Людмила Ардова - Путь интриг

Коннетабль обратился с гневной речью к присмиревшим безумцам. Они, сконфуженные и пристыженные, вынуждены были оправдываться! Завязалась словесная перепалка.

Когда смысл выдвигаемых обвинений дошел до Турмона, он возмутился и объявил поведение всех пристуствующих недостойным звания дворянина и сказал, что он может поручиться в том, что кэлла Ивонда уже более саллы не было в Мэриэге, так как он ездил по его поручению в одну из провинций. Что касается подозрений в убийстве барона Равгада, он лично отвечает за непричастность своего друга к его исчезновению.

Напряжение, возникшее между сторонами, стало отступать. Люди Орантона вынуждены были принести свои извинения барону Ивонду и коннетаблю. Они заявили, что принц к их выступлению не имеет отношения и, что их оправданием служит лишь забота об исчезнувшем товарище.

Очень мрачно настроенный барон Ивонд и разгневанный Турмон, нехотя, приняли их извинения, и, кажется, сочли инцидент исчерпанным.

Я-то понимал, что сейчас столкновения ни коннетаблю, ни принцу вовсе не были нужны, но вот понимали ли это их люди?

Узнав о потасовке, в которой были замешаны мои друзья, я решил, что настала пора действовать, пока они дров не наломали, и снова оказался в доме Рантцерга.

— Вы бы оказали мне огромную услугу, если бы помогли разыскать одного человека.

— Кого вы ищете?

— Пропал наш товарищ, барон Равгад. Мы считаем, что это случилось той же ночью, которой убили эрц-герцогиню Акабуа.

— Мне уже известно о потасовке возле дома баронессы Ивонд. Но ее муж действительно здесь не причем.

— Вам что-нибудь известно об этом?

— Я знаю, что в ночь убийства Акабуа через Золотые ворота проехала карета, которую сопровождали четверо вооруженных людей, в числе их был небезызвестный нам с вами начальник Ночной Стражи Бэт Суренци. Человек, выполняющий всю грязную работу для короля, оставаясь в тени, по причине своего незначительного происхождения.

— Кого везли в карете?

— Это мне неизвестно. Но мое чутье сразу вызвало в памяти это мелкое событие, когда вы спросили про барона Равгада. А оно меня еще никогда не подводило.

— Сумасшедшее предположение. Но, если рассуждать, то кому барон Равгад мог понадобиться? Куда его везли?

Шельво Рантцерг развел руками.

'Бэт Суренци'? — я задумался.

Стоило, как следует, присмотреться к этому типу.

— Вы знаете, где он проживает?

— На улице Лупони, в шестом доме от угла с улицей Ленточников.

Три вечера к ряду я следил за Бэтом Суренци, и все безуспешно — он проводил их в праздном безделье, и, под конец, я уже стал сомневаться в причастности этого человека к исчезновению нашего товарища. Но на четвертые сутки мне повезло: к Бэту Суренци пришел человек. Это был маркиз Гиводелло.

Я занял весьма неудобную позицию возле окна его комнаты, с трудом удерживаясь за чугунную решетку, а ногами упираясь в очень узкий и покатый карниз над окнами первого этажа. На мое счастье, Суренци не потрудился закрыть ставни.

Скрипнула дверь, и вошел маркиз, хозяйским взглядом окинув комнату.

— Мое почтение, таннах Гиводелло, — приветствовал его Суренци, всем своим видом показывая наигранное подобострастие.

— Прохлаждаетесь, Суренци, — пренебрежительным тоном, таким, каким обычно великие мира сего обращаются к ничтожным, даже если в чем-либо зависят от них, даже если их жизнь порой зависит от них, сказал Гиводелло.

Похоже, что Суренци нисколько не оскорбил такой тон.

— Я в ожидании дальнейших распоряжений.

— Вам известно, что исчезновение Равгада привлекло слишком много внимания. Его ищут. Принц поставил всех на уши. Он своих любимчиков бросает, но не сразу, а нам досужее любопытство — ни к чему. Надо бы устроить так, будто Равгада убили на дуэли, и лучше, если выдумать это событие где-нибудь за пределами Мэриэга. В Баэле или в Мончавэле — это вы сами решите. Найти пару местных жителей — 'свидетелей' драки, подбросить окровавленные вещи барона, может указать какую-то безвестную могилу. Все успокоятся, и будут считать барона в числе погибших. Лучше, если это будет Баэль.

— Великая мысль, таннах.

— Я все думаю: почему она пришла не в вашу голову? Почему вы сразу не побеспокоились, ведь вам платят за беспокойство. Так почему думать за вас приходиться мне?

— Я исправлю досадную оплошность, таннах.

— Исправьте поскорее! Равгад, и служанки — свидетельницы убийства Акабуа — до поры до времени нам нужны живыми.

— Ловко придумано, таннах! Ни у кого не вызовет возражений мысль, что принц подослал Равгада отомстить за смерть матери, убитой змеем. Не подкопаешься, а под пыткой барон 'признается' в чем угодно.

— Но чего же ждет его величество?

— Всему свое время. Пока ищут убийц, идет расследование, но до решающего дня должно пройти некоторое время. Кстати, как обвиняемый? Он под надежной охраной?

— Надежной! Не сомневайтесь.

— И все же, ты сегодня поедешь в Кесрон и все лично проверишь. Удвойте охрану. Я вам голову сниму, если что-то пойдет не так.

Маркиз ушел. А я стоял с похолодевшим сердцем. Что за страшная тайна обрушилась на меня. Что делать? Куда идти? К принцу? С этим рассказом? Мысли мои носились, как сумасшедшие.

Король выжидает удобного момента. Палач заставит Равгада дать показания на принца. И что же дальше? Чего добивается Тамелий?

Есть закон — за подобные преступления особам королевской крови сохраняется жизнь, но они живут в заключении, а самое главное! — лишаются права наследования.

Ловушка — простая дешевая ловушка, построенная на сомнительных показаниях нескольких человек. Таким образом, король решил устранить младшего брата на пути к трону для своего сына.

Суренци стал собираться в дорогу, спокойно, методично: натянул длинные сапоги, надел темно-синюю куртку, опоясался ремнем, к которому крепились ножны с мечом, засунул за ремень пару добрых кинжалов, водрузил на голову маленькую круглую шляпу с круглыми полями и накинул легкий короткий плащ — все это делалось хладнокровно, не спеша.

В этих четких спокойных действиях был весь Суренци — он знал: что, зачем, почему, а главное, что он точно знал, что ему нужно и то, как этого добиться, потому суетиться ему было без надобности, этот человек был уверен в своих поступках — и плохих, и хороших.

Последнее, что он сделал-подошел к зеркалу и растянул бледные губы в неприятной улыбке — наподобие оскала, выставив напоказ острые желтые зубы и, замурлыкав пошлую песенку, стал спускаться по лестнице.

Мне следовало поторопиться — самое главное — я теперь знал, где находится Эвен Равгад.

Хорошо бы нам опередить Суренци. Сначала он поедет в Баэль, чтобы устроить там мистификацию дуэли — необходимо найти людей и все такое — на это уйдет час, а тот и два.