Алексей Кондратенко - Число начала

Не знаю, заснул я или нет, но в комнате что-то зазвучало, и меня обуял дикий ужас. Я открыл глаза и повернулся в сторону угла возле двери (оттуда и шел звук). По стене с глухим гулом взбирались дымящиеся угловатые черные ветви прямо из-под пола и разрастались по стене во все стороны. Вскрикнув, я соскочил с кровати подальше от этого кошмара. Упал на очень холодную поверхность. От все сильнее нарастающего ужаса я замер. Под рукой почувствовал камни. Огляделся. Крыша дома похожего на скалу. Вокруг ночь и низкий туман окутывают это место.

Я звал Марину. Кричал очень громко, но она так и не появлялась.

Издалека раздались громкие трещащие раскаты грома. Мне нужно во что бы то ни стало убежать отсюда как можно дальше.

Бросился со всех ног вдоль крыши. Справа и слева уже надвигалась ветвистая тьма. Куда более черная, чем ночь. Над головой грозно каркали какие-то черные твари наподобии ворон. Их огромные дырявые крылья поднимали сильный ветер. Я пытался отогнать их, но до них мне никак не дотянуться. Тогда я прибавил скорости, хотя бежать уже не было сил.

Черные ветви с рокотом ломали землю позади меня. Издалека несся звероподобный смех, теряясь в сотнях воющих стонов и рычаний, доносившихся из темноты, приближающейся все быстрее. Она уже нависла надо мной, уходя высоко в тусклое ночное небо.

Ветви стегали мои руки и ноги до тех пор, пока темнота окончательно не сомкнулась вокруг меня, словно гигантская морская волна. Я отмахивался от режущих мое тело ветвей, как вдруг правая рука полностью онемела и стала тяжелой. Посмотрел на нее и увидел что она больше не живая, целиком состоящая из серого пепла. Я не мог пошевелить ею! С пальцев капала кровь! Не моя кровь. Я начал было кричать, но не смог. Горло словно сжимали плотные веревки. Я не мог выдавить ни звука. Ветви мрака сжали мое тело, ноги подкосились, и я упал на землю.

Подо мной оказалась мокрая трава. Вокруг под ночным небом раскинулись холмы. Впереди раскидистое дерево, а за холмом лучится туманный свет. Это то место. Марина где-то здесь. Она рядом, я знаю. Но не вижу ее и не слышу.

Под деревом вырастал низкий старый памятник, и я стал ползти к нем. А когда я приблизился, то увидел, что это надгробье.

Тьма схлынула. Вокруг холма с деревом, оказывается, раскинулось кладбище. И я держу в руке розу. Я хотел бросить розу, когда понял, что надпись на надгробье гласит:

МАРК МЕЕРСОН

Меня сковал душащий ужас. Роза выпала из руки и когда приземлилась, земля под надгробьем шевельнулась, будто кто-то пытался выбраться оттуда.

Я резко сел в кровати. Это был всего лишь сон, но страх отходил медленно. С минуту я не мог привести дыхание в порядок. Потом тяжело откинулся на подушку.

Раньше мне никогда не снились кошмары три ночи подряд.

Небо за окном затянула тяжелая серая пучина. Двигались тучи медленно, что подтверждало ощущение их тяжести. Обедневшие ветки деревьев клонил ветер. Следов ночного морозца не осталось. На улице надвигался туман.

Начинался новый день. Вчерашний вечер из пленника превратил меня в соучастника. Прибежище и утешение я находил в надеждах о том, что все налаживается. И когда все закончится, Катрина найдет число, уедет и, надеюсь, как обещала, никогда не вернется, я в свою очередь свалю отсюда куда-нибудь подальше. Соберу вещи и уеду куда глаза глядят. В этом городе меня больше ничего не привлекает, не держит и лишь заставляет вспоминать о плохом.

Умываясь в ванной, я все время ловил изменившийся взгляд в зеркале. Отражение смотрело на меня одновременно оживленным и угнетенным ценой победы взглядом.

Я нанес пену на почти двухнедельную щетину и начал бриться, когда неожиданно почувствовал руку на своем плече и услышал голос Катрины, заставивший меня вздрогнуть:

— Кто такая Кристина Боголюбова?

Лезвие бритвы с жаром рассекло кожу шеи, но я не обратил на боль внимания, изумленный тем, что в зеркале видел только свое отражение в пустой ванной комнате. Оглянувшись к стоявшей почти вплотную позади меня тонкой темной фигуре наемницы, я вновь повернулся к зеркалу, но вопреки своим ожиданиям на этот раз увидел ее отражение.

— Почему ты спрашиваешь о ней? — спросил я.

Катрина подступила на шаг ближе, поднесла палец к моему порезу, из которого сочилась кровь и больно провела пальцем вдоль пореза, медленно собирая всю вытекшую кровь, затем вместо того чтобы облизать кровь, она смыла ее с пальца под струей воды из крана.

— Твой телефон звонит. На экране ее имя, — проследив за тем, как окрашенная кровью вода полностью стечет, наемница перевела глаза на меня.

Я попытался обойти Катрину, но она задержала меня и вопросительно подняла брови, верно получая удовольствие от игры с мышкой вроде меня.

— Ты не ответил, Марк.

— Разреши пройти, сейчас ведь перестанет звонить, — попросил я.

— А ты перезвонишь. Кто она?

— Кристина работает со мной в журнале. Она журналист. Теперь я могу ответить на звонок?

— Ступай.

Мобильный продолжал настойчиво звонить, когда я зашел в спальню. Я ответил на звонок.

— Почему ты так долго не снимал трубу? — послышался капризный голосок Кристины.

— Да тут… — я глянул на Катрину, остановившуюся в дверях, — в общем, не важно… Какие новости, Крис?

— Ой, тут целый мексиканский сериал! — увлеченно воскликнула Кристина.

— Что-то случилось?

— Ну конечно! Я была права! Во-первых, я позвонила этому Эрлиху Юрию Александровичу, редактору регионального отделения «Известий дня». Он, конечно, не Мария Андреевна, но мужик он все равно въедливый. Я как школьница перед ним отчитывалась, почему меня интересует статья Вольского, над каким именно материалом я работаю, но потом он все рассказал.

— Что рассказал?

— Рассказал, что Вольский продал свою статью в «Известия дня».

— То есть статья у Эрлиха? — перебил ее я.

— Ну да, но скоро ее сдадут в печать, сам понимаешь, у них каждую неделю тираж.

— Этого нельзя допустить, — тихо сказала Катрина.

— …я, понятное дело, саму статью не видела, но так поняла, что она про жизнь профессора… сейчас, подожди у меня записано. В общем, это биография старого ученого жившего еще во вторую мировую войну. Его зовут Александр Вайнер. Помнишь, я взяла у тебя папку с разными бумагами этого самого профессора Вайнера, когда мы были в квартире Вольского?

— Мне нужна эта статья, — тихо проговорила Катрина.

— Да, помню. Слушай, а дай адрес регионального отделения «Известий дня», — попросил я Кристину.

— А тебе-то зачем? — с недоверием спросила Кристина.

— Кристина, ну…

— Поняла, ты мне не скажешь, да? Хорошо, но ты же понимаешь, что наш журнал теперь никакого отношения к этой статье не имеет? Не знаю, что у тебя на уме, может это связано с какой-то мужской солидарностью. Хочешь прочитать статью, дождись свежего номера «Известий дня». Эрлих на пушечный выстрел никого не подпустит к своим материалам, пока они не появятся в газете в уже опубликованном варианте. И разве тебе не все равно? Ты был так подавлен своим горем, что я подумала, на дела Вольского тебе плевать.