Анджей Ваевский - Тринадцатая стихия

– Веришь ты мне или нет – это не меняет ровным счетом ничего. Назад дороги нет, я сам ее искал очень долго, но лишь убедился в том, что Перекресток не отпускает тех, кого поймал.

– Перекресток? Разве он существует? Это ведь сказка, просто сказка, – она была близка к истерике.

– Увы, но существует. И сейчас ты именно на Перекрестке миров. Ты в межмирье.

– Легенды говорят, что здесь сокрыта сила, способная управлять мирами, и, попав сюда, эту силу можно заполучить, – вернулась Тари к давно забытому разговору об этом мире, облизывая с губ мед.

– Легенды часто врут. Не врут, но сильно преувеличивают. Сила есть, но вовсе не такая, как в легендах, и уж точно ее не сможет заполучить каждый, – усмехнувшись, ответил Аш. Эльфийка за прошедшие месяцы успела примириться с тем, что больше никогда не вернется в родные края. Если и не смирилась, то, во всяком случае, не истерила больше.

– Откуда ты об этом знаешь? – в голосе прорезалось любопытство.

– Это же просто, девочка. Чтобы удерживать такую мощь, необходимо самому обладать недюжинной силой. Иначе она тебя поглотит. А если поглотит, то разве можно считать, что ты ее заполучил? Нет, скорей, она тебя.

– А ты бы смог?

– А я разве сильный? – Аш усмехнулся так, что у Тари побежали мурашки по спине. У него вообще были жуткие улыбки… клыкастые.

– Скорее страшный, – девушка перестала смотреть на эльфа и переключилась на поедание очередной дольки яблока.

– И на том спасибо, – рассмеялся друид.

Иногда Аш уходил в город, который лежал далеко за границами леса. Уходил дня на три-четыре, и Тари оставалась одна, маялась от скуки и… ждала возвращения своего пленителя. Нет, пару раз, конечно, попыталась найти путь к побегу, но лишь в очередной раз подтвердила догадку, что зачарованный лес ее не выпустит. Поэтому покорно ждала в одиночестве, каждый раз глядя вслед уходящему друиду, прокладывающему путь не по земле, а по деревьям, прыгая с ветки на ветку так быстро, что создавалось впечатление, что он летит между стволов. Так бегали стрелки в ее лесу, молниеносно и бесшумно. Не оставляя на земле следов.

– Почему ты никогда не берешь меня с собой?

– Потому что там опасно. Да и сам я быстрее управляюсь, ты только задержишь в пути.

– И что же там такого опасного?

– Да много всякого. Дроу, которые снесут тебя на жертвенник своей богине. Люди, так любящие промышлять работорговлей. Оборотни, которые с аппетитом поужинают твоим нежным телом. Вампиры. И много всяких других, интерес которых к твоей персоне тебе уж точно не понравится.

– Брр, страсти-то какие. Неужто в вашем мире так страшно жить?

– А в твоем было не так страшно?

– Не так. С людьми мы жили в мире, а остальные, кого ты назвал, они остались только лишь в легендах. И сумеречники тоже.

– Так я для тебя чудище из сказок? – рассмеялся Аш.

– Типа того, – пожала в ответ плечами Тари.

– И кто страшнее, я или вампиры?

– Для меня – ты. И кстати, за что ты так не любишь кровососов?

– А за что их любить? Упырь безмозглый и то понятнее – он под заклятием, не ведает, что творит. А эти-то в здравом уме. Несколько сотен лет назад мне довелось участвовать в войне с вампирами. Это было страшно – то, что они творили. Уничтожали целые деревни, города, в ненасытной жажде убивая даже детей. Они противоестественны природе, всё живое ненавидит их и бежит, едва завидев кровопийцу. Нежить, неживые. Не упокоенные.

– И судя потому, что война закончилась давно, а ты всё еще жив, – ты многих упокоил.

– Можно сказать и так, – загадочно улыбнулся эльф, но по его лицу читалось, как в открытой книге: многих – не то слово. Бесчисленное множество вампиров уничтожил Аш за свою совсем не короткую жизнь.

– Знаешь, ты не только сильнее их, ты страшнее.

– Всё может быть, всё может быть, – отстраненно произнес друид, давая понять, что разговор закончен.

На смену одиноким дням ожидания пришли заснеженные развеселые вылазки на болото за клюквой. Аш не запасал эту ягоду, а предпочитал вот так, из-под снега, с промерзших кочек, собирать мониста заледенелых красных капель. Казалось, ему это доставляет особое удовольствие. Тари же развлекалась тем, что безнаказанно пихала друида во все сугробы, попадавшиеся на пути, и победно смеялась. Но иногда затихала, рассматривая заснеженного эльфа, с холодным серебром снежинок в черных волосах и на ресницах. Он выглядел не так пугающе, как обычно, но более загадочно. И отводила взгляд в сторону, столкнувшись с теплым янтарем. В такие моменты сумеречник улыбался почти без грусти.

И так же весело и уютно было потом отогреваться у камина, забравшись на удобные колени Аша и есть клюкву с медом. Тари вообще любила сладости, но этот дикий, с легкой кислинкой мед – в особенности. А еще больше – с яблоками и клюквой. И давно привыкла к тому, что эльф кормит ее с рук, с каким-то особым удовольствием облизывала его пальцы, украдкой подсматривая, как он жмурится и почти постанывает. А потом не выдерживает и относит ее в постель. И плавиться под его жаркими ладонями она тоже любила. Просто закрыть глаза, чтобы не видеть ненавистного клыкастого лица и погрузиться в пучину терпко-сладкого наслаждения. Он отдавал ей столько нежности и страсти, что Тари срывалась в крик со стонов, ошалело расцарапывала его плечи и просила, требовала:

– Еще!!!

И получала столько, сколько способна была выдержать, пока устало не засыпала на его плече. Он был неутомим, она же – ненасытна. В этом плане они могли стать идеальной парой, если бы лишь на любовных ласках возможно было построить что-то, кроме страсти и вожделения. Но только этого было ничтожно мало, и каждый раз, просыпаясь и сталкиваясь со звериным взглядом, Тари понимала, что ненавидит Аша так же, как и ненавидела. И боится. И эти два чувства захлестывали горло как удавкой, стискивая и иногда не давая вдохнуть.

Иногда девушка ловила себя на мысли, что сумеречник мог бы стать идеальным мужем. Если бы только… слишком много было этих «если». Если бы только не был таким отчужденным бирюком, если бы не так они встретились, если бы не его постоянные насмешки и ощущение того, что он читает ее, как открытую книгу. Если бы не был таким диким и опасным зверем. Если бы Тари не боялась и не ненавидела его.

Овечий сыр был настолько мягким и воздушным, что таял во рту. Как удавалось Ашу готовить такой сыр – Тари не знала, да и не задавалась этим вопросом всерьез. И всё же ей нравились не те дни, когда маленькая кухня превращалась в сыроварню, а когда эльф запасался молоком. Ни о каких стадах овец под пастушеством сумеречника и речи быть не могло, такое девушка заметила бы сразу. Поэтому однажды поинтересовалась, откуда же он берет молоко. Вместо ответа друид улыбнулся и следующим утром взял ее с собой. В горы.