими ужастиками! Безусловно, мы заберём ложку с собой – иначе как нам спасти её от Альбериха?

– На самом деле я уже думал об этом, – начинаю было я, но договорить мне не дают.

– Как мило! Наш малыш уже думал об этом! – гогочет Зигфрид.

Я чувствую, что краснею. Но не от стыда, а потому, что постепенно прихожу в ярость!

– Может, ты дашь мне сказать?! – наезжаю я на Зигфрида, и у него от удивления челюсть отвисает. – В общем, ложку мы с собой взять не можем, это понятно. Но что, если нам спрятать её где-то в надёжном месте? Там, где её можно будет найти и через восемьсот лет? А мы вернёмся и заберём её оттуда.

Хильда склоняет голову набок:

– Хм, но тогда мы в любом случае должны будем её коснуться.

– Ну да, но как ещё нам уберечь её от Альбериха? Ведь чисто технически в массе мы ничего не изменим.

– Чисто технически в массе? – повторяет Хильда.

– Да. Это физика, понимаешь? Масса ложки останется точно такой же, как и в том году, в котором мы сейчас находимся. Мы лишь чуть-чуть изменим место. Короче, не вижу в этом ничего плохого. По крайней мере, это не так плохо, как то, что случится, попади ложка из золота нибелунгов в руки Альбериха.

– Великолепная идея! – хвалит меня Фэй. – Я считаю, что так и стоит сделать.

Зигфрид потирает руки:

– Значит, всё-таки заходим, вытрясаем, выходим!

– Нет, как раз нет, – возражаю я ему. – Заходим, ведём наблюдение, оставляем ложку в надёжном месте, возвращаемся в будущее.

– Ведём наблюдение? – При этих словах вид у Зигфрида слишком дебильный для агента.

– Да, наблюдать и двигаться следом. Сначала за королём, а затем, надеюсь, за Робин Гудом.

Зигфрид поднимает руки:

– Ладно, хотя я ручаюсь, что мой метод куда быстрее, но раз уж вы непременно желаете действовать с подходцем… воля ваша!

Мы приходим в лагерь, и моё внимание первым делом привлекает очень, ОЧЕНЬ резкий запах, исходящий от палаток и повозок. Такое ощущение, будто солдаты и вооружённые простолюдины довольно давно не мылись. А до изобретения дезодорантов ещё явно несколько столетий.