Татьяна Шуран - Матка

8. Белый свет

Из книги Станислава Ладшева "Беля. Как мы учились сражаться со временем и побеждать себя":

(Стас Ладшев) — Так… Запись пошла. Ну, Максим, как договаривались. Первый случай, который заставил задуматься, изменил что-то. В плане мировоззрения.

(Максим Воронов) — Ну, самый первый — это, конечно, когда вы в колодец прыгали. Такое не забудешь.

— Но ведь ты не прыгал.

— А это не важно. Я понял, что существуют вещи, которые мне еще пока слабо освоить. Но они — реальность.

— Беля и покруче откалывала, и не раз.

— Ну, то — Беля… Вы-то были свои, привычные.

— И что потом?

— Ну, я все время думал, волновался. Пытался понять: если будет в другой раз такая ситуация, справлюсь я или нет? Ну, а ведь теоретически такие вопросы не решишь. Так что только заморочился.

— А начало новой жизни, как это за ним водится, подкралось незаметно.

— Это уж точно! Я вообще только на финише, наверное, врубился, что происходит. Вот некоторые из наших говорят, что вроде как она использует гипноз, и в принципе их можно понять: что-то такое действительно есть… Но, с другой стороны, это вообще свойственно человеку: как говорится, дельная мысля приходит опосля. Захватывает тебя что-то, колотишься, как ненормальный, а потом удивляешься сам себе: что это я натворил?

— И что случилось?

— Ну, стало быть, зовет она меня собирать высокогорные травы. И еще листьев каких-то дала пожевать, чтобы, говорит, от разреженной атмосферы не замутило. И вот, едем мы по серпантину всю ночь, а потом еще весь день лезем в гору. Я уже на ногах не стою, как она радостно объявляет: "Ну, пришли! Теперь можно собирать", — и показывает на растение, которого и здесь, возле лагеря, навалом, на два шага в лес зашел — и пожалуйста. Но я молча наклоняюсь и начинаю рвать. А она говорит: "Ты не так рвешь. Надо выбирать только стебельки, на которых молоденькие бутончики появились". Ну, я начал бутончики выбирать. А она опять: "Ты неправильно режешь. Надо срезать только те, на которых еще ни один цветок не распустился, и чтобы не выше, чем на три ладони от земли", — и показывает, как отмерять. Ну, я начал отмерять. А она: "Те, которые на солнце, не пойдут. Выбирай в тени". Тут уже я чуть материться не начал: с соблюдением всех этих условий, чтобы вязанку собрать, надо несколько гектаров облазить! Ну, просто круглое — неси, квадратное — кати. Стал разыскивать подходящие, а у самого уже руки опускаются и глаза закрываются, пальцы — как деревянные. Беля говорит: "Я тоже пойду собирать, а ты смотри: рви и ни на что внимания не обращай, пусть хоть с неба камни посыплются, понял?" Я кивнул, а сам думаю, вот бы лечь и заснуть, уж тогда меня в самом деле даже камни с неба не разбудят. В общем, она ушла, и рву я это, рву, как вдруг она меня зовет, и с такими удивленными воплями — мне бы, дураку, вспомнить, что она велела не отвлекаться, а я сразу повелся — даже спать расхотелось. Стал искать, откуда это она кричит.

Смотрю: а она залезла в какой-то овраг, а там что-то вроде ущелья начинается. И вот она бегает от стенки к стенке и кричит мне: "Ты только погляди, тут прямо Третьяковская галерея!"

Я смотрю, а там на скале что-то вроде картинок. И Беля так серьезно меня спрашивает, сделав круглые глаза: "Как ты думаешь, а что они значат?" — ткнула в какую-то картинку из тех, что были возле входа, и говорит: "Вот эта, что значит?"

Мне бы тут помолчать или прямо сказать: не знаю! Но нас ведь приучили обо всем иметь собственное мнение, единственно правильное. Я смотрю, а там знаки какие-то, совершенно непонятные. Точки, волны, спирали. Теперь-то я догоняю, что это были формулы некоторых химических реакций для изготовления специальной мази на травах. Там даже формула молекулы воды была. Но тогда я что? Вспомнил кое-что из прочитанного в газетах и журналах про первобытные племена. Говорю: ну, это просто примитивные знаки, ведь тогда рисовать-то толком не умели.

Беля наморщила лоб и говорит:

— Хм… стало быть, орнамент. Ну а вот здесь что нарисовано?

Показывает следующую картинку, а там вроде как фигурки, стоящие на коленях, и перед ними — человек, выше всех в два раза, в пышной такой одежде и, главное, вроде как шапке, которая изображает рыбью голову. Я говорю:

— Ну, это, видно, царь или жрец какой. Привилегированное лицо. — Она:

— А что это он в шапке в виде рыбы? — Я:

— Ну, значит, рыба такая здесь почиталась за божество. А древние люди считали, что политическая элита — это как наместник, или даже потомок, бога на земле.

— Хм… и почему же они так считали?..

— Ну, те, кто хотел добиться власти, так внушали остальным.

— Но ведь он тут изображен в два раза выше других. Как будто существо высшей природы.

— Ну так это и есть следствие пропаганды.

Она протянула задумчиво:

— Аааа… — как будто я ей Америку открыл, и пошла к другой картинке: — Ну, если ты все так хорошо понимаешь, то вот здесь что изображено?

Я смотрю — вроде как одну из фигурок в какую-то мумию закатывают, и жрец этот опять рядом. Говорю:

— Ну, это, стало быть, кого-то в жертву приносят!

Тут Беля аж руками всплеснула, так поразилась моей проницательности, и говорит только:

— Пожалуй, что и так!

Дальше идем, и я вижу: там на рисунке монстр какой-то, в два раза выше собственно жреца; все тело чешуей покрыто, а голова — рыбья. Я и говорю:

— А вот это, видимо, и сам бог!

Беля только кивает:

— А почему это он у них в виде рыбы?

— Наверное, как раз такую рыбу ловили в этом озере. Основной продукт питания.

Она глаза вытаращила:

— А тебе не кажется, что рыба-то на рисунке на акулу похожа? Как же ее могли ловить в этом озере.

Я говорю:

— Ну так это, стало быть, художественное обобщение. Абстрактная рыба какая-то.

Дальше пошли картинки, которые я просто принял за мифологические. А там был и геном человека, и операция по вживлению жабр, и картины из какой-то подводной жизни. Потом опять появились точки и эллипсы. До меня даже дошло, что один из рисунков реально похож на Солнечную систему. Но когда я пригляделся, то увидел, что там больше планет, чем у нас считается. А Беля подсказывает:

— Опять оранменты пошли!

Я и говорю:

— Ну да… — А это были астрономические расчеты, причем не просто так, а в связи с нашей планетой! Там параметры влияния всех небесных тел были отражены!

Потом Беля и говорит:

— Слушай, а как по-твоему, почему, если сейчас человек наденет, допустим, маску какого-нибудь зверя, на него посмотрят, как на идиота? А если еще убьет кого-нибудь при этом — то и как на преступника? А раньше это считалось знаком избранности.

Тут уж я рассердился:

— Ну, они же были варвары! — говорю. — Они думали, что весь этот балаган поможет им жить, потому что не умели по-настоящему управлять природой… — Потом малость поостыл и, поразмыслив, сказал еще: — Да и в современном мире не так уж много изменилось. Я имею в виду, если человек ведет себя как животное и убивает других людей… он вполне может претендовать на избранность и разные привилегии.