Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

После внезапной опалы и падения Кукуя откуда ни возьмись появился слух, что старый генерал пал жертвой бешеной страсти к Елене Прекрасной, ослепительной красоте которой противостоять не может ни один смертный. Атас же иммунизированным против женского пола себя никогда не считал, но и завершить военную карьеру в рядах своей гвардии отнюдь не стремился. Эх, напиться бы по этому поводу…

Если бы Букаха знал такие слова, как "демократия", "либерализм" или хотя бы "конституционная монархия", он бы их, не задумываясь, использовал.

В эпоху факелов, свечей и лучин — не последняя забота любого хозяина библиотеки, не желающего остаться без своего хозяйства.

Дионисий порадовался, что Елена успела укрыться.

Причем, нанесенные как несколько минут, так и несколько веков назад — припоминать, так уж по-крупному.

Мораль шей иштории… то есть, сей истории, такова: всегда возвращайте книги не позже указанного срока. Не будите в библиотекаре зверя.

На стене, окружающей Лукоморск, могли разъехаться два конных экипажа.

Дым даже от их крошечного пробного костерка завис плотным вонючим комом в воздухе и долго не желал никуда уходить, поэтому выскочить в мокрый, скользкий от грязи и слизи коридор пришлось все-таки боярам.

Кто сомневается, может узнать ее полное название: "Путеводитель и описатель книжного хранилища, затеянного, заложенного и построенного в году окончания черной моровой язвы государем всея Лукоморья Епифаном Добрым, сыном Иринария Богатого, внуком Аристарха Смешливого, для общего пользования, развлечения и просвещения люда мужска и женска пола высокого рода, любознательного, политесу и грамоте обученного, приличия соблюдающего и руки регулярно моющего".

Больше из мебели в комнатушке истопника ничего не было, а под лавку даже с целью безопасности он заглянуть не рискнул из опасения кувыркнуться с нее вверх тормашками да там и остаться.

Так биатлон пришел в Сулейманию.

Первое за несколько дней, что он сделал без приказа.

Естественно, совершенно случайно этим первым попавшимся оказался Артамон.

Успех в оказании первой помощи приписал целиком и полностью себе хозяин библиотеки — и совершенно безосновательно. На самом деле Елена окончательно очнулась от того, что Митроха склонился над ней и встревожено выдохнул: "Ничего не помогает…"

Ключница Варвара оказалась не только маленького роста, но и размер обуви у нее был не больше тридцать шестого, а женщина в сапогах или женщина босиком (чай, не май месяц) привлекла бы еще больше нездорового внимания, чем женщина в лаптях с обрезанными носами.

Экскурсия по шкафам и полкам дворцовой кухни не прошла бесследно.

Граненыч до этого не видел, как хлеб пекут, тоже.

Походкой лунатика.

Как утверждали те, кто из них не возвращался, заплутав и сгинув без следа. Но, естественно, кроме них самих этого никто не слышал, и поэтому о бесконечности загадочных подземных подсобных сооружений, вполне заслуживших звание катакомб, знали не многие.

Перед гостями уже неудобно, отдать некому, а выбросить жалко.

Стоять на часах круглые сутки не позволяли ему даже черносотенцы.

То есть, с три силикатных кирпича.

Вернее, их отсутствие.

Минус ревматизм, полиартрит и радикулит.

Плюс ревматизм, полиартрит и радикулит.

Который при ближайшем рассмотрении оказался доской, отодранной от крышки большого ларя. Разукрашенного розочками.

Но не раньше, чем прибил за издевательство над короной денщика Букаху, который, отчаянно мыча, оторвал его от раздачи распоряжений и притащил за руку в дворцовую библиотеку, где стал отодвигать все подряд шкафы, заглядывать под стеллажи и пытаться оторвать доски пола.

Ой, ноблесс, ноблесс…

В их среде так сроду не делалось. Если довели — так получи от всей души дрыном по башке. Или оглоблей в ухо. А заговоры… Не мужское это дело.

Если бы они не включали, конечно, обед из сорока блюд, баню и чистую постель.

Не дай Бог, еще когда такая оказия представится, уточнила жена Данилы Саломея.

Руки перепутал, ну с кем не бывает.

"Два раза за одну гадость не наказывают" было постулатом и Лукоморского права.

Из гроссбуха ключницы Варвары, раздел "поступления": "…Боярин Конев-Тыгыдычный — шесть коробок трюфелей по пять килограмм, шампанское полусладкое — три воза; боярин Расстегай — три коробки ассорти по десять килограмм, шампанское — четыре воза, но брют; граф Прижималов — воз карамели, бочка плодово-ягодного вина и баллон с углекислым газом…"

Так в Лукоморье пришла демократия.

Махать мечом, НАДЕЯСЬ кого-нибудь зацепить и проделывать то же самое, ЗНАЯ, что неосторожным движением можно перерубить человека пополам, для Ивана было не одно и тоже.

Еще раз, тем самым, подтвердив старую мудрость, что добрым словом и мечом можно убедить гораздо быстрее, чем одним добрым словом.

Как видно, пастухи в стране атланов жили бедно, и на настоящий мрамор денег у них не хватало.

Пока царевич отвернулся.

Корпус развернут правым плечом к объекту, левая нога отведена назад и полусогнута, пергамент в левой руке напротив глаз, правая рука с зловеще скрюченными пальцами направлена вперед для фокусировки заклинания с параллельной предварительной деморализацией объекта.

Они не знали любимую поговорку Дуба Третьего: "Не то, чтобы у меня не было врагов. Просто они долго не живут".

Увидевшие бы его сейчас преподаватели ВыШиМыШи в один голос твердо заявили бы: "По счастливому стечению обстоятельств".

Почесал в затылке.

И то исключительно путем голосования, двое против одного при одном воздержавшемся.

На мысль о ее принадлежности наводил тот факт, что сделана она была из золота, а сверху обшита тонким шпоном из ценных пород деревьев так тщательно, что казалась полностью деревянной. Как видно, пускать пыль в глаза народу умели не только те короли, которым приходилось делать наоборот.