Людмила Ардова - Путь бесчестья

— Но кто знает, милая принцесса, может ваши предпочтения и мои ожидания совпадут.

Колири улыбнулась и обвела взглядом зал — Феодоро в сопровождении юных красавцев из своей свиты явно проигрывал им и в возрасте и в очаровании.

Но как говориться, всякий претендент может обладать скрытыми достоинствами. Достоинства графа были очевидны — несколько прекрасных замков, огромные территории, которыми он владел, богатая казна, приумноженная его добрыми предками в походах.

Но, узнав характер Колири, я, в отличие от Задиры, сомневался в том, что она отдаст им предпочтение, хотя и глупо так думать. Слишком часто невинность и романтика проигрывают здравому смыслу и приземленному расчету. Наша принцесса еще не дошла до этого состояния, но кто знает!

Нас приветствовали как героев, но, учитывая наше непонятное происхождение и положение, вскоре отодвинули от остального благородного общества. Человек короля был направлен им к нам. Проведя линию беглым оценивающим взглядом от наших макушек до сапог, он прокашлялся и сказал:

— Мы не можем сделать для вас более вот этого, но милость его величества и в этом превзошла то, на что вы можете рассчитывать, и чего желает для вас ее высочество.

Он протянул нам по мешочку с золотом и посоветовал: "Деятельным предприимчивым людям найти себе занятие по вкусу где-нибудь вдали от скучной суеты и роскоши дворца".

Яснее сказать было нельзя! Король и его приближенные дали понять, что нам следует убраться вон.

Мы получили аудиенцию у принцессы, и вежливо попрощались с ней.

— Вас достойно вознаградили, господа?

— Вполне, ваше высочество.

Она немного волновалась, что наши заслуги оставят без внимания.

— Куда же вы теперь?

— Подальше от скучной и суетной жизни двора.

— А-а понимаю. Эта участь не для вас, свободных как ветер.

— Не грустите, принцесса, помните про мой совет, — сказал я.

— И про мой, — многозначительно добавил Задира, кося глазом в сторону Феодоро, созерцавшего Колири, как богиню.

Она и вправду была хороша!

Пурпурное платье с пышной юбкой и тонким сиреневым кружевом. По местным обычаям ее чудесные руки были открыты до локтей, и тонкие жемчужные браслеты подчеркивали их красоту. Чудесные волосы поднимала рубиновая диадема. Колири была сама грациозность.

И все лицо ее светилось благополучием. Но я-то видел в ее глазах и упрямом подбородке, что скоро ей такая жизнь наскучит, и она снова помчится искать приключения, пока жизнь не сломает ей крылья.

Сбросив нашу очаровательную обузу, мы отправились в путь. Путь в Аламерию нам был заказан. И мы выбрали новую цель — город Думбанар. Неделя пути, отделявшая нас от него, растянулась необыкновенно.

Время — странная вещь. Иногда оно летит как стрела, выпущенная из лука — одно короткое мгновение может вместить в себя жизнь, порой не замечаешь, как летят дни, месяцы. А бывает и так: небольшое расстояние растягивается в утомительное путешествие.

Казалось, мы должны радоваться: мешавшая нам девушка, нежная и слабая, нуждавшаяся в постоянной защите, и навлекающая на нас опасность, наконец, осталась позади. Но уже за главными воротами Зинамара я почувствовал, что нам будет не хватать ее веселого звонкого голоса, а при выезде на дорогу вспомнил лучистые карие глаза, а когда мы миновали последнюю заставу, мне отчетливо предстал весь образ этой девушки, полностью смутивший мой покой, и с тех пор он стал следовать за мной неотступно. Но день, все же, сменялся ночью. Свой первый ночлег после разлуки с проказницей мы провели в плохом настроении, ночуя в сарае, у одного крестьянина.

За скудным ужином мы большую часть молчали. Мне показалось, что слова застревали у меня во рту, Задира тоже молчал

Растянувшись на короткой подстилке из соломы, я рассматривал через дырявую крышу звезды, облепившие весь небосвод.

— Это все ты виноват, — пробурчал Задира, ворочаясь, как потрепанный медведь.

— И в чем меня можно обвинить? — удивился я.

— В том, что Колири покинула нас. Ты все время твердил, что она нам мешает. Ты все время препирался с ней. Ты все время думал, как пристроить ее к разным негодяям и подбивал на разные авантюры.

— Постой, постой…так ты тоже! — засмеялся я.

— Что тоже?

— Влюбился в нашу маленькую бестию?

— С чего ты взял? — возмутился Задира и через минуту горько сознался, — ну да, влюбился. Погоди, что значит: "тоже"? И ты?

— Именно! Кто бы мог подумать?

— Вот, оказывается, из-за чего мы ссорились, пока она была с нами.

Но, так или иначе, дорога нас увела от мыслей о милочке Колири, и новые события заслонили память о нашем приключении.

Я решительно ничего не помнил о своей предыдущей жизни. Но иногда яркие образы, нереальные, как сон, всплывали в моей голове. Нежная, словно розовый бутон, блондинка сводила меня с ума, в этом сне, синим, влюбленным взглядом.

То, вдруг, я видел толпу богато одетых людей и все они вели себя как равные мне. Но это были мои фантазии, бред — я хорошо это понимал.

Я не помнил начало своих странствий. Место своего рождения. Ни одно из тех, где я побывал, не напоминало мне о доме. Но, наверное, скрытое желание найти его, найти свое прошлое водило меня по дорогам.

Я много знал о мире. О людях. Откуда это? Например, я чувствовал, когда меня обманывают или хотят обмануть.

Ощущал опасность.

Мы удалились от Зинамара на достаточное расстояние, и часть наших средств ушла на дорогу. В одном трактире мы проиграли много денег в карты, и таким образом в нашем активе оставалась сумма в сто серебряных монет.

Но в дороге произошла неприятность — моя лошадь стала хромать, она заболела, и ее следовало пристрелить, что и было сделано незамедлительно, чтобы не заразить другую лошадь. Мы вошли в город с намерением приобрести мне коня. И сразу отправились к торговцу лошадьми.

Я выбрал коня под стать прежнему — породистого, сильного, умного. Конь стоил немалых денег: сто монет за такую лошадь многовато, но я не стал торговаться и вытащил деньги.

Но едва я отдал требуемую сумму, как взгляд мой пересекся с взглядом другой лошади. Она была не так хороша, как первая, я бы даже сказал, немного невзрачная, но в ней скрывался боевой дух! Я сразу это сообразил. В одно мгновение я понял, что первый конь станет причиной гибели своего седока, а второй — его спасением. Без колебаний я решил произвести замену против всяких правил, существующих на рынке. Я сообщил о своем решении продавцу.

— Эта не моя лошадь, а вон его! — он показал на другого торговца.

— Так верни мне деньги и продай этого скакуна кому-нибудь другому.

— Эй, нет, господин! Проданное назад не покупается. Все знают! Вы нарушаете неписанные законы!