Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

Самого камня она не видела, но удар, конечно, почувствовала – вспышка боли отдаленно напомнила ту, что бывает при мигрени. Только сильнее. Она запомнила только, что отчаянно искала взглядом того парня, с глазами темными, словно ночь, но его не было, он растворился в разъяренной толпе. А воины, пробиваясь сквозь эту толпу, спешили ей на помощь.

Они подоспели буквально через пару мгновений, подняли принцессу на руки и понесли прочь. Сквозь пелену перед глазами она бросила последний взор на свой народ, который старалась утихомирить. Все лица искажены гримасами злобы и гнева – гнева, который больше не насытить никакими речами.

Но даже понимая это, Карина не могла избавиться от ощущения, что только что участвовала в каком-то импровизированном испытании на пригодность к султанской власти. И провалила его. Эта мысль металась в ее голове всю дорогу до Ксар-Алахари.

Опять провал. Провал. Поражение.

Она не знала, от чего больнее – от раны в голове или от осознания, что столько людей считает ее погубившей собственную мать.

И так слава о ней шла не звездная, но одно дело – когда простой народ считает тебя недалекой, безответственной, и совсем другое – когда указывает на тебя как на виновную в самом немыслимом грехе и преступлении. Воспоминание об услышанном обвинении в убийстве жгло Карину изнутри взрывчатой смесью возмущения и тоски.

Потому она и пошла на безумный риск: раскрыла свою личность перед всеми. Просто не в силах была пройти мимо и допустить, чтобы из искры чудовищной лжи разгоралось пламя.

Но булыжника в лоб принцесса, конечно, не ожидала. В тот момент она искала взглядом парня, что залатал ей платье. Кажется, в общей суматохе он успел ускользнуть. Остается надеяться, что и до дома добрался благополучно – где бы этот дом ни находился.

Внезапно резкий, словно от удара молнии, треск прервал ход ее размышлений. В середине арены двое игроков в вакаму скрестили свои шесты, и пятьдесят тысяч зрительских глоток поддержали их дружным ревом. Дело происходило утром третьего дня Солнцестоя – Дня Ветра. Карина восседала в личной ложе, окруженная членами Совета, и наблюдала за турниром по вакаме. Важнейшим и известнейшим элементом праздника были, естественно, испытания победителей, но на Солнцестой проводились и сотни других соревнований по всем видам спорта и искусств, какие только знал Зиран. В этих малых состязаниях мог принять участие кто угодно, оттого они так и нравились широкой аудитории.

– Тусешти! Вакама! – публика выкрикивала старинную, освященную традицией речевку, всегда сопровождавшую игры в вакаму, в промежутках выдувая утробные звуки из длинных рогов слоновой кости и потрясая в воздухе бамбуковыми трещотками. – Тусешти, вакама, вакама! Тусешти, вакама, вакама!

К Карине, покачивая монументальной белой бородой, наклонился Мвале Омар:

– Я все деньги поставил на победительницу Огня, да помогут ей боги выиграть.

Принцесса выдавила улыбку:

– Поддерживать свою Сигизию – всегда очень важно.

Правила вакамы были обманчиво просты: два игрока, два шеста, один меловой круг диаметром четыре с половиной метра. Разрешаются удары только шестом о шест и шестом о соперника. Партия заканчивается, когда один из участников либо сдается, либо заступает за круг.

В настоящий момент к победе была близка Деделе Ботье – Огненная победительница. Ей позволили участвовать в турнире, поскольку она подала заявку еще до того, как соответствующий храм выбрал ее, – и несмотря на то, что второе испытание начинается сразу по окончании вакамы. Все члены Совета восторженно приветствовали обратное сальто, в котором девушка обрушила на противника свой фирменный прием «через плечо».

– Ну, все, кажется, не пропадут мои денежки, – удовлетворенно крякнул Мвале Омар.

Карине потребовалась вся природная выдержка, чтобы не отпихнуть его локтем. Вообще-то, Карина любила вакаму больше всех игр, но сейчас была не в состоянии думать о чем-то еще, кроме кровавой облавы. Как же можно вот так просто сидеть тут и восторгаться хваленой честностью, справедливостью зиранского спорта, когда только недавно здесь, в стенах этого самого города, произошло буквально побоище?

И с кем сидеть? Бок о бок с людьми, которые – одни во всей стране – имели полномочия отдать приказ об облаве? Карину так и подмывало открыто выступить против Совета, но ее останавливало тайное предостережение Старшины Хамиду. Если выдать, как много ей на самом деле известно, изменник сразу поймет, что лишился всякого доверия.

– Тусешти, вакама, вакама! – Возбуждение толпы нарастало, опьяняя всех и вся. – Тусешти, вакама, вакама!

Тем временем Деделе, ловко отскочив в сторону, уклонилась от мощной атаки соперника. Карина нагнулась к Великой визирше Дженебе:

– Отличный денек сегодня. Как раз для вакамы. Не так ли?

– Для зрителей – вероятно, а как сражаться на такой жаре, не представляю. – Визирше еще предстояло отчитываться об облаве, но на лице ее не дрожал ни единый мускул, и вообще ничто в ее поведении не выдавало, что случилось нечто чрезвычайное. Ростом эта женщина едва доставала Карине до груди, но ту вечно преследовало ощущение, будто Дженеба смотрит на нее сверху вниз, а не наоборот.

– Да, конечно. – Принцесса повернулась к Фариду, сидевшему сзади. Тот демонстративно отвел взгляд.

С тех пор как она вернулась после городского приключения, он вообще вел себя необычно тихо, все больше молчал – наверное, злился на нее за безрассудство.

С особым тщанием подбирая слова, Карина продолжила:

– Между прочим, если после турнира у вас найдется свободное время, я бы хотела пробежаться по расписанию городских караульных патрулей до конца Солнцестоя.

– В этом нет нужды, ваше высочество, – не отрывая взора от арены, отвечала визирша. – Ваша матушка утвердила все назначения в охрану и план мероприятий в сфере безопасности несколько недель назад.

Это уж точно неправда. Не могла Пустельга допустить такие облавы. А если они случались при ней раньше, до Солнцестоя, почему же Карина никогда о них не слышала?

– И тем не менее. Я желаю еще раз просмотреть их. Мне представляются напрасной тратой средств облавы в разных частях города, где от них заведомо нет проку. – Карина сощурилась. – Например, на Речном рынке.

Соперник неожиданно уложил Деделе на обе лопатки. Трибуны разом ахнули. Только сейчас Великая визирша Дженеба удостоила Карину безраздельным вниманием.

– Если мне будет позволено дать вашему высочеству совет, я полагаю, вам лучше сосредоточить энергию и силы на Солнцестое, особенно учитывая трудности, с какими мы столкнулись на Церемонии Открытия. Учитывая болезнь ее величества, вы вполне можете полностью доверить текущее управление городом мне и моим коллегам. Как вы знаете, в этом деле у нас многолетний опыт.