Юрий Силоч - Постмортем

Мёртвые колдуны из Ковенанта круглые сутки проводили обряды оживления. Можжевеловый дым, клубящийся над Мрачным замком, окутал все окрестности и был виден даже за городом.

Тальф тоже не сидел без дела. Как верховному колдуну ему полагалось наблюдать за бесконечным ритуалом с вершины башни и зловеще хохотать, но в реальности работа ему досталась вовсе не колдовская. Посчитать туши когда их привозил Эрик, заполнить расписки, помочь колдунам из Ковенанта в сложных моментах и снова пересчитать оживлённых лошадей перед отправкой во дворец. Оттуда они двигались прямиком на границу вместе с бесчисленной ордой Бессмертных.

Туши очень часто находились в совсем уж непотребном состоянии и приходилось изворачиваться, изобретая хоть что-то, способное удержать конягу на ногах. И поскольку ритуалы оживления проводились круглые сутки, магистр быстро забыл, что такое сон, еда и даже походы в туалет.

Кроме того, Тальфа сильно тревожило то, что Мрачный замок перестал быть центром Ямы. Колдуны старались обходить его стороной, а прилегающие переулки и заведения практически вымерли — там не было ни единой живой (и мёртвой тоже) души, не считая бесконечных возов с мертвечиной. Тальф поручил развесить объявления о найме колдунов, но их дружно проигнорировали.

А помощь бы не помешала: с каждым днём содержимое возов становилось всё хуже и хуже. Пошли выкопанные из земли полуразложившиеся туши, тухлое мясо, требуха, кости, обрезки копыт и в конце концов магистр понял, что из костей, лежащих перед ним, проще собрать что-то среднее между свиньёй и коровой, нежели лошадь.

Пришлось импровизировать и сшивать из этого материала големов, вкладывая в черепа кристаллы с малюсенькими частичками душ.

Некоторым големам пришлось зашивать в брюхо надутые горячим дымом бычьи пузыри, некоторых подмораживать, а кому-то вместо костей вставлять куски железа, деревяшки или вовсе — палки покрепче.

Клаус оказался просто незаменимым помощником — крыс с иголкой в лапах излазил все туши и выполнил море мелкой работы, но страшно при этом замучился и извёл всех вокруг постоянным саркастическим ворчанием.

Каждый день возов становилось всё меньше, пока, наконец, утром последнего дня Тальф не увидел перед воротами всего три повозки, на одной из которых сидел осунувшийся и похудевший Эрик.

— А где остальные? — спросил его магистр.

— Нету больше, — развёл он руками. — Чем хотите поклянусь, господин, магистр, нету. Всё выгребли, подчистую.

Тальф пробежал глазами листок с записями и выругался:

— Вот же…

— Угу, — тоскливо подтвердил Эрик. — Только это… Просьбочка есть одна, ежели позволите, господин магистр.

— Хм? — насупился юноша.

— Её величеству не говорите, что это я, сталбыть, не добыл сколько надо. А то говорят, горяча она на расправу…

В полдень Тальфа вызвали во дворец и магистр, на всякий случай захватив все возможные бумаги, поспешил откликнуться на монарший зов.

Последние дни выдались тяжёлыми не только для некроманта — у королевы под глазами пролегли тени, в которых мог спрятаться десяток героев приключенческих романов. Стол Жози напоминал крепостной бастион — на нём громоздились груды документов, из-за которых девушку было почти не видно, и Тальф понял, что не ему одному пришла в голову мысль впечатлить её величество объёмом проделанной работы.

А рядом со столом, стыдливо спрятанные за ящиком с конвертами, стояли пустые винные бутылки.

— Десять тысяч?! — воскликнула королева вместо приветствия. — Серьёзно?

— Жози, я…

— Здесь нет Жози, здесь есть только её величество! — рыкнула девушка.

— …ваше величество, я, — всё ещё попытался оправдаться Тальф, но его не желали слушать.

— Задание не выполнено! — набычившись, продолжала королева. Она будто не говорила даже, а кидала в некроманта тяжеленные валуны. — Напоминаю, что невыполнение приказа — это преступление, которое весьма и весьма сурово наказывается. Также напоминаю, что по новому закону магистра Ковенанта назначает королева.

Тальф, как две недели назад Вильгельм, застыл на месте, открывая и закрывая рот.

— Это провал, магистр. А провал — это преступление, особенно сейчас, когда королевству нужны ваши услуги. Или вы делаете это намеренно?

— Что?! — не сдержавшись, воскликнул Тальф. — Это абсурд! Мы сделали всё возможное!..

— Но этого оказалось недостаточно! И вы, как магистр, оказались некомпетентны. Надеюсь, впредь такого не повторится. Иначе о вас могут всплыть всякие неприятные подробности, вроде участия в контрабанде. Идите! И впредь будьте старательней.

Когда Тальф услышал о контрабанде, его будто молнией ударило. На негнущихся ногах он покинул кабинет королевы и пришёл в себя только в экипаже. «Откуда она узнала? Кто рассказал ей? Что теперь делать?».

Шок, удивление, и обида за несправедливый разнос никак не давали привести мысли в порядок и составить хоть какой-то план действий.

В замке не осталось никаких дел и выбитый из колеи магистр, несмотря на прежнее намерение вернуться и работать вместе с Ковенантом, отправился домой. Там он быстрым шагом, игнорируя вопросы Борислава с Клаусом, влетел в комнату, запер дверь, свалился в кровать и, не раздеваясь, уснул тяжёлым муторным сном.

Несколько раз он просыпался, когда переворачивался на другой бок, но неизменно снова проваливался в забытье и пришёл в себя лишь когда в комнате стало темно и свежо.

К потолку приклеился оранжевый ромб света от фонаря в саду. За окном яростно стрекотали какие-то насекомые, а то и дело налетавшие порывы ветра шумели древесными кронами и пытались перевернуть страницу лежащей на столе книги. Книги, к переводу которой Тальф никак не мог вернуться.

Он лежал без движения, смотрел в потолок и вспоминал сегодняшнее происшествие. То, что показалось концом света, теперь не выглядело таким уж критичным — послесонные слизь и неприятный привкус во рту теперь волновали юношу куда сильнее.

С улицы послышалось цоканье копыт, которое приближалось до тех пор, пока не замерли совсем рядом с домом. Скрипнули ворота и неизвестный экипаж захрустел гравием на подъездной дороге к дому.

— Ваше величество! — послышался голос Борислава. — Какой приятный сюрприз! Магистр сейчас отдыхает, но я…

— Ага, — быстрые шаги скрылись в доме и перестали быть слышны.

Настроение Тальфа мгновенно испортилось. Он отвернулся к стене и накрылся одеялом с головой, а затем дверь резко распахнулась и всё пространство заняла Жози.

— Что, дрыхнешь? А ведь ещё только девять. Давай-давай, открывай глаза, а то как старый дед.

Тальф нехотя повернулся. Рядом с книгой на стол опустилась бутылка.