Екатерина Белецкая - Холод

Мысленно пообещав себе убить Саба при первом же удобном случае, Ит решительно встал со стула, и в пространство произнес:

— Может быть, перенесем лекцию, а? Мы вниз сходить хотели.

— Да я уже закончил, собственно, — пожал плечами Скрипач. — Если совсем в двух словах, то они хотят не просто уничтожить рауф, а сделать априори плохим всё, что с ними можно хотя бы теоретически связать. Именно таким образом раса, для которой невозможен гомосексуализм, превратилась в расу педиков, — слово это Скрипач произнес с отвращением. — Именно таким образом раса, в которой семейные узы крепче, чем стальной канат, стала расой, взаимоотношения в которой построены на блуде и похоти. Именно так насаждается сейчас паттерн, который приживется в поколениях и поколениях тех, кто будет населять этот мир, и… и все проекции этого мира тоже… паттерн — мы высшая избранная раса, а та, что по сути своей триедина, низшая, вражеская, презираемая, и недостойна существовать.

Внизу, у входа в подвал, мирно спали сном праведников два охранника — крупные, бородатые, они лежали неподалеку друг от друга, и, кажется, даже немного похрапывали.

— Чисто сделал, — с легкой гордостью сообщил Саб. — Они даже не поняли, что я тут есть. Удачно рядом стояли. Кстати… — он улыбнулся. — Вы идите, а я тут на минутку задержусь, хорошо?

— Зачем? — с подозрением спросил Ит.

— Надо, — лаконично ответил Саб. — Идите, идите. Сейчас подойду.

Гала вошла первой, привычным движением дернув на себя тяжелую металлическую дверь. Ит и Скрипач шли следом, с интересом оглядываясь.

— Здесь были камеры, — сообщила Гала, когда они миновали первое ответвление коридора. — Вот тут держали детей.

— А сейчас тут что? — спросил Ит.

— Пусто. Слышите, никого нет?

— Интересно, надолго ли пусто, — покачал головой Ит.

— Не думаю, что надолго. Скоро привезут еще, — Гала вздохнула. — Они так радовались, бедняжки… когда их отводили наверх. Знали, что идут умирать, а всё равно радовались. Потому что наверху окошки есть. Небо, солнышко. Лучше смерть, чем камера под землей.

— Согласен, — кивнул Ит.

Считки. Их считки, и те, что есть у Эри.

Лин и Пятый. Предприятие номер три.

Девятнадцать лет страданий — ни за что.

Просто за то, что они были… теми, кем были.

«Лучше смерть, чем камера под землей».

Точнее, пожалуй, не скажешь.

Быть, по сути, заживо похороненным, терпеть мучения, пытаясь в себе доискаться их причины — или умереть. Очевидный выбор, не правда ли? Не для всех, разумеется. Конечно, не для всех. Но для них — более чем очевидный.

— А мне было ужасно стыдно, — призналась вдруг Гала.

— За что? — с участием спросил Скрипач.

— Перед ними стыдно. За то, что я могу подняться на улицу в любой момент, и увидеть — небо, солнце, дома, деревья. Свободу. Вот поэтому мне было стыдно. За своё бессилие, за то, что я не могла ни помочь им, ни принести сюда солнце. Наверное, это очень глупо звучит, да?

— Нет, — покачал головой подошедший Саб. В низком подвале ему приходилось пригибаться, выпрямившись он тут стоять не мог. — Совсем не глупо. Гала, а что там дальше?

— Склад, препараты, — Гала поморщилась. — Хотите посмотреть?

— Да, глянем, — кивнул Скрипач. — А вот ты… Саб, вот что. Идите-ка вы в машину. Информацию мы сняли, то, что хотели, посмотрели. Мы сейчас там еще поглядим быстро, и минут через пятнадцать к вам подойдем. А вы как раз машину прогреете. Хорошо?

…То, как выглядели препараты, хотелось поскорее забыть — даже им. Потому что препаратами были либо вырезанные из голов грибы, либо поперечные и продольные срезы голов вместе с паразитами. Вся эта чудовищная коллекция располагалась на длинных стеллажах, помещенная в большие плоские стеклянные банки. В воздухе отвратительно воняло формалином, но даже через едкую формалиновую вонь нет-нет, но пробивался слабый душок разложения. Смотреть не хотелось, но посмотреть было нужно, чтобы окончательно разобраться с тем, с чем приходится иметь дело. На осмотр потратили десять минут, просто быстро прошли вдоль полок. Можно потом открыть считки, снять схемы, отработать теории. Но уже наверху, без этого омерзительного запаха.

— Пойдем отсюда, — попросил Скрипач. — Ит, пойдем. Я тебя умоляю.

— Да, пошли, — согласился Ит. — Тяжко. Там просто последний препарат… кажется, это тот мальчик, которого Гала… хорошо, что мы не дали им тут гулять, — добавил он. — Она и так слишком много видела и вынесла. Если бы еще и это… всё, идем. Действительно, хватит.

На выходе из подвала их встретила просто замечательная картинка. А точнее, это была не картинка, а инсталляция. Сложенная из двух полуобнаженных спящих охранников, которых чьи-то шаловливые руки весьма художественно придвинули друг к другу, и положили в такую позу…

— Это Саб, — уверенно сказал Скрипач. — Точнее, это сабовское чувство юмора. Которое оставляет желать лучшего.

— Растащим? — предложил Ит.

— Ни в коем случае! — замахал руками Скрипач. — Ты что! Может, с юмором у него и не очень, но он же старался! Я только чуть подправлю…

— Что ты хочешь сделать?

— Сейчас… вот эту руку чуть-чуть сюда… а ногу вот сюда… и вот так… гораздо достовернее смотрится, правда? — Скрипач склонил голову к плечу. — Милашки. А спят-то как, любо-дорого! Жалко только, что мы не услышим, как они утром будут оправдываться, и как их будут называть, — с сожалением заметил он. — Что-то мне подсказывает, что посмотреть эту картинку сбежится весь институт. Ну и правильно, я лично только «за».

— Пойдем, — попросил Ит. — Рыжий, это всё баловство. И пошлость. Этим ничего не исправить.

— Ну и что? — удивился Скрипач. — Исправить нельзя, что верно, то верно. Но невозможность исправления не делает такие чудные моменты хуже. Ладно, идем, нехорошо заставлять себя ждать.

11. Вторая сказка Кили

— Ит, что смотришь?

Эри присела рядом. Ит подвинул визуал так, чтобы ей тоже было видно — интересно человеку, почему бы и не показать.

— Плотность заражения по зонам смотрю, — пояснил Ит. — Ужас, если честно. По обитаемым зонам… почти девяносто процентов под заразой, представляешь? То есть эту дрянь растащили по всей планете, причем в рекордно короткие сроки.

— А есть места, где этой дряни нет? — с интересом спросила Эри.

— Есть. По большей части на севере. За полярным кругом, например.

— Но ведь там невозможно жить.

— Ну почему, — Ит вздохнул. — Возможно. Нехорошо и недолго, но возможно. Жить захочешь, поедешь.

— И ты предлагаешь своих родителей отправить туда?

Ит поперхнулся.

— Нет, — покачал он головой. — Такое мне даже в голову не приходило.

— А куда их тогда?