Алексей Кондратенко - Катрина: Реквием ангела, исповедь демона

— Зан сказал лишь, чтобы я приглядывал за его дочерью. Обеспечивал безопасность. Но я не собираюсь ограничивать твою свободу. Город небольшой, я случайно встретился с твоим Марком. Не думал, что эта случайность так его напугает. И уж тем более, что из-за этого ты будешь в таком гневе. Что он наговорил тебе с перепугу?

Катрина открыла рот и зашипела от злости, обнажив острые мощные клыки и выгнув спину как кошка, готовящаяся атаковать. Её глаза вспыхнули желтым блеском.

— Марк не был напуган, Джаред. А вот тебе бы следовало бояться меня. Хотя бы ради приличия.

— Но зачем мне тебя бояться? Катрина, посмотри на меня. Я, как прежде, предан тебе. Только и ты, как прежде, этого не ценишь.

Они долго смотрели друг на друга. Джаред глазами невинной жертвы обстоятельств. Но Катрина безжалостно отрезала:

— Напрасно ты остался. Уезжай домой, Джаред. Здесь ты мне не нужен.

— Зан этого не одобрит.

— Я тебе не рада здесь! Для Зана придумаешь какую-нибудь отговорку.

— Катрина, я не хочу расставаться с тобой на такой неприятной ноте. Сожалею о произошедшем недоразумении. Если не изменишь своего решения, я покорюсь и уеду. Но прошу, не позволь обычному смертному стать нашим яблоком раздора. Ничто не должно разрушить нашу вечную дружбу. Мы стражи. Союзники. Что может быть хуже ссоры с тобой?

— Довольно этих сладких речей, — со вскипевшим презрением Катрина отошла от советника. — Что с тобой сделалось? В последнее время ты другой. Ты делаешь всё для того, чтобы наша дружба рушилась. Что произошло, Джаред?

Советник Зана стоял позади и в темноте сжимал кулаки, ненавидя тот день, когда Катрина встретила этого жалкого Марка. А Зан Вэллкат сделал участь Джареда ещё тяжелее, поручив ему контролировать отношения своей дочери и фотографа. Вначале Джаред считал, что ему выпал чудесный шанс иметь власть разлучить Катрину и Марка. Но всё оказалось сложнее, чем надеялся советник.

Наемница и фотограф. Какая нелепая влюбленность! Неравная, обреченная на разлуку. Унизительная для женщины подобного происхождения. Ну как можно питать какие-либо симпатии к человеку вроде этого фотографа. Он жалок, слаб и никчемен. Катрина заслуживает большего. Нелепая, презренная любовь — каждый по своим причинам, так считали Зан и Джаред.

— Давай не будем говорить о переменах, — попросил Джаред, с трепетом и болью глядя в спину Катрины. Какая величественная стать! — Ты уже много лет как другая. В одночасье тебе присущи стали молчаливость и отстраненность. Всё чаще воля Триумвирата и родного отца для тебя остаются пустым звуком. Что тобою движет? Помоги понять.

— Сейчас я думаю лишь о том, кто мои истинные союзники, а кто враги.

— У тебя нет врагов среди подданных. Обра́зные затаились в своих берлогах. О фонарниках давно не было молвы. Мы всё ближе к славным дням, о которых пророчествует Тентел. И сейчас, когда врагов больше нет, молю, не ополчайся против своей семьи из-за этого фотографа. Не стоит колебать вечность ради одного мгновения.

Катрина не ответила. Она не желала с кем бы то ни было обсуждать Марка. Никто не в праве осуждать её за любовь.

Не поворачиваясь к Джареду, Катрина повела рукой:

— Принеси мне бокал крови.

Подданный повиновался и ушел. А когда вернулся с хрустальным бокалом, наполненным густой темной жидкостью вид его изменился. Хмурое лицо Джареда разгладилось, походку больше не сковывало напряжение.

Катрина сразу подумала о том, что по пути Джаред придумал отговорку, способную, по его мнению, обратить её гнев в милость. Это лишь сильнее разозлило её.

Она взяла бокал из его руки и заглянула в него, вдыхая горьковато-железный запах крови. Десны наемницы приятно заныли, у корней зубов пульсировали холод и тепло. Когда Катрина опустошила бокал и жадно облизала его стенки, она перевела глаза на Джареда.

Тот словно только этого и ждал, чтобы заговорить:

— Мне радостно оттого, что ты нашла занятие себе по душе. Похоже, с этим Марком тебе нравится проводить часы до рассвета. Мне не охота беспрестанно отчитываться перед Заном, как редко ты возвращаешься в особняк Виктора. Не желаю рапортовать о тебе даже твоему отцу. Пусть и находясь у тебя в немилости, я всегда окажу тебе поддержку. Если ты непреклонна, я отбуду в Сербию с заходом, — он взял у Катрины пустой бокал, поставил его на письменный стол и замолчал, озабочено обдумывая последствия своего отъезда. — Только бы это не спровоцировало Зана лично приехать сюда и вмешаться в ваши отношения.

Катрина насторожилась и тут же стала просчитывать вероятность таких последствий.

— Твой приезд в Сербию никак не повлияет, — возразила Катрина. — Зан сделает это в любом случае при первой удобной возможности. А такая возможность представится скоро. Поминальный бал состоится уже в декабре. Главы всех кланов съедутся сюда.

— И Зан в том числе, — осознал Джаред. — Он жаждет смерти Марка. И уже не только потому что фотограф свидетель.

— В последнюю очередь из-за того, что Марк свидетель, — продолжила мысль Джареда Катрина. — Отец понимает, что как свидетель Марк нам не угроза. Марк мало что знает о лордоках. Зан хочет его убить только из-за меня. Чтобы лишить меня привязанностей. Потому что наемник с привязанностями — не идеальное оружие Триумвирата.

Проговорив это вслух, Катрина начала понимать, что выходки Джареда — наименьшая из проблем. Вернувшись к Марку, наемница спасла его от Виктора Вормана, пообещавшего Зану Вэллкату убить Марка сразу, как Катрина уедет из Калининграда. Но сейчас всё снова заходило в тупик.

— Мне жаль твоего фотографа, — будто учуяв тревоги Катрины, произнес Джаред. — Мы оба понимаем, какие риски теперь сопутствуют его судьбе. Не завидна участь влюбленных в мертвецов.

— И предотвратить эти риски силюсь лишь я одна.

— Не будь в этом так уверена. Поверь, я всегда на твоей стороне. Что бы я ни делал, это лишь ради тебя. Всегда! — заверил советник, всем своим видом подчеркивая свою искренность. Он повторил свои слова, подступив на шаг ближе.

Катрина медленно кивнула.

— То, что я скажу, тебе не понравится, — продолжил Джаред. — Но, как советник нашего клана, я должен это сказать: сохрани свою безупречную репутацию. Убей Марка.

— Всё! — резко прервала его Катрина, сбив со стола хрустальный бокал. Осколки звонко брызнули и разлетелись по полу. Наемница вплотную подошла к Джареду и острым когтем поддела его под подбородок. — Довольно! Его никто не тронет. Ты слышишь?

Джаред сочувственно взглянул на неё, затем качнул головой:

— Хорошо. Допустим. И что дальше? Куда тебя приведет эта дорога? В скором времени тебе придется нелегко. Опаснейшие хищники и коварные гарпии вроде Инги будут обсуждать твоего симпатичного фаворита. Выбрав его, ты ступишь на скользкую тропу. Но если тебя это не страшит, позволь дать тебе совет. Не показывай всем своей излишней привязанности к нему. Мы стражи. Оружие лордоков. Мы лишены вольности. Не упоминай вслух высоких чувств. Это поколеблет репутацию наёмников, но ничего не изменит. Триумвират тебя не отпустит. В тебе знания тысяч войн и умения тысяч армий всех эпох. Ты подобна титану, ты вечна и безукоризненна в своем сиянии. А фотограф? Рано или поздно белые бумажные цветы лягут в гроб твоего Марка. Если ты убережешь его от Зана, сможешь ли ты уберечь его от себя? А от Триумвирата? Нет, не нужно спорить, прошу. Я лишь говорю вслух то, о чем ты и сама задумывалась. Триумвират не станет поднимать шумиху, но когда ты им понадобишься, они уберут любые препятствия, включая Марка, и вернут тебя на службу. Пусть не сейчас. Однажды. Но этот меч занесен над его головой. Это с радостью сделает Морбий или кто-то другой. Разве этого ты хочешь?