Мария Капшина - О верности крыс

В самом начале городская верхушка не принимала наёмника всерьёз: что такое полсотни людей? Неплохое усиление для городской стражи, но не более того. Когда число солдат приблизилось к полутысяче, отцы города ещё считали идею своей и солдат — своими: ведь платят им из городской казны, чего опасаться! Если наёмник начнёт лезть на рожон, прекратим платить, и что он сделает, без денег? К тому же, отцов города здорово отвлекли финансовые игры с перепродажей дазаранских товаров. Наёмник не лез на рожон, он лез туда, где было больше всего работы, и если чего и требовал, то разве что на общественно выгодные проекты. Отдельные светлые головы уже тогда понимали, к чему идёт дело. Но Совет оставался вял и бездеятелен, у города не было армии, а вокруг шла война. И так нечувствительно оказалось, что и торговать приезжают — договорившись с Ортаром, и военная сила вся — в его руках, и пригородные земли за ним хоть на кочевников, хоть на нок Зааржата, хоть на городскую знать пойдут с одинаковым энтузиазмом. Хуже того: соседние города, Даджата, Шайент, зангские Тезоц и Ншаса за эти полтора года почему-то стали учитывать в своих торговых и военных планах не Эгзаан, а Ортара из Эгзаана.

Вместе с купцами, товарами и иностранной монетой в город стекались новости. Некоторые из них стекались только к Ортару: от старых знакомых, от новых деловых партнёров… И по мере того, как они стекались, Ортар не то чтобы мрачнел, но делался задумчив. Война с Империей тянулась и тянулась, и конца ей пока не было видно. Кадар, хоть и разобщённый, пока оставался слишком силён. Главным образом из-за приморских городов и Тиволи, да Аксот ещё держался. Но это временно, ещё немного, и страну сожрут если не с юга, так с севера, а не с севера, так изнутри. Ни один из вариантов Ортара ничуть не устраивал, хотя всякий разумный человек сказал бы, что мнение какого-то кадарского наёмника никакой роли здесь не играет. У какого-то кадарского наёмника мнение было другим, нежели у всякого разумного человека, и потому этот наёмник о новостях не распространялся, а сначала рассылал птиц с почтой по соседним городам, тайком собирая в Эгзаан неприветливых скептиков, затем убеждал их в чём-то в закрытой пустой комнате… А после в нарочито невнятной одежде в компании трёх спутников ехал из Эгзаана к северу, мимо стен Тангерта, вдоль границ Тиволи, по мосту через Тону, через границу Тиволи и Сойге, которая была почему-то куда более открытой, чем между Тиволи и восточным Кадаром. Разговориться потом в таверне с местными, выспрашивая дорогу в Кейб.

— До города недалеко, только герцога вы там не найдёте, — говорил обстоятельный пожилой бондарь.

— А что так? — спросил Ортар, с неудовольствием представляя, как придётся тащиться бес знает куда.

— Да его в городе почти никогда и не бывает, — охотно пояснил собеседник. — Он если в Сойге, то в Кааго, а в городе только кьол Каехо живёт.

— А до Кааго далеко?

— Да нет, часа за полтора доберётесь, верхами-то. Из восточных ворот выезжай — и по дороге прямо, как раз уткнётесья. На левом береге будет сельцо, Ревень, а на правом как раз Кааго. Мимо не проедете.

Мимо проехать и в самом деле было бы сложно. Керра текла ровно и широко, до тех пор, пока на её пути не вырастала скала. Река огибала её, чтобы дальше течь мимо сельских мостков, мельницы и водопоев, скала же оставалась выше по течению: старая, источенная ветром и подмытая водой, не слишком высокая и заросшая жёсткой сухой травой. Достаточно отвесная с трёх сторон, тем не менее, чтобы сделаться удобной для обороны. Над самой рекой поднималась массивная башня из крупных каменных блоков, почти чёрных от времени. За ней виднелись другие постройки, моложе и отчасти приветливей. Внешние стены в эту приветливую часть не входили, внешние стены вырастали из скалы, скала вырастала из реки, и невозможно было ясно отделить одно от другого. Через реку к замку вёл такой же мост: из огромных местных валунов, тёмно-зелёных, влажных и скользких над самой водой — и выбеленных солнцем и ветром выше. Словно река сама нанесла эти опоры и сама грубо обточила их, а потом уже люди слегка выровняли поверхность. От моста дорога взбиралась по единственному относительно пологому склону, круто загибаясь влево по мере того, как подходила к замку, так что крепостная стена оказывалась по правую руку, а река — впереди. Холодный порывистый ветер стриг верхушки трав. На том берегу, чуть пониже моста, стреноженная кобылка-двухлетка дёргала ушами, отгоняя мух и не отвлекаясь от воды. Дальше по течению деревенская ребятня возилась на мелководье, и ветер доносил плеск и взвизги.

Ворота были закрыты, перед открытой боковой калиткой сидели с картами двое солдат, третий с копьём подпирал стену. Подъехавшим кадарцам они уделили куда меньше внимания, чем картам. Разглядеть гостей у них было достаточно времени, пока те поднимались по дороге.

Ортар тронул коня пятками, выезжая чуть вперёд.

— Кто такие, по какому делу? — спросил у него тот, что стоял.

— Ортар-наёмник из Эгзаана. Передай герцогу, что я прошу о разговоре. У меня есть сведения, которые могут быть полезны.

Ортар спешился, похлопал коня по шее и с удовольствием прошёлся после целого дня в седле. Остальные спешились тоже. Стражник пару мгновений наблюдал за их передвижениями, потом лениво канул в дверной проём. К тому времени, когда он вернулся, лошадки успели перекусить травой на обочине, после того как им ослабили подпругу, а люди — влиться в компанию картёжников. Ортар успел один раз выиграть, два раза продуть старшему из стражников и вызвать этим его глубокую к себе симпатию.

Вернувшийся пригласил кадарцев внутрь. Спутники Ортара остались во дворе, а самого его тот же стражник проводил вглубь и наверх через двор, по лестнице, потом длинным кривым коридором со стенами из крупного камня и с ощутимо покатым полом, и наконец в просторную и почти пустую комнату: там ничего не было, кроме нескольких лёгких плетёных кресел и ол Каехо. Герцог стоял спиной к широкому окну, и Ортар мельком удивился такой архитектурной причуде. В любом мало-мальски укреплённом доме окна были в разы меньше, и выходили по возможности во внутренний двор, никак не за крепостные стены.

Ол Каехо шагнул от окна, садясь и приглашая сесть.

— Рад снова вас видеть, нок Эгзаан.

"Нок" — отметил Ортар. Интересно, чем же это кажется герцогу так смешно?

— Удачно, что вы меня ещё помните, — сказал наёмник, подходя и занимая одно из кресел.

— Ну, знакомство было коротким, но запоминающимся. Если слухи не врут, вы сейчас и действительно нок Эгзаан — в некотором смысле? По факту, так сказать.

Ортар пожал плечами.

— Если вы не против, я перейду сразу к делу.