Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres]

Обмотанные проволокой палицы вспыхнули колдовством, обрушившимся на стену из щитов. Солдаты дрогнули, но никто не упал.

Времени на второй залп уже не было.

Первые ряды Ве’гатов вломились в строй на’руков. Натиск смял две, а затем и три первые шеренги короткохвостых. Солдаты рубили, кромсали и давили падающих врагов, пробиваясь к арьергарду, который все еще пытался оправиться от удара.

Ураган был в самой гуще схватки. Он дважды махнул мечом, каждый раз клинок пробивал чужие доспехи, однако ящер под Ураганом справлялся с врагами быстрее. Фаларец взревел от обиды, потому что не находил себе жертву.

Воины на’руков не могли ничего противопоставить натиску солдат Ве’гат. У них даже щитов не было.

И тут с неба ударила молния, прорезала кровавую, обугленную брешь в задних рядах солдат Ве’гат. В одно мгновение не стало нескольких сотен че’маллей.

Ураган зарычал, бессильно наблюдая за внезапной и жуткой гибелью своих солдат. Разорвать строй! Сойтись с врагом!

Очередной колдовской разряд выкосил еще несколько сотен.

Сходитесь!

Ампелас Сорванный извергал пламя из дюжины зияющих отверстий. Массивные наросты съехали в стороны, открывая взгляду внутренности, из которых валил черный дым. Летающая крепость содрогалась от удара за ударом. Ее дальнейшее продвижение остановилось, и она даже отступала, не прекращая при этом огрызаться. Неподалеку одна из крепостей на’руков, изрыгая пламя и дым, сильно накренилась на одну сторону. Молний она больше не выпускала.

И все же их было слишком много. Три крепости отплыли к востоку, чтобы зайти за Ампелас Сорванный, – толстые железные пластины, закрывающие тыл, были сняты и перекованы на щиты для солдат Ве’гат, обнажая уязвимое место. Оставалось только нанести удар.

И это убьет ее. Словно нож в спину.

Когда ее не станет, оставшиеся крепости нацелятся на тех, кто внизу. Если смогут.

Потому что я им не дам.

– Охотники К’елль! Заходим с флангов и сжимаем клещи! Как сходимся, разрываем легионы на части! Хватит переминаться с лапы на лапу, чтоб вас! Вперед!

Три крепости на’руков выпустили дугообразные разряды молний. Калит в ужасе увидела, как нижняя часть Ампеласа Сорванного вспучивается, занимается красным свечением. Волна от взрыва отбросила Саг’Чурока и Гунт Мах. Калит покатилась прочь, царапая лицо и плечи о камни. Она перевернулась на спину. Небо над ней пылало, оттуда сыпались горящие камни.

Вскрикнув, она прикрыла глаза руками.

Почувствовав порыв горячего воздуха, Ураган развернулся. Нижнюю треть Ампеласа Сорванного как будто откусили, оттуда на землю сыпались горящие внутренности. От удара крепость завалилась набок – точнее, перевернулась, обнажая разверстую дыру в основании.

Каким-то образом Ампелас Сорванный продолжал отстреливаться. Еще две молнии зазмеились куда-то в пространство позади крепости.

Ампелас закрывал весь обзор, поэтому Ураган не видел, попали молнии или нет, но судя по громовым раскатам, от которых содрогнулась земля, – да, попали. А потом из-за Ампеласа Сорванного на струях дыма взмыла одна из нарукских крепостей.

Ураган пораженно наблюдал, как огромная махина поднимается все выше, набирая скорость. Дым валил из всех щелей, куски крепости отваливались на ходу, но она продолжала лететь вверх, не останавливаясь.

Оставшиеся две крепости вспыхнули, готовясь к очередному магическому удару.

Ампелас Сорванный окутало свечение…

Охотники К’елль ударили во фланг на’рукским Фуриям, что сцепились челюстями с солдатами Ве’гат. Огромные клинки прорубали себе путь сквозь кровь и мясо. На’руки сильно уступали охотникам и по скорости, и по длине конечностей, а потому буквально рассыпа́лись под натиском.

Про себя Геслер продолжал отчаянной мантрой выкрикивать все те же слова: «Сходитесь, сходитесь! Ближе!.. Они не станут бить, если…»

Две летающие крепости, нависшие прямо над схваткой, выстрелили извилистыми молниями прямо под себя. На’руки вместе с Ве’гат и К’елль без разбора подлетели в воздух, чернея и обугливаясь.

Да вы ж куски дерьма!

И в это мгновение он понял: все пропало. Совсем все.

Если понадобится, крепости выжгут дотла всю равнину…

Далеко на западе разворачивались еще две летающие махины, готовясь вступить в бой.

Геслер сурово посмотрел на них.

И обе взорвались.

Моя плоть – камень. Моя кровь кипит, как расплавленный металл. У меня тысяча глаз. Тысяча мечей. И один разум.

Я слышал предсмертный крик. Она мне родня? Она так сказала, когда коснулась меня. Мы были на земле. Далеко друг от друга, но при этом едины.

Я слышал, как она умерла.

И вот я пришел проститься с ней, найти ее тело в безмолвной гробнице.

Она умирает – но еще не мертва. Я не понимаю. Она умирает, а еще здесь чужаки. Жестокие чужаки. Когда-то я их знал. Я их знаю теперь. И знаю, что они не уступят.

Кто я?

Что я?

Я знаю ответ на эти вопросы. Наконец-то я его знаю.

Чужаки, вы приносите боль и страдания. Вы приносите многим грезам пыль смерти.

А я, чужаки, Икарий.

И то, что приношу я, гораздо хуже.

Калит открыла глаза; мир вокруг нее, заволоченный дымом, трясся. Гунт Мах нежно держала ее в лапах, словно дитя. Справа был Саг’Чурок, слева – Бре’ниган, и все трое бодрой рысью пересекали долину.

За спиной стражника Дж’ан вовсю шла битва. Охотники К’елль пробились к авангарду солдат Ве’гат, но противник уже начал окружение.

Нависшие над полем боя крепости осыпали воюющих молниями, выкашивая целые ряды.

Справа как будто ударили в огромные барабаны, и Калит извернулась, чтобы посмотреть в ту сторону. Две крепости на’руков разваливались на части; пламя в ядрах пылало так жарко, что камень на железных костях воском плавился и стекал. Та, что на севере, плавно опускалась на землю, словно тонула. Каждую из них сотрясали многочисленные взрывы.

Сквозь плотную завесу черного дыма проступали очертания еще одного Сорванного.

«Что это? Кто это? Саг’Чурок…»

– Это Кальсе Сорванный, Дестриант. Но внутри нет Матроны. Крепостью управляет тот… кто очень давно не ступал среди к’чейн че’маллей и на’руков.

Кальсе окутывало чародейство – зеленое, синее, белое; такого Калит никогда не видела. Вдруг все цвета разом вспыхнули, и во все стороны от крепости хлынула волна. Колдовской удар настиг две погибающие крепости; из обугленных отверстий вырвался лед. Та, что на юге, просто раскололась надвое: нижняя часть упала на землю, словно гора, а верхняя, вращаясь, скрылась среди дыма, обломков и ледяных осколков. Верхняя треть второй крепости рассыпалась белым облаком и посыпалась вниз.