Екатерина Белецкая - Холод

Она осеклась. Замолчала. Опустила голову, попыталась незаметно вытереть рукавом глаза.

— Идемте, — Ит решил, что стоять тут дальше не нужно, это только усугубит ситуацию. — Ребята, пойдемте, правда. Электронный так электронный, надо снять информацию.

…Компьютеры тут стояли много лучше, чем в РДИЦе, и это сыграло компании на руку — ушлый Скрипач быстро обнаружил серверную, и вскоре они уже копировали информацию общего архива, точнее, ее сейчас копировал «Горизонт», а они вчетвером сидели, и рассматривали очень интересную карту мира, которую нашел на одной из машин Ит.

Это была подробная, более чем подробная карта зараженных областей — собственно, заражена была вся планета, но в некоторых областях заражение шло медленнее, практически останавливалось, а где-то — уже почти не осталось тех, кого можно было бы заразить.

— Только одного не пойму, для чего это делается — так? — Гала стояла рядом с Сабом, который с интересом рассматривал карту. — Меня всегда поражала эта нелогичность. Ведь они хотят убить всех полукровных, верно?

— Не только, — покачал головой Саб. — Я бы рискнул предположить, что они хотят уничтожить всех рауф. И чистокровных тоже.

— Тоже?..

— Разумеется, — кивнул Саб.

— Но зачем делать это таким странным способом? — Гала покачала головой. — Так жестоко, так… отвратительно… Я смотрю на это уже много лет, и я не понимаю, для чего они это делают — вот так?

— У меня есть версия, — Ит, который до этого стоял у окна, и о чем-то думал, повернулся к компании. — Гала, они хотят не просто уничтожить расу. Убить — было бы слишком просто. Поэтому убить — мало. Уничтожить — это не убийство.

— Почему?

— Потому что убийство, во-первых, слишком гуманно, во-вторых, оставляет следы, в-третьих, может вызвать сочувствие к жертве, и, в-четвертых, убив кого-то ты дискредитируешь не его, а себя, — перечислил Ит. — Это не убийство.

— А что же? — прищурился Саб.

— Зачистка, — Ит тяжело вздохнул. — И от полукровных, и от чистокровных не должно остаться даже следа. Вообще, чтобы ничего не было. Чтобы даже скелетов никто не нашел, если примется искать. От расы должна остаться только отрицательная память, и полное неприятие практически всего, что с ней связано. Даже не так. Того, что про нее придумано.

— А ведь им это удалось, — прошептал Скрипач. — Все именно так и выглядит!

— О чем вы говорите? — не поняла Гала.

— В человеческих мирах, в нашем времени… к рауф очень сложно относятся. Чаще всего — откровенно ненавидят, — пояснил Скрипач. — Хорошо хоть не везде.

— Но почему?!

— О… могу и перечислить, не проблема, — Скрипач придвинул к себе стул, уселся, положил ногу на ногу. — Для начала, мы все — педики.

— Что?!

— Ну вот так, — пожал плечами Скрипач. — Несусветность и нелепица, но факт остается фактом. Хотите парадокс? И вообще, могу кое-что рассказать.

— Давай, — оживился Саб.

— Бог обычно триединый, причем это вполне логично у рауф, и не совсем логично у людей, — усмехнулся Скрипач. — Ит не даст соврать. Эх, жаль, что тут нет Фэба. Он в своё время конкретно подвинулся на христианстве. Так вот, бог триедин, и этот триединый бог почему-то создает… два пола. Причем по своему образу и подобию он делает только мужчину, но! — Скрипач наставительно поднял вверх палец. — Откуда-то этот бог берет модель женского организма, который, к слову, будет посложнее, чем мужской. Нелогично, правда?

— Ты опрощаешь тему, но, в принципе, ты прав, — кивнул Ит.

— Еще бы я был не прав, — ухмыльнулся Скрипач. — Но это так. Разминочка. Дальше начинается самое интересное. Этот бог, который, по идее, всемогущий, всеведущий, и так далее, почему-то ну очень активно интересуется именно что половой темой. Странно?

— Вообще-то да, — кивнул Ит. — В человеческих религиях он это делает постоянно.

— А в ваших? — спросила Гала.

— В наших нет, — покачал головой Ит. — В наших ему интереснее душа и ее пути, прижизненные и посмертные. Религия Триединого не подразумевает ненависти, как таковая, ни в каком виде, да и размножение адептов ее интересует слабо.

— В отличие от большинства человеческих религий, — покивал Скрипач. — В которых огромное количество аспектов в буквальном смысле завязаны на самую что ни на есть примитивную физиологию.

— Вы атеисты? — вдруг спросила Гала.

— Нет, — покачал головой Ит. — Я так и вообще… гм… священник. В прошлом, но сан у меня действующий.

— Я атеист, — хмыкнул Саб. — По крайней мере, был им до недавнего времени.

— А сейчас? — повернулась к нему Гала.

— Сейчас не знаю, — Саб покосился на Ита. — Скажем так — у меня слегка изменилось мировоззрение.

— В какую сторону? — ехидно полюбопытствовал Скрипач.

— Не ерничай, — строго ответил Саб. — Скажем, я теперь допускаю, что существуют некоторые явления или силы, которые… которые оказывают влияние на реальность… и которые я не могу объяснить.

— Скоро дозреет до карго-культа, — сообщил Скрипач невозмутимо. — Но ладно, это поправимо. Так вот, о чем я?

— О триедином боге, — со вздохом напомнил Саб. — Что, рыжий? Склероз?

— Нет, не склероз, просто вы слишком много болтаете, — проворчал Скрипач. — Так вот, к чему это было-то. В идеале религия, или, точнее, мировоззрение должно быть ориентировано на духовную жизнь, а мы видим сплошную физиологию в чистом виде плюс обряды, которые, в свою очередь, призваны опять же повлиять на ту же физиологию. А вот теперь как раз то, к чему мы шли всё это время. Идеальной и единственно правильной считается физиологическая модель исключительно человеческая. Любое отклонение от цепочки самец-самка-потомство признается вредоносной и греховной. Причем даже та модель, в которой нет никакого сексуального подтекста. Вот ты, Гала. Ты ведь не была замужем, так?

— Так, — кивнула та.

— И как к тебе относились замужние и женатые коллеги? — тихонько спросил Скрипач. — Ты была просто одинокой, верно? В твоей жизни этой самой половой составляющей вообще не существовало. Я прав?

Гала покраснела до свекольного цвета, и через силу кивнула.

— Да, верно, — после почти полуминутного молчания подтвердила она. — А относились… плохо относились. Даже вспоминать гадостно.

— И все это потому, что она не выполняла чисто физиологическую заповедь, — развел руками Скрипач. — Не выходила замуж за нежеланного и нелюбимого человека, и не плодила кучу потомства. Гала, извини, я просто называю вещи своими именами.

— Рот бы тебе вымыть с мылом, — проворчал Ит. — Пошляк ты все-таки и циник.

— Я бы… наверное, я бы вышла замуж, но… — Гала опустила взгляд. — Мне действительно не нравятся…

— Люди, — подсказал Саб. — Тебе не нравятся люди, женщина, и не надо этого стесняться. А вот Кайл тебе нравится. Признай очевидное.