Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

Стадо оленей сопровождает отряд второй час. Кари рвется поиграть с ними. Слишком уж красивое и забавное зрелище эти олени, розовые и светло-коричневые, в белых и желтых пятнах. Кари за последний месяц преобразилась. Из серой стала светло-пепельной, черные пятна обрели коричневатый оттенок; вполне соответствует им по красоте. Ветвистые объемные рога оленей, впитав лучи Иш-Аруна, светятся как медовые соты, хранящие свет яркого неба. Из ближнего леска донесся сдержанный львиный рык, но олени не отреагировали. Ощущают безопасность рядом с айлами? Или такой порядок царит сам по себе? На гриву Воронка совершили плавную посадку сразу несколько стрекоз: голубая, фиолетовая, оранжевая… Многокрылое изящество завораживает Сандра с младенчества. Он и теперь готов разглядывать их часами. Попытаться установить канал чувственной связи? Когда-то получилось. Эффект стереовидения отложился в памяти дорогим воспоминанием.

Воронок идет легко, пританцовывая. И, — оглядываясь на Кари. Нур улыбается этому, а Кари делает вид, что не замечает. Тойра под Найденышем, недовольная участью перевозчика, мучится еще и ревностью. А вот Найденыш, попав в красочную идиллию, остался равнодушным. То ли не понимает, что есть гармония мира и красота, то ли отвергает. Сандр заключил: Найденыш и не из этих мест. Ард Ману велик и просторен… Но ведь сколько он прошел с отрядом! Пора и вспомнить! Предположению об ином его происхождении Сандр пока не давал ходу.

Отдых отряду не требовался. И айлы, и лошади удовлетворялись тем, что дает удивительно ароматный воздух, напитанный энергией Иш-Аруна и Иды, пронизанный светом звезд, насыщенный дыханием Илы-Аджалы.

Ангий сидит на Маре крепко, надежно. Только что вручил Найденышу запас воды и продуктов на семь суток, и твердо предупредил: раньше чем в указанный срок не получит ни капли и ни крошки сверх данного. И Найденыш, вечерами разворачивая свертки, вздыхает и нехотя возвращает их в котомку на боку Тойры. Сандр подозревает, что в глубине законспирированной души Найденыш ненавидит айлов. Нура — больше других. Что значит, — не требовалось ему спасение в далеком Бирюзовом лесу. Но в чем он нуждался? И нуждается?

У Арри исчезла замедленность в реакциях; по его округлому лицу видно, — готов к любому приключению. Эмоции держатся на нужном уровне. Замечательно! А Джахар весь светится, готов взлететь с Песней на любое небо.

Мысли Сандра прервал восхищенный крик Нура, протянувшего руки на восток неба. От раскинутых ладоней устремились два пестроцветных потока, состоящие из множества бабочек. Воздух, взволнованный красочным полетом, рождал волшебную мелодию сопровождения. От Глафия отделились пчелы и присоединились к потокам-лучам бабочек. И сложилась мелодия восхождения. А на Востоке, в неизвестной дали, засверкал множеством граней бриллиант такого размера, что глазам сделалось больно.

Роух! — уловили айлы мысль Нура и восхитились вместе с ним, и небесное спокойствие снизошло на отряд. Птица счастья Нура, летающее воплощение Арда Ману… Не ей ли обязан оперотряд отсутствием непосредственного влияния злого Духа, преследующего Нура? Роух не способен бездействовать. Но является только в крайней степени нужды. Или когда пожелает… Этим чудесным днем Роух дает знак. В знамении этом много смыслов, Нур их разгадает. Но среди них и указание на предстоящее. Видимо, очаровательное бездорожье вот-вот закончится…

Два потока красоты и любви тянулись от ладоней Нура к Роух. Воздух звенел и вибрировал, соединяя две основные мелодии, сложенные из полета бабочек, пчел, птиц, из дыхания и ритма легко идущих лошадей, из колебаний травы и деревьев леса, из аромата и цветовой гаммы расцветших цветов, из распахнувшихся навстречу Роух сердец айлов… Из всего многообразия сложилась великая и легкая симфония, направившая оперативный отряд к южной линии неба, в страну без красок и ароматов, без гармоничных звуков и без любви. В Страну Теней…

Восточная птица Роух, алмазное сердце Илы-Аджалы, связанная судьбой с предназначением лучшего из сынов Арда Айлийюн, подняла оперативный отряд айлов над всеми горизонтами Илы-Аджалы. Так было всегда. И планета, взращивая на своей груди Огненный Цветок, не позволяла губить тех, кто более других угоден Седьмому Эону.

И вот уже не касаются копыта Воронка и Кари почвы Илы-Аджалы. А вслед за ними поднимаются к небу и другие… Потому что они принадлежат роду айлов. Потому что тем, кто несет в себе неискаженный изначальный свет первого творения, позволено то, что не разрешено другим, отдавшим предпочтение темени…

Айлы узнали, что могут летать. Возможно, иногда они будут это делать. Но — иногда… Айл — не птица. У айла — своё предназначение, и стремление стать птицей есть несогласие с предназначением. Но если использовать «стартовую площадку» для полета к Чандре или еще дальше? Будет ли это способствовать предназначенному? Одно пока ясно, — требуется предельная осторожность в выборе желаний и возможностей. Не увлекаться, не стремиться к излишнему… Но поддержат ли айлы такое мнение Сандра?

Айлы оперотряда поддержали. Всадники опустились на траву. И вовремя. Алмаз птицы Роух покинул пределы Востока. И линия неба, ограничивающая горизонт Илы-Аджалы, напряглась, чтобы свершился еще один акт, предусмотренный для Дороги.

В симфонию красоты и счастья вкралась фальшивая нота, открыв доступ постороннему тембру, и гармония рассыпалась на отдельные кусочки, не способные соединиться в идиллию. И потеряла внутренний смысл, и покинула Путь айлов.

— Какова линия неба, такова и форма планеты, — загадочно сказал Глафий, морща нос и прикрывая его бородой. Но борода не помогла.

Движение заметил Ангий и откомментировал перемену:

— Чужим духом запахло… Добрались-таки. Тут никто не летает. Тут все ползают.

«Добрались…» И на самом деле, куда делись пчелы, стрекозы, бабочки, птицы? Где лисы, олени, добрый рык льва? Почему пропали цветы? И свет неба поблек, не желая участвовать в диссонансе звуков и запахов.

— Отряд! — воскликнул Сандр, зажимая нос ладонью, — Что можно сделать с дыханием? Эти ароматы невозможно выдержать без конвульсий.

Предложил Арри:

— Делайте как я, — он снял платок-шарф с шеи и повязал на лицо, — Так нас учил Хиса в Пустыне. У кого нет платка, я найду. А дальше, — организм сам перестроится. Это легче, чем летать научиться. У нас же есть опыт прохождения Пустыни Тайхау…

«Да, есть… Хиса… А ведь теперь яснее многое о нем. Он жил не просто в отдалении от айлов, на краю Садов. Он жил один… Пропустил Комитет Согласия важный момент… Отряды, особенно оперативные, надо комплектовать по-другому, осторожно…»