Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

Карина принялась кричать и звать на помощь, но помощи ждать было неоткуда. Острые, как иглы, капли дождя стали хлестать ее по лицу, потом их сменили крупные градины – эти уж совсем беспощадно жалили и рвали кожу. Молния надвое расколола небеса, вихрь завертел тело девочки, переворачивая его, но при этом не переставая поднимать все выше, выше. Мама, Баба, все остальные уже скрылись из виду там, внизу, и она не понимала, почему, за что они забросили ее в этот неуправляемый небесный водоворот. Следующая молния ударила ей в грудь. Карина вскрикнула, мгновенно ощутив, как огненная сила сжигает ее изнутри, но и теперь продолжала подниматься с огромной скоростью, и вот уже звезды хохотали ей вслед, провожая своим миганием…

Принцесса резко очнулась – и мгновенно пожалела об этом. Очертания мира расплывались перед глазами, знакомая обстановка собственной спальни рассыпа́лась на бесформенные фрагменты. Этот кошмар с полетом не посещал ее уже несколько месяцев. В первые годы после пожара он преследовал Карину, а потом – являлся лишь изредка, как будто время от времени демоны детства напоминали: они не исчезли, не оставили свою хозяйку, а только затаились и готовы наброситься в любой момент.

В висках сразу застучало от яркого солнечного света из окон – рассвет миновал уже давным-давно. Наступил второй день недели – День Луны. Он традиционно отводился на исцеление травм и спокойное размышление, но Карина размышлять сейчас могла лишь об одном: если эти проклятые окна останутся открытыми еще хоть на секунду, она убьет первого встречного.

С большим трудом встав на ноги и пошатываясь, она двинулась вперед. Перед глазами плясали какие-то пятна – желтые, розовые, голубые… Лекари называли это явление аурой и видели в ней верный признак приближения мигрени. Понятно, можно было позвать Аминату или еще кого-то из служанок захлопнуть ставни, пока не поздно, пока физическая мука не поглотила ее, но Карина отчего-то испытывала настоятельную потребность сделать это самой. После того провала на Церемонии Открытия – неужто она и с такой малостью не справится?

Но на полпути через комнату адская боль пронзила глазные яблоки, и Карина рухнула на колени. С губ ее сорвался сухой смешок. Ну вот, пожалуйста, полюбуйтесь на эту последнюю из рода Алахари, на эту наследницу величайшей правительницы в истории всего Сонанде – и нескольких шагов сделать не в состоянии. Жалкое зрелище! Слабачка!

Точнее, даже не слабачка, а посредственность. Как правильно оценивала ее мама.

Тут вдруг в комнате появился кто-то еще, Карина почувствовала это, но была слишком слаба, чтобы прогнать этого «кого-то». А «кто-то» между тем склонился над ней… Девушка прищурилась, и в уголках ее глаз появились слезы.

– Мама? – выдохнула она.

Размытый образ перед ее глазами обрел черты Старшины Хамиду.

Она отпрянула, но сил сопротивляться не нашлось – дюжая Дозорная подхватила ее на руки и отнесла в постель. Когда принцесса снова оказалась в надежном укрытии под одеялом, Хамиду наконец прикрыла ставни и задернула шторы. Благословенный мрак разлился по комнате, боль в висках у Карины сразу утихла, и девушка чуть не зарыдала от благодарности, но сдержалась. К такому унижению она еще не была готова. Лишь поглядела на Старшину сердито-настороженно. Прежде ни одна стражница никогда не переступала порога ее личных покоев, и вот теперь Карина здесь, наедине с их предводительницей, – от одной этой мысли голова шла кругом, хотя, конечно, не так, как от мигрени. Дозорные ведь – ходячие боевые машины, рожденные и закаленные в боли и жестокости. Подтыкать покрывала и занавешивать окна – никак не их дело.

Карина не могла бы даже точно сформулировать, почему ей всегда не по себе в присутствии этих суровых воительниц. В конце концов, они дают присягу защищать ее и все царствующее семейство – по идее, с Хамиду принцесса должна чувствовать себя спокойнее, чем с кем-либо еще в Зиране.

– Который час? – прохрипела она.

– Колокола скоро пробьют три пополудни.

Карина подскочила на кровати. Она проспала половину второго дня Солнцестоя! Совет, наверное, уже гудит, как растревоженный улей!

– Пришлите мне Аминату. Мне нужно немедленно одеться. – Принцесса спустила на пол босые ноги.

Старшина почтительно, но твердо уложила ее обратно.

Любого другого, кто осмелился бы притронуться к ней хоть пальцем, Карина буквально искусала бы, однако наброситься на Главнокомандующую Дозором даже у нее не достало безрассудства.

– Фарид уже имел честь доложить Совету, что сегодня ваш отдых продлится вплоть до торжественного ужина с победителями.

Боги да благословят Фарида – всегда он все предусмотрит. Хотя, конечно, Пустельга бы такого себе не позволила – та бы давно уже была на ногах, несмотря ни на какие обстоятельства. А вот Карине до сих пор приходится сомневаться – высидит ли она сегодня до конца хоть одно мероприятие, не потеряв сознания.

– Это все, что вы пришли мне сообщить?

– Не совсем. Я обязана доложить вам, что нами установлены личности слуг, имевших доступ в личные покои Хаиссы Сарахель.

В лице Карина не изменились, но руки ее сжались в кулаки, и на ладонях выступили капли крови.

– Вот как?

С того самого момента, как закрылись глаза Пустельги, ее дочь то и дело задумывалась: какое наказание должны понести организаторы убийства? Смерть? Слишком милосердно. Они заслужили тысячекратного страдания за каждый вдох и каждый миг жизни, которой лишили маму. Заслужили хотя бы частицу той муки, что испытала она сама, когда увидела клинок в спине поверженной царицы, ибо даже частица в этом случае – больше, чем может вынести человек…

Старшина Хамиду разом прервала сладкие мечты о мести, продолжив:

– Все пятеро мертвы. Тела найдены на дне канала, за конюшнями.

По спине Карины пробежал холодок.

– Хотите сказать, кто-то прикончил во дворце пять человек за одну ночь и никто ничего не заметил?

– Наши дознаватели опросили тех, под чьим непосредственным началом состояли эти люди. У всех надежное алиби. Они ни при чем. И, увы, дело не ограничилось слугами. Обнаружены трупы двух Дозорных, которые должны были в час преступления стоять на дежурстве.

Итак, восемь. Восемь погибших в самый канун Солнцестоя. Восемь погибших от чьей-то руки, столь искусной, что лучшие воины Зирана не смогли ее остановить. Карина содрогнулась:

– Это всё?

– Всё, что удалось выяснить на данный момент. Я поспешила к вам с докладом, как только узнала сама. – Глаза Старшины Хамиду потемнели. – К вам, и только к вам.

Принцесса слегка подалась вперед:

– Что это значит?

– Сведения о порядке доступа в личные покои Хаиссы Сарахель хранились в тайне даже от большей части дворцового персонала. Проникнуть туда беспрепятственно – кроме указанных слуг, вас, меня, Фарида и вашей матушки – могли только…