Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

Но Фарид не двинулся с места, а только провел ладонью по волосам.

– Старшина Хамиду удалена из дворца и отправлена в отставку. После вашего исчезновения Совет обвинил ее в ненадлежащем исполнении обязанностей, плохом командовании и вообще во всех несчастиях нынешнего Солнцестоя. Куда ее отправили – понятия не имею.

О нет! Принцесса медленно осела на пол. Фарид опустился на колени рядом с ней.

– Карина…

– Это все моя вина. – Ее голос срывался. – Теперь я обязана их остановить, но не знаю как. Они перехватили контроль над городом. Ничего уже нельзя сделать.

– Карина…

Опять она превратилась в маленькую девочку, у которой за один день отняли всех, кого она любила.

– Их нет, Фарид! Никого нет. Все ушли. Все умерли. Никого не стало.

– Простите. Мне очень жаль.

Прежде чем принцесса успела спросить, чего именно ему жаль, управляющий схватил кувшин с водой и вылил его ей на голову.

Ну вот. Только она успела обсохнуть. Карина взвизгнула и замотала головой, как отряхивающаяся собака.

– Да ты что?!

– Это вы – что ?! – закричал Фарид в ответ. – Только посмотрите на себя.

Посмотрела. Взъерошена, растрепана, до нитки пропитана водой. В общем, кошмар.

– Ваша мать скончалась. Всем заправляет в данный момент Совет. На это мы повлиять не можем. Но та Карина, которую я знаю, та Карина, которая отродясь не позволяла другим помыкать собой, не стала бы сидеть на полу и реветь, когда другие пытаются отнять то, что по праву принадлежит ей!

Принцесса шмыгнула носом. Фарид совершенно прав – истерикой делу не поможешь. Если Совет захватил власть над городом, ей не остается ничего, кроме как вернуть ее!

Но как?

Взгляд Карины упал на клык серпопарда, который она прихватила с собой специально, чтобы показать Фариду: он всегда так интересовался преданиями седой старины, мифами, древней историей… Зуб лежал на столе, все еще аккуратно обмотанный тряпкой в несколько слоев, но на кончике свертка образовалась маленькая дырочка – и с каждой секундой она расползалась все шире!

У Карины у самой расширились глаза от изумления. Мигом стряхнув усталость, она вскочила на нетвердые ноги.

– Сейчас же созвать Совет.

– Хорошо бы вам прежде отдохнуть… – запротестовал Фарид.

– Нет, сию секунду. Надо покончить с этим до утра. И привести всех до единого, если потребуется – силком. Тащи их сюда!

– Но…

– Фарид! – Карина посмотрела на управляющего снизу вверх взглядом спокойным и целеустремленным. Так, по крайней мере, ей хотелось думать. – Ты был мне всю жизнь как брат. И как учитель, наставник. Ответь – зря ли ты потратил эти годы? Удалось ли тебе сделать из меня царицу, способную вести за собой подданных?

– Я старался…

Надо довериться инстинкту. Инстинкт даровал ей победу в вакаме. Спас их с Адилем из лап серпопарда… Пусть теперь поработает против членов Совета!

– Тогда делай, как я говорю.

Судя по смятенным и опасливым взглядам членов Совета, постепенно заполнявших Мраморный зал, многие из них действительно считали ее погибшей. Только что из ванной, в элегантном малиновом платье-кафтане, пожалуй, слишком изысканном, даже вычурном для столь раннего часа – еще даже не рассвело, – Карина хлопотала вокруг большого стола, разливая душистый мятный чай. Фарид спокойно и почтительно стоял за ее креслом, сложив руки за спиной.

Когда все наконец расселись, принцесса жестом указала на блюдо с лепешками и сладкой выпечкой, которое слуги по ее приказу успели внести в последнюю минуту:

– Прошу, располагайтесь, закусывайте. Нам предстоит многое обсудить.

Никто ни к чему не притронулся. Карина пожала плечами и обмакнула ломтик лепешки в миску с оливковым маслом, следя при этом, чтобы все пили чай.

Первой молчание прервала Мвани Зохра:

– Я уверена, что выражу общее мнение, если скажу, что все мы несказанно рады видеть вас целой и невредимой.

– Однако нам не терпится узнать, где вы пропадали! – пропыхтел несколько бесцеремонно Мвале Омар, прихлебывая из чашки. – Надо сказать, мы попали в глупое положение, отменив итоговое испытание. Нехорошо получилось.

– Скоро все подробно расскажу, обещаю. Ну а сейчас вы все, наверное, удивлены – зачем я подняла вас с постели в такой ранний час. Так вот, откровенно говоря, я потрясена и возмущена последними решениями Совета. С самого начала Солнцестоя мне приходилось с нарастающей тревогой наблюдать за несправедливыми мерами и многочисленными притеснениями, чинимыми вами как нашим гражданам, так и гостям. И все это творилось от имени моей династии.

– Вынуждена признать: облавы вызвали в народе более сильный ропот и беспокойство, чем мы рассчитывали, но в ходе важнейшего расследования, проводимого нами, они явились суровой необходимостью, – отвечала за всех Великая визирша Дженеба. – Каждый новый день задержки, каждый новый день, который виновные встречают на свободе, – недопустимое оскорбление памяти Хаиссы Сарахель, да упокоит ее Великая Мать с миром.

– Худшее оскорбление памяти моей матери – это погружение ее любимого города в атмосферу страха и хаоса! – Карина обратилась к старому вельможе, сидевшему рядом с нею: – Мвале Ахар, как давно вы уже заседаете в Совете?

– Более пятидесяти лет, ваше высочество.

– Сколько султанш сменилось за это время?

– Две: ваша матушка и ее тетушка до нее. Теперь надеюсь послужить и третьей, – поспешно добавил он.

– Тогда прошу вас ответить, – спокойно продолжала Карина, – как случилось, что после полувека беспорочной службы вы решили выступить против царствующего дома?

У Мвале Ахара хватило совести смутиться, но он, откашлявшись, возразил:

– Дело обстоит в точности так, как обрисовала Великая визирша. Мы действовали строго в рамках наших полномочий и с учетом чрезвычайной обстановки, в каковой проходит нынешний Солнцестой.

– Ага, ага. Ну а вы что скажете, Мвани Рабия?

Мвани Рабия Ассараф по возрасту занимала, пожалуй, второе место среди членов Совета. Она заерзала на своем месте, а Карина продолжала напирать:

– Ассарафы неизменно находились рядом с султаншами со времен основания Зирана. Почему же теперь любовь между нашими семействами умерла?

– Моя верность вашему роду непоколебима и неизменна. – Голос знатной дамы по-старушечьи дребезжал. – Но если говорить совершенно откровенно, судьба нашего города под вашим управлением вызывает у меня тревогу.

Карина готовилась к чему-то подобному, но от таких слов ее как холодной водой окатило.

– Объяснитесь, прошу вас.

За старуху ответила Великая визирша:

– Все мы имели честь наблюдать за вами с самого рождения. Мы, как никто, знаем ваши сильные стороны. Но и слабые тоже. – Остальные советники согласно закивали. Дженеба продолжила: – Лично на меня глубокое и положительное впечатление произвел образ ваших действий после кончины Хаиссы Сарахель, да упокоит ее Великая Мать с миром. Однако одним этим не перечеркнуть многие годы, в течение которых ваше поведение бывало, скажем так, спорным. У нас вызывает сомнения ваша способность эффективно править Зираном, и мы полагаем, что возложение на вас всех прав и обязанностей султанши в настоящий момент преждевременно.