Татьяна Шуран - Матка

Беля так задумчиво выслушала меня, а потом говорит:

— Человек ты рассудительный, но необразованный.

Потом развернулась и полезла куда-то вверх по наполовину обваленной каменной лестнице. Я — следом.

Поднялись мы на вершину холма, а там оказалась правильная прямоугольная площадка, рядом — помост вроде алтаря, огромный котел на шарнирах и в углу — как будто сток под землю. Тут только до меня начало доходить, что никакой это не холм, а древнее архитектурное сооружение и, похоже, ритуального назначения, только засыпанное землей и заросшее кустарником. Лабиринт с рисунком был на входе, а с остальных сторон курган окружал водоем в форме подковы с непрозрачной темно-зеленой водой.

Беля сбросила с плеча сумку и кивает мне:

— Раскладывай травку сушиться и костер разводи, будешь мне помогать мазь готовить и жгуты!

Я уже так устал, что даже не встревожился, для чего могут понадобиться приготовления. А Беля хозяйничает: воды ей принеси, отвар отцеди, те травы разомни, эти переплети. В общем, вымазала она длинные травяные лоскуты в какой-то густой и жирной мази и заявляет:

— Напоследок — в продолжение нашего разговора: на все мои вопросы ты ответил ошибочно. А сейчас ты узнаешь единственно правильный ответ, — и вдруг командует: — Раздевайся!

Я обалдел:

— Все снимать, что ли?..

Она покосилась на меня насмешливо и говорит:

— Ну, если ты хочешь выйти из ритуала без каких-нибудь частей, то можешь раздеться частично!

Я говорю:

— Ты что, в этих руинах эксперименты собралась проводить?

А она:

— Да не волнуйся, тут все работает. А с виду запущено, чтобы меньше любопытных лезло.

Уложила меня на помост и давай жгутами обматывать с головы до ног. Мазь горячая, сволочь, и запах такой — голова кружится. Я думал, помру, как вдруг понял, что жгуты эти застывают и сжимаются. Ни глаза открыть, ни слова сказать, а потом и вовсе дышать невозможно стало. И в то же время как будто эйфория какая-то началась, на почве травы, бессонницы и удушья. Кажется мне, как будто я вижу со стороны, что Беля опрокидывает на меня воду из котла, и словно вода уносит меня, по каменным трубам затягивает…

И вдруг — раз! Выныриваю я в большом бассейне, и Беля рядом. Вокруг — темный зал без окон; с потолка странные маски свисают: с воронками, трубочками, дырочками; а вдоль стен каменные трубы причудливыми узорами проложены, и двери нет. Беля взяла маску и надела, а другую протягивает мне. Я говорю:

— Зачем это нужно? — А она:

— Акустический преобразователь речи, — и правда — от ее голоса через маску возник жуткий хрип и визг.

Я понял, что спорить бесполезно, зафиксировал на голове агрегат и собирался все-таки потребовать объяснений, как вода в бассейне вспенилась, покрылась волнами, водоворотами, потом мелькнула какая-то вспышка, и вдруг навстречу нам выныривает… не знаю, как сказать… человек, не человек… в общем, монстр. Хотя, по правде сказать, он не выглядел уродливым, скорее даже по-своему красивым, только очень уж непривычно… дело в том, что у него присутствовали черты одновременно человека и рыбы. Весь покрыт жесткой блестящей чешуей, похожей на кольчугу. Вместо ног — длинный хвост, как у змеи, свивается кольцами. От пояса — человеческий торс, с рельефными такими мускулами и раза в полтора крупнее, чем у обычного мужчины. Между пальцами на руках — перепонки. А голова — ну, в общем, морда акулы. Толстая шея, гладкий, низкий лоб, а по бокам от огромной пасти с четырьмя рядами мелких заостренных зубов — маленькие, глубоко посаженные глазки с абсолютно человеческим, внимательным и проницательным выражением, и такого необыкновенного оттенка — цвета моря во время шторма…

В общем, я уже не очень удивился, когда он взял маску, подходившую по форме головы, надел ее и заговорил. Звучало, как целый хор скрипучих голосов, пронзительных — на грани слышимости, а через маску получалась гулкая, но в целом членораздельная речь.

— Здравствуй, Беля, — говорит.

— Привет, Никомед, — говорит Беля.

— Что это за особь с тобой? — кивает он на меня.

— Ты ничего не понял, — говорит Беля, — это ты сегодня — особь. А это — мой подчиненный. Он пришел тебя изучать.

Человека-акулу, видимо, развеселила эта мысль — во всяком случае, он долго смеялся. Я, чтобы не молчать, сказал:

— Здравствуйте, — и действительно — маска исправно переводила слова на "рыбий" язык.

Человек-акула взглянул на меня и кивнул.

— Спрашивай, — говорит.

Я растерялся и взглянул на Белю; она тоже кивнула:

— Никомед расскажет тебе историю людей-рыб. Если будешь правильно задавать вопросы и внимательно слушать, сможешь многое понять о своем настоящем и будущем.

Я знаю, что с Белей долго пребывать в замешательстве небезопасно, так что сразу начинаю:

— Кто ты?

— Я — Никомед, старший наблюдатель за околоземным пространством лаборатории сравнительных исторических исследований черноморской колонии антарктической подрасы людей-рыб.

— Кто такие люди-рыбы?

— Мы — древняя раса, существовавшая на планете задолго до цивилизации, к которой принадлежишь ты. Изначально мы, как и вы, были сухопутным человечеством. Наша цивилизация очень отличалась от вашей, потому что условия существования на Земле были другими. Чтобы тебе было проще представить, поясню, что Земля тогда вращалась по другой орбите. Сутки и годы были короче, Солнце находилось дальше и вставало с другой стороны, только его было плохо видно, так как из-за влажного и жаркого климата в воздухе висела водяная пыль. Суша занимала незначительную часть поверхности планеты в виде нескольких крупных островов. Мы вели полуводный образ жизни, жили намного дольше современных людей и построили самобытную цивилизацию. Высокоразвитая наука, намного более плодотворная, чем современная, позволяла совершать дальние космические перелеты и создавать автономные подводные города с искусственным светилом глубоко на дне океана. Только наша техника была магичнее: то, что у вас считается эзотерикой, у нас преподавали в младших классах школы. В общем, трудно сравнивать, но всему приходит конец. В какой-то момент наша цивилизация так же, как недавно и ваша, подошла к порогу кардинальных перемен. И не все это поняли.

Человек-акула замолчал, а я наконец начал улавливать смысл разговора.

— Почему возник кризис?

Он усмехается.

— Наша с тобой находчивая знакомая, — он кивнул в сторону Бели, — сказала бы, что пришло время. Если подробнее — комплекс причин. Наши проблемы отличались от ваших. Процветала торговля черномагическими услугами. Сожительство с животными привело к появлению монструозного ущербного потомства — впоследствии эти существа мутировали в некоторые виды современных теплокровных животных. Правящие жреческие кланы объединялись во враждующие группировки, и возникла угроза ядерной войны. В конечном итоге инопланетное вмешательство — излучение чужеродного космического тела сделало условия на планете непригодными для нашего выживания.