Людмила Ардова - Путь дипломатии

Она сама нашла меня. На ближайшем постоялом дворе я увидел пожилого римидинца. Это был монах. Человек этот вел себя деловито и сдержанно. Он только что пообедал и подошел к хозяину заведения расплатиться за еду и ночлег.

— Куда вы направляетесь, почтенный? — полюбопытствовал трактирщик.

— Еду на родину, — ответил римидинец, — соскучился по дому, да и все мои дела уже завершены.

— Чем же вы занимались в Ларотуме, если не секрет?

— Ездил проведать своих друзей в Мэриэге, а еще ведь мы торгуем зельями ордена. Купил много целебных трав и кореньев.

— Это, видно, очень выгодный промысел.

— Нашим орденом движет не выгода, мы служим к пользе римидинцев попавших в беду, неважно, будто то знатный или бедный человек — корсионцы поклоняются стихии милосердия, мы не принадлежим к официальным культам.

— Что ж, похвальное занятие, — согласился добродушный трактирщик.

Он расплатился с трактирщиком и вышел во двор. Слуги вынесли следом два тяжелых тюка. А вот небольшой узел с вещами остался лежать на скамье. Монах оставил его возле стола, где только что трапезничал. На меня никто не смотрел, и я сел за тот же стол.

С улицы послышался топот. Значит, он уехал. "Надеюсь, что он не скоро спохватится", — бормотал я, разглядывая содержимое свертка, едва отъехал от этого места и остановил лошадь в кустах.

В узелке я нашел монашеское одеяние, — наверное, смена той одежде, в которой он путешествовал. И я подумал: почему бы мне воспользоваться ей?

И я облачился в одежду странствующего монаха из ордена Корсионы. Этот орден действовал на территории Римидина, кое-что мне приходилось слышать о нем, и я счел эту легенду наиболее подходящей для себя.

Я продолжил свой путь, надеясь тихо и незаметно доехать до Мэриэга. Но вот люди не хотели оставить меня в покое.

После боя с мадарианином я доехал до города Миболо и остановился на ночь в гостинице. Поначалу все шло хорошо. Я уже подумывал, что доем свой ужин и уйду спать, чтобы встать на рассвете.

Но вот вошли два новых посетителя, они обвели взглядом помещение и заострили внимание на мне.

— А это еще, что за странствующая амеба? — громко воскликнул один из них.

Он обозвал меня амебой, видимо, потому что на темно-синей сутане монахов Корсионы вышита морская звезда возле месяца.

— Нет, друг мой, это странствующая каракатица! — загоготал другой

Я сохранял невозмутимость.

— Это точно животное, потому что дар речи у него отсутствует.

— Нет, он просто потерял его от смятения — такие важные люди обратили на него внимание.

— Из какого дикого места он пожаловал, если не знает, что благородным эллам следует отвечать.

— Я отвечу вам, — сказал я, — ваше желание повеселиться сильно противоречит моему желанию оставаться серьезным, не говоря о той форме общения с благородным эллом, которую вы избрали.

Словесная перепалка привела к тому, что мне пришлось снова обнажить меч.

Я не хотел их убивать — просто обезоружить, но во дворе к ним подоспели на помощь еще трое молодых людей, таких же наглых и распущенных.

Кто-то пытался проткнуть мою спину, но его меч наткнулся на непробиваемую кольчугу, нескольких человек я убил.

Кого-то ранил. Это были не местные люди. Судя по произношению и манерам, они были лациане, ехали из Памлона в Мэриэг.

Я не стал дожидаться развязки этой истории и пошел на конюшню. Лошадь моя изрядно устала, но что мне еще оставалось делать? Я снова оседлал ее и выехал на дорогу. Стемнело, и мне следовало где-то отдохнуть.

— Да, отвык я ночевать под открытым небом, — сказал я своему коню и, отведя его в ближайшую рощу, привязал к дереву, а сам лег под этим деревом и провалился в забытье. Мне снились сотни разъяренных мадариан, которые, нападали на меня. Я их убивал, а они вставали, как ни в чем не бывало, и шли на меня снова и снова. Где-то вдалеке я слышал голоса Паркары и Флега. Я так во сне выбился из сил, что отчаяние охватило меня. В конце концов, меня облили ледяной водой, а потом стали поджаривать на костре.

Когда я процарапал глаза, то понял, что ночью прошел дождь, а утром вышло солнце. Видно этим объяснялись мои странные сновидения. Солнце ослепило меня и позвало в дорогу. С влажной листвы падали прохладные капли. На мою руку свалилась большая улитка. Конь неодобрительно посмотрел на меня, — ему явно не понравился ночлег, — и мы поехали дальше.

До столицы осталось совсем немного. Но вот в Сахэне меня самым банальным образом задержали, прямо на въезде в город. Это был представитель королевской стражи в звании барга. Барг подчиняется капитану.

— Назовите свое имя, — требовательно сказал он.

— Меня зовут Айлон, — ответил я, — но к чему этот допрос?

— Вопросы тут задаю я, — нетерпеливо сказал он, — откуда и куда следуете?

— Из Римидина, в Мэриэг, я монах из ордена Корсионы. А что собственно случилось?

— Мы ищем подозрительного человека, подозрительно похожего на вас.

— Что он натворил, этот человек?

— Он убил трех человек в городе Миболо, и по той же дороге в местечке Фасте был днем раньше убит рыцарь-мадарианин. Об этом сообщили два человека, свидетели убийства.

"А жаль, что я не убил тех двух, — зло подумал я, — теперь некому было бы рассказывать".

— Так вы говорите, что вы монах из ордена Корсионы?

— Именно так.

Барг прищурено смотрел на меня.

— Уж не его ли кольчуга под монашеским балахоном защищает вашу грудь?

— Я принадлежу монашескому ордену, но по законам моей страны я могу носить оружие и доспехи. Про людей, о которых вы упоминали, я ничего не слышал и мне не нужны неприятности.

— Почему-то я не верю вам. Уж слишком хорошо вы изъясняетесь на нашем языке. И ваше лицо — вы не кажетесь мне безобидной овечкой.

— Что же вы намерены делать? Как собираетесь узнать правду?

Я буду вынужден задержать вас!

Но я спешу, мне предстоит неблизкий путь. Это произвол.

Барг пожал плечами. Ему было все равно — он ничего не имел против меня, а всего лишь выполнял свой долг.

Я уже начал нервничать и подумывать о новой схватке — на этот раз с представителем королевской власти, но тут меня выручил случай. К воротам подъехал еще один человек. Он придержал коня, потому что дорогу ему загородили вэллы. Видимо, они всех останавливали на этой дороге, разыскивая преступника.

— Позвольте, я помогу вам установить истину, — сказал он, услышав наш разговор.

— Кто вы? — равнодушно спросил барг.

— Я Раэвам, посланник из Римидина, вот мои верительные грамоты. Если этот человек римидинец, то я точно скажу, так ли это.

А я тихо проклинал новые порядки в Ларотуме, где на каждом углу цепляются к порядочному человеку. Я хмуро смотрел на этого свидетеля, прикидывая, как буду расчищать себе путь к бегству. Четыре вэлла и барг — это не так уж много, но погоня мне гарантирована.