Виктория Авеярд - Алая королева [litres]

Озанос поднялся на ноги и дерется с новыми силами, а Птолемус пританцовывает вокруг, ожидая, когда Кэл откроется. Принцу никогда не удавалось устоять против нимф: огонь слабее воды. Я вспоминаю, с какой легкостью победили на тренировке Мэйвена.

Я хватаю нимфа за запястье и бью разрядом сквозь кожу, заставив перенести свой гнев на меня. Вода бьет, как молот, и я падаю спиной на песок. Она льется и льется, не позволяя дышать. Впервые с тех пор, как я вышла на арену, мое сердце сжимает холодная рука страха. Теперь, когда у нас появился шанс победить и выжить, я страшно боюсь проиграть. Мои легкие молят о глотке воздуха, и я невольно открываю рот. Вода хлещет в горло. Она жжет, как огонь, как смерть.

По мне пробегает крохотная искорка, и этого достаточно – она проскакивает вверх по водяной струе и поражает Озаноса. Охнув, он отступает, и мне как раз хватает времени, чтобы освободиться. Воздух обжигает легкие, пока я судорожно его глотаю, но нет времени наслаждаться дыханием. Озанос снова нападает; на сей раз он хватает меня обими руками за шею и погружает под воду.

Но я готова. Он совершил большую глупость, притронувшись ко мне, позволив нашим телам соприкоснуться. Когда я выпускаю молнию, которая пронзает плоть и воду, Озанос пронзительно вопит и падает навзничь. Вода откатывается, впитываясь в песок, и я понимаю, что мой противник мертв.

Я поднимаюсь, мокрая насквозь, дрожа от адреналина, страха и ощущения силы. Мой взгляд падает на Кэла. Он изранен и покрыт синяками, весь в крови, но его руки горят ярко-алым огнем ярости, а Птолемус корчится у ног принца. Он поднимает руку, признавая поражение, и молит о пощаде.

– Убей его, Кэл, – рычу я, желая видеть, как Птолемус истечет кровью.

Над нами пульсирует электрический щит, питаясь моим гневом. Если бы только на месте Птолемуса была Эванжелина, если бы я только могла сделать это сама…

– Он хотел убить нас. Убей его.

Кэл не движется и тяжело дышит сквозь зубы. Он буквально разрывается – ему хочется мстить, упиваться битвой, но в то же время Кэл неуклонно превращается в спокойного и хладнокровного человека, каким привык быть всегда. И каким он больше быть не может.

Но натуру так легко не изменить. Кэл отступает, и пламя гаснет.

– Нет.

Наступает тишина, чудесным образом сменив вопли и крики толпы, которая всего минуту назад жаждала нашей смерти. Подняв голову, я убеждаюсь, что на нас никто не смотрит. Люди не видят ни милосердия Кэла, ни моих способностей. В амфитеатре ни души. Огромная арена опустела – нет свидетелей нашей победы. Король отослал их, чтобы скрыть правду. Чтобы он снова мог соврать.

Сидя в своей ложе, Мэйвен начинает аплодировать.

– Неплохо! – кричит он, придвигаясь к краю.

Он смотрит на нас сквозь стекло, и за спиной у него стоит мать.

Этот звук, который заставляет меня вздрогнуть, ранит больней любого ножа. Он эхом разносится по пустой арене… и его заглушают мерные шаги, стук ботинок по камню и песку.

Охрана, Стражи, солдаты… они вливаются на арену со всех сторон. Сотни, тысячи… слишком много, чтобы драться. Слишком много, чтобы убежать. Мы выиграли битву, но проиграли войну.

Птолемус уползает прочь, скрываясь в толпе солдат. Мы остаемся одни в медленно сжимающемся кругу. Ничего и никого больше не осталось.

Это нечестно. Мы победили. Мы им показали. Это нечестно!

Мне хочется кричать, бить молнией, бушевать, драться, но пули успеют первыми. На глаза наворачиваются горячие слезы гнева, но я не стану плакать. Только не в эти последние минуты.

– Прости, что поступила так с тобой, – шепчу я Кэлу.

Неважно, как я отношусь к его убеждениям – именно он сегодня проиграл. Я-то знала, каков риск, а он был просто пешкой, которую тянули к себе многочисленные участники этой незримой игры.

Он стискивает зубы, поворачиваясь в поисках какого-нибудь выхода. Но выхода нет. Я не ожидаю, что он простит меня – я и не заслуживаю прощения. Но вдруг Кэл берет меня за руку, цепляясь за последнего человека, оставшегося на его стороне.

Он начинает тихонько напевать. Я узнаю этот мотив – печальную мелодию, ту самую, под которую мы целовались в зале, полном лунного света.

В тучах рокочет гром, вот-вот начнется гроза. Капли дождя стучат по стеклу над головой. Оно шипит и испаряет дождь, но вода продолжает литься ровным потоком. Даже небо оплакивает наше поражение.

Стоя у барьера ложи, Мэйвен смотрит на нас. Искрящийся щит искажает его лицо – Мэйвен похож на чудовище, каким и является. Вода течет у него с носа, но он этого не замечает. Мать что-то шепчет ему на ухо, и он вздрагивает, вернувшись к реальности.

– Прощай, девочка-молния.

Мэйвен поднимает руку, и я замечаю, что он дрожит.

Как маленькая девочка, я зажмуриваюсь, ожидая ощутить слепящую боль от сотни пуль, раздирающих мое тело. Мои мысли обращаются в прошлое, к давно минувшим дням. К Килорну, родителям, братьям, сестре. «Я скоро увижусь с ними?» Сердце подсказывает, что да. Они ждут меня – где-то, как-то. Как в тот день в Спиральном Саду, когда я думала, что лечу навстречу смерти, я чувствую холодную решимость. Я умру. Жизнь покидает меня, и я за нее не цепляюсь.

Тучи над головой разражаются оглушительным раскатом грома, таким мощным, что содрогается воздух. Земля колышется под ногами, и даже сквозь сомкнутые веки я вижу ослепительную вспышку. Лиловую, белую… очень мощную. Ничего подобного я никогда не ощущала. Я отстраненно гадаю, что будет, когда она ударит в меня. Я умру или выживу? Может быть, превращусь в нечто ужасное, смертоносное, новое?

Я никогда этого не узнаю.

Кэл хватает меня за плечи и отбрасывает в сторону – в ту самую секунду, когда гигантская молния падает с небес. Она пробивает стекло, и фиолетовые осколки осыпают нас, словно снег. Она гудит во мне, наполняя мое тело трепетом и восторгом – это оживляющее биение силы, которое возвращает меня к жизни.

Солдаты пригибаются, закрывают головы, бегут в разные стороны, спасаясь от бешеной бури. Кэл пытается оттащить меня, но я едва сознаю его присутствие. Мои органы чувств полны бурей, я ощущаю, как она кипит надо мной. ОНА МОЯ.

Еще одна молния устремляется вниз и бьет в песок. Охранники спешат к воротам. Но Стражей и солдат так просто не напугать, и они быстро приходят в себя. Хотя Кэл отчаянно старается спасти нас обоих, они пускаются в погоню. Выхода нет.

Пусть даже гроза прекрасна, она опустошает меня, высасывает энергию. Контролировать ее слишком тяжело. Мои колени подгибаются, сердце стучит, как барабан – так быстро, что грозит разорваться. «Еще одна молния, еще одна. У нас, быть может, есть шанс».

Когда мои пятки свисают над пустой расселиной, где недавно плескалась вода, я понимаю, что все кончено. Некуда больше бежать.