White Pawn - Ангелы бедствий

Коридор стал шире, пластик на потолке и стенах — светлее. Впереди показалась массивная дверь, перед которой дежурили двое охранников внутреннего периметра.

— У Вас назначено?

— Да. На двадцать один ноль-ноль.

— Ковалева?

— Да, — Анна покосилась на мелкорослого крепыша в черном камуфляже, и ее губы дрогнули:

— У меня нет пропуска… в эту секцию.

Охранник удивленно вскинул брови, но ничего не сказал. Молча повернулся к замку и чиркнул по щели своей фиолетовой картой:

— Прошу.

— Спасибо, — Аня поспешно шагнула внутрь. Ее сердце тяжело билось, и она, опустив голову, прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать слезы.

"Один из руководителей "Уаджет" без пропуска в доверенную зону. Это унизительно".

Когда она постучала в дверь кабинета Кириченко, ее глаза были сухими, и на лицо вернулась невозмутимая маска ледяного спокойствия. Аня собралась, готовясь к не самому приятному разговору.

Кабинет главнокомандующего был совсем небольшим, всегда хорошо освещенным помещением, хотя у каждого, кто появлялся здесь впервые, возникало чувство, что здесь слишком мало свободного места. Необычная "треугольная" конструкция кабинета, в котором не было потолка из-за сходящихся наверху стен, действительно производила подобное впечатление. В центре помещения располагался небольшой серый стол с несколькими креслами, своим торцом примыкающий к рабочему столу хозяина кабинета, стоящему у дальней от входа двери. Здесь всегда царил неяркий приглушенный свет, и Ане казалось, что серый стальной цвет стен и немногочисленных кресел и столов производит отталкивающее впечатление. Кресло главы "Уаджет" было развернуто спинкой к вошедшей Ане. Стена напротив входа была стеклянной, и Аня видела за ней миниатюрный садик с карликовыми деревцами и зеленью. Звучала тихая спокойная музыка.

Кириченко бодро крутанулся в кресле и взглянул на старшего координатора исподлобья, но без неприязни.

— А, Анна, — он подался вперед и сложил руки на столе, сцепив пальцы в замок. — Проходи. Я ждал тебя.

Аня, прикрыв за собой дверь, прошла к столу главнокомандующего и уселась за общий стол для совещаний слева от Кириченко.

— Я надеюсь, ты не держишь на меня зла. У меня не было выбора. Я уже принес свое извинение за свое распоряжение относительно операции твоего допроса, и делаю это и сейчас — прости меня, пожалуйста.

— Ничего страшного, — тихо отозвалась Анна, не глядя на Кириченко.

— Пройти процедуру допроса сканированием мозга… — он покачал головой. — Я не знаю, каково это, но я знаю, что это страшно. Ты видела… — он умолк, вновь откидываясь на спинку кресла.

Анна поняла, что он хотел сказать. Она действительно видела, что из себя представляет человек во время этой процедуры и после. Образ Дениса в саркофаге вновь всплыл в ее сознании, и она мелко затрясла головой:

— Пожалуйста, давайте не будем об этом.

— Конечно. Как твои дела?

Анна почувствовала себя значительно легче, услышав этот теплый голос. Неофициально их общение было всегда дружелюбным и спокойным, главнокомандующий относился к ней, как к дочери.

"Пока не заподозрил меня в шпионаже".

— Хорошо, — она слабо улыбнулась. — Кажется, я в полном порядке.

— Отрадно слышать. Сейчас нам как никогда нужны специалисты.

— Я напросилась на эту встречу с Вами как раз по этому поводу.

— Я слушаю тебя.

Анна молча протянула ему папку.

Все прошение Ковалевой помещалось на одном прозрачном пластиковом листе. Меньше чем через минуту Кириченко поднял взгляд на сидящую перед ним женщину. Аня смотрела в сторону, ее внешний вид явно не подходил к тому, о чем она упоминала в своей петиции. Анатолию показалось, будто бы молодая женщина тяжело больна неизвестным недугом.

"Она переживает тяжелые времена".

— Хм, — главнокомандующий "Уаджет" закрыл папку, переведя задумчивый взгляд с Анны на потолок.

— Это так… неожиданно.

— Вы отклоняете мою просьбу?

Кириченко молчал, и спустя несколько мгновений Аня медленно повернула в его сторону голову. Их глаза встретились, и главнокомандующий почувствовал себя неловко под этим пустым, холодным взглядом.

— Не думай, что я не доверяю тебе. Я знаю, что ваша семья… Ты и Ковалев, были замечательной парой. Извини… Я хочу сказать, что сомневаюсь в том, что твое психическое состояние позволит принять участие в этой операции.

— Я готова пройти все необходимые тесты, — твердо, но по-прежнему тихо, едва шевеля губами сказала Анна.

Главнокомандующий тяжело вздохнул, побарабанив кончиками пальцев по папке.

— Ох, Анна-Анна, Аннушка… Сколько ты уже служишь в "Уаджет"?

— Три года.

— У тебя есть все необходимые навыки?..

— Так точно. Я принимала участие во всех учениях по специальной программе для старших координаторов. Вы можете свериться с базой данных.

— Мда, пожалуй, это будет не лишним проверить. Это серьезная операция, хотя шансы найти что-то интересное и полезное не очень велики. Что ты знаешь об "Инцеденте-76"?

— Четыре года назад над Карским морем был засечен неопознанный самолет. Он с большой скоростью двигался на запад, не отвечая на запросы. На перехват были подняты самолеты, и нарушитель был сбит в районе Новой Земли, над Северным островом. Его так и не нашли из-за плохой погоды и повышенного уровня радиации в месте падения.

— В этом плане там сейчас не лучше, чем три года назад, — невесело усмехнулся Кириченко. — Ты ведь знаешь, для чего мы отправим туда разведчиков?

— Нет. Но как я понимаю, это связано с нападением на "Фрактал".

— Верно. Левашов приметил одну интересную вещь: этот нарушитель и транспорты, которые доставили сюда диверсантов, не несли стандартных опознавательных маяков. Быть может, это просто совпадение, но шансы есть, что сбитый над Карским морем самолет имеет прямое отношение к тем, кто стоит за нападением и диверсией.

— Я понимаю, — кивнула Аня.

— Ты по-прежнему старший координатор и один из наших лучших офицеров, Анна. У тебя больше нет работы, нет подчиненных…

— Поэтому я и прошу Вашего разрешения принять участие в этой операции, — Аня грустно поджала губы и пожала плечами. — Теперь у меня нет определенного рода занятия здесь, не хотелось бы быть лишней.

— В целом, я согласен на твое предложение. Ты будешь в числе разведчиков, которых мы направим туда в ближайшее время. Но ты должна будешь пройти все тесты, сегодня же вечером. Я подготовлю рапорт.

— Есть.

Это прозвучало тихо, но уверенно. Кириченко подумал, что, возможно, недооценивает внутренние силы этой женщины.

"Она кажется сломленной, но это не так".

— Анатолий Сергеевич?..

— Да?

— Вы видели ту запись?..

— Да, конечно, — он понял, о чем она говорит. Запись, сделанную четыре дня назад в камере допросов. Ковалев, заключенный в свой саркофаг, картинно признается на кого он работает.