Екатерина Белецкая - Холод

— Я не думала про это — вот так, — Эри явно расстроилась. — Наверное, ты ошибаешься. Не может быть, чтобы это была смерть. Мне кажется, что всё иначе.

— Кажется? — криво усмехнулся Ит.

— Кажется, — голос Эри обрел твердость. — Это точно другое, поверь.

— И что же это тогда?

— Это для чего-то нужно, — Эри задумалась. — Я не знаю, для чего, но это нужно. Ты не помнишь, тебе никогда не приходилось прятать что-то важное, чтобы не нашли те, кто может тебе навредить?

— Приходилось… кажется, — Ит потер виски, словно это могло помочь. — Что-то я точно прятал. Или мы с рыжим прятали, но я не могу вспомнить, что именно, когда, где.[1] Но при чем тут это?

— При том, что сейчас ваша память… уж не знаю, кто именно это делает, но ваша память, она не пропадает. Она прячется.

— Зачем? От кого? И где? — Ит опешил. — И вообще, как можно спрятать довольно приличный объем памяти, не используя никаких систем, дублирования…

— Ит, как получилось, что я помню то, что происходило со мной на Берегу? — прищурилась Эри. — Моё тело там не присутствовало. Никакого дублирования, разумеется, не было, и быть не могло. Однако я там была. И Шилд — тому подтверждение.

— Да уж, подтверждение еще то, — кивнул Ит. Почесал коленку, которую подтверждение, разыгравшись, оцарапало ему сегодня утром. — Ладно, примем, как рабочую версию. И давай конкретнее, хорошо?

— Про место?

— Про место. Давай посмотрим карту еще раз.

— Саб, я про счетчики. У тебя появились версии, почему они так странно посчитали то, что мы видим? — Скрипач, сидя на столе, болтал ногами. Саб, которому это не очень нравилось, сидел в кресле напротив, и с неодобрением смотрел на Скрипача.

— А у тебя? — спросил он неприязненно.

— Ну, кое-что вытанцовывается, — признался Скрипач. — Заевшая пластинка.

— Чего? — не понял Саб.

— Ты виниловые пластинки видел когда-нибудь?

— Рыжий, этот стол очень ветхий, — предупредил Саб. — Он скрипит, и вот-вот развалится. Слезь, а?

— Неохота. Так ты знаешь, что такое пластинка? Ну или восковой валик?

— Нечто для записи звука, что ли? — сообразил Саб. — Допотопная версия?

— Точно. Что происходит, если иглу заест на одном обороте, а некто будет стоять рядом и считать, сколько раз диск или валик провернулись по оси, и сколько раз игла прошла полный круг по этому обороту?

Саб задумался. Осторожно встал с кресла, потому что кресло было под стать столу, тоже старое и немощное, подошел к окну, глянул на улицу.

На лавочке, залитой весенними солнечными лучами, рядом крылечком сидели Гала и Кили, которые о чем-то разговаривали.

— В принципе, в этом есть рациональное зерно, — задумчиво произнес Саб. — Но ситуация выглядит сложнее. Гораздо сложнее.

— Я про принцип, вообще-то, — напомнил Скрипач. — Мир не пластинка, так просто он работать не может. И не будет. Но принцип тот же.

— То есть… по-твоему, мир проходит какой-то путь развития, а потом… — Саб потер переносицу. — Потом он возвращается в тот же временной период, который проживал? Так?

— Примерно так, — подтвердил Скрипач. — Но вселенная-то на месте не стоит. И счетчик фиксирует то, что умеет фиксировать, а именно — данные о количестве носителей, которые были с ним рядом. Носителей, а не время.

— С одной стороны логично, с другой стороны абсурдно, — Саб задумался. — Хотя что-то в этом есть.

— Простите, вы что-то говорили про потоп? — спросил с улицы Кили. — Можно нам подойти?

— Конечно, — не повышая голоса, ответил Саб. — Ты что-то знаешь о потопе?

Кили и Гала вошли в комнату, Гала уселась в продавленное кресло, Кили подошел к столу. Побарабанил пальцами по растрескавшейся столешнице, повернулся к Сабу.

— Мои отцы искали следы потопа, — спокойно сказал он. — Точнее, даже потопов. Хорошая штука это ваше геронто, я столько всего вспомнил, что сам удивляюсь.

Скрипач тяжело вздохнул. Кто вспомнил, а кто и наоборот.

— Так вот, о чем я… Потопы. Старший папа рассказывал, что наша цивилизация на самом деле гораздо более древняя, чем принято считать, и что с ней в какое-то время происходят… ну, некие события. Результатом которых всегда становится потоп. Который уничтожает существующую цивилизацию, и на ее месте возникает новая, состоящая из немногих выживших при катаклизме. Ну или что-то вроде потопа, не только он.

— Я тоже слышала эту версию когда-то, — подтвердила Гала. — Правда, в несколько другой интерпретации. Божья кара, разумеется. Люди ведут себя слишком плохо, и богу приходится их наказывать. Он их топит, как котят, оставляя несколько штучек на последующий развод. Оставляет он, разумеется, самых лучших и праведных. Вот только в той версии почему-то не было ни слова про то, как у праведников получается отнюдь не праведная цивилизация, которую снова надо топить.

Саб усмехнулся.

— Забавная версия, Гала. Логично. Кайл, а твои отцы, они что-то находили? — спросил он.

— Кажется, да, — Кили пожал плечами. — Не вещи, конечно. Какие-то отложения на каких-то высотах, следы машинной обработки камней, которые у нас принято выдавать за природные. Словом, что-то такое, что проще не замечать. А, еще есть всякие аномальные зоны, — спохватился он. — Тоже интересно.

— Какие такие аномальные зоны? — удивился Скрипач. — С летающими тарелками, что ли?

— Нет, — покачал головой Кили. — Никаких тарелок там нет. Есть, например, зона, в которой растут кошки. Просто огромными получаются, как большая собака…

— Это где такое? — удивился Саб.

— Не в России — точно, — Кили нахмурился. — Я не помню, где. Далеко. Есть зоны, в которых нет грибка. Их мало, но есть. Ашур туда уехать хотел.

— А что еще есть? — с интересом спросил Скрипа.

— Есть зоны, в которых монстров всяких видели. Жуткие твари. С небольшую собаку размером, а человеку горло в секунду перекусывают. В море тоже какие-то такие зоны есть. Но про это мало совсем говорили.

Саб задумчиво посмотрел на Скрипача, тот ответил недоуменным взглядом.

— Маленькие черные чудовища размером с небольшую собаку? — уточнил Саб. Кили кивнул.

— Пикси! — хлопнул себя по лбу ладонью Скрипач. — Вот же блин!.. А ведь они правда могут.

— Еще как могут, — согласился Саб. — Значит, даже так… Кайл, а что еще отцы рассказывали?

— Да много всего, — Кили призадумался.

— Засыпанные дома, — вдруг сказала Гала. — Вся старая Москва из таких домов. У них первые этажи под землей. А то и не один этаж, а два, три, или больше. Сейчас принято считать, что это подвалы, но зачем подвалу нужна дверь, которая выходит в землю, или стрельчатое окно, заложенное кирпичом? Когда-то я слышала, что это сделал сель, потому что здания почти до самого верха были засыпаны глиной, и большая часть построек оказалась под землей.