Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

– Двинутый Крошка Артур?

Человечек задрал голову.

– Это еще кто?

– Это я, Фред Колон, твой старый приятель! Ты мне не подсобишь?

– Чего ты там забыл?

– Меня связали и хотят убить! Почему тут так воняет?

– Это же Зацепильный ручей. Вся дрянь со скотобоен стекает прямехонько сюда. – Двинутый Крошка Артур ухмыльнулся. – Чувствуешь, как пробирает, да? Я Король Золотой Реки, и это мои владения!

– Так смешно, просто уписаться, – проворчал Колон. – Артур, меня убить хотят!

– Уписаться? Ха-ха, я смотрю, ты входишь во вкус!

Колон почувствовал, что у него мозг вскипает от напряжения.

– Я вышел на след тех мерзавцев, что травили твоих крыс, – наконец сказал он.

– Гильдия Крысоловов! – зарычал Артур, чуть не выронив весло. – Так и знал, что это они! Я же в этих местах и промышляю! Тут, внизу, полно дохлых крыс – жесткие уже стали, как подметка!

– Вот именно! И теперь мне надо сообщить имена всех этих подонков командору Ваймсу! Лично! И чтобы все мои руки и ноги были на месте – у него с этим строго.

– Ты вообще просек, что сидишь на крышке люка? – спросил Артур. – Погоди минутку, никуда не уходи.

Он отгреб из поля зрения. Колон откатился от дырки. Некоторое время спустя в стене что-то заскреблось, а потом кто-то отвесил ему затрещину.

– Ай!

– А деньжат мне с этого перепадет? – спросил Двинутый Крошка Артур, поднимая повыше огарок свечи – совсем малюсенькой свечи, как с именинного пирога.

– А как же твой гражданский долг?

– Ясно, не перепадет, значит?

– Перепадет! Еще как перепадет! А теперь развяжи меня!

– Связали тебя какими-то нитками, – сказал Артур, переместившись к его запястьям. – Даже веревки приличной не нашлось.

Колон почувствовал, что снова может шевелить руками, хотя на запястья до сих пор давило.

– А где люк? – спросил он.

– Говорю же, прямо под тобой. Раньше в него что-то сбрасывали, но с виду уже век им не пользовались. Нет, ну ты подумай, по всем подвалам мертвые крысы! Размером с твою башку, только в два раза дохлее! А я еще думал, чего это они в последнее время такие вялые?

С тихим звоном лопнула бечевка. Колон осторожно сел и попытался растереть онемевшие ноги.

– А других путей наружу нет? – спросил он.

– Для меня – полно. Для такого увальня, как ты, – фиг там плавал, – ответил Двинутый Крошка Артур. – Придется тебе искупаться.

– Ты что, хочешь меня сбросить… прямо туда?

– Да ты не боись, не утонешь.

– Уверен?

– Сто пудов. Разве что задохнешься. Слыхал поговорку – «по уши в дерьме и без весла»?

– Ну?

– Весла при тебе нет, как я вижу, – хмыкнул Двинутый Крошка Артур. – Это все из-за скотобоен. Сам понимаешь, если скотину запереть в тесном загоне, она нервничает.

– Еще как понимаю.

Снаружи что-то хрустнуло. Колон сделал усилие и поднялся на ноги.

Дверь открылась.

Дверной проем заполнила массивная фигура. Свет бил ей в спину, так что был виден только силуэт – и два треугольных горящих глаза.

Тело Колона, во многих отношениях куда более разумное, чем голова, которую оно носило на плечах, решило все за него. Воспользовавшись адреналином, очень удачно впрыснутым в кровь, оно подпрыгнуло на несколько футов и приземлилось так, чтобы кованые ботинки Колона одновременно стукнулись о люк.

Вековая грязь и ржавый металл не выдержали такого удара.

Колон провалился под пол. К счастью, его телу хватило предусмотрительности, чтобы зажать нос, прежде чем плюхнуться в злополучный ручей.

– Чавк, – сказала жижа.

Многим, кто барахтается в воде, не хватает воздуха. Колону его тоже не хватало – но по другой причине. Ему страшно было представить, что будет, если он решит вдохнуть.

Он всплыл на поверхность – вернее, его вынесли туда газы, обильно выделяемые жижей. В нескольких футах от него раскачивался на волнах плотик Двинутого Крошки Артура. Свеча на плоту горела синим пламенем.

Кто-то прыгнул Колону на шлем и ударил в него пятками, словно пришпоривал коня.

– Вперед и направо! А ну шевелись!

Колон то ли побрел, то ли поплыл по зловонному туннелю. Страх придавал ему сил. Потом он, конечно, потребует свое назад с процентами, но пока что Колон двигался вперед, рассекая волны, которые с чавканьем сходились за его спиной.

Он остановился, только когда над головой внезапно стало пусто и он понял, что выбрался наружу. Колон пошарил рукой в темноте, нащупал скользкие сваи причала и прильнул к ним, тяжело дыша.

– Что это была за тварь? – спросил Двинутый Крошка Артур.

– Голем, – прохрипел Колон.

Он ухватился за доски причала, попробовал подтянуться и плюхнулся обратно в воду.

– Эй, ты слышал? Это что за звук? – вдруг сказал Двинутый Крошка Артур.

Сержант Колон торпедой вылетел из воды, приземлился на причал и распластался по нему.

– А нет, показалось, – сказал Двинутый Крошка Артур.

– Слушай, друзья тебя тоже называют Двинутым Крошкой Артуром? – пробормотал Колон.

– Не знаю. У меня их нет.

– Удивительно, с чего бы это.

У лорда де Шноббса, в свою очередь, друзей теперь было полным-полно.

– Ну, вздрогнем! – воскликнул он. – Да не надо так дрожать, дамочка, я же не в прямом смысле!

Кто-то взахлеб расхохотался.

Шнобби стоял в самом центре толпы и улыбался до ушей. Он не помнил, когда последний раз так радовался жизни, не стянув штаны.

В дальнем углу гостиной бесшумно закрылась дверь. За ней, в уютной курительной комнате, несколько неизвестных расселись в кожаных креслах и выжидающе посмотрели друг на друга.

Наконец один из них сказал:

– Это феноменально. Поистине феноменально. У него и вправду есть кризма.

– В каком смысле?

– Он до того отвратителен, что это завораживает. Взять хотя бы эти его анекдоты… Вы заметили, как все просят рассказать еще и еще, потому что им самим не верится, что кто-то может так шутить в приличном обществе?

– Мне, кстати, понравился тот, что про теннис…

– А его манеры! Вы их заметили?

– Нет.

– Вот именно!

– И запах! Не забудьте про запах!

– Я бы даже не сказал, что он дурной. Скорее… своеобразный.

– И вообще, если постоять с ним рядом несколько минут, нос как-то привыкает, и…

– Словом, это сложно объяснить, но он чем-то привлекает людей.

– Как публичные казни.

Повисла задумчивая тишина.

– Он, кажется, добродушный, этот дурачок.

– Но не особо сообразительный.

– Дайте ему пинту пива и тарелку этих самых копытцев, которые он так живописал, – и он от счастья свиньей захрюкает.

– Довольно оскорбительное сравнение.

– Прошу прощения.

– Я знавал совершенно выдающихся свиней.

– Разумеется.

– Но я легко могу представить, как он попивает пиво, грызет копытца и свободной рукой подписывает королевские указы.