Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Моори отнял руки от лица и взглянул на Аскера горящими бешенством глазами.

— Нет, — сказал он со злостью, — она покажет его тогда, когда эти двое явятся, чтобы их можно было схватить, а заодно и Сезиреля впридачу.

— Очень умно с ее стороны, — задумчиво сказал Аскер. — Но мы напишем ей, чтобы она не показывала письмо королю даже тогда, когда они явятся, а дождалась меня. Я хочу на это посмотреть! А теперь второй вопрос: пришел ли ответ от короля Лиэрина на наш запрос о Стиалоре?

— Да, Лио, пришел, — сказал Моори, опустив голову. — Ты знаешь, такого не ожидал никто. Король Лиэрин написал, что с готовностью отдал бы нам Стиалор во временное пользование, потому что прекрасно сознает масштабы опасности, нависшей над Скаргиаром. Но когда он получил письмо и отправился в то место, где они хранили свое оружие, то оказалось, что там его нет! Короче говоря, Стиалор у него украли. Взамен он посылает нам три элитных полка всадников и четыре военных корабля и глубоко сожалеет, что не может больше ничем помочь. Знаешь, Лио, что я подумал? А что, если это оружие из Гарета и есть Стиалор?

— Я подумал о том же… Письмо только подтвердило мою догадку. Ну хорошо, — Аскер посмотрел в окно, где ночные небеса уже подернулись серой утренней дымкой, — уже светает, а нам надо поспать хотя бы несколько часов перед завтрашним днем.

— Уже иду, — засобирался Моори. — Ах, бедный мой Лио, до чего же тебе досталось…

Моори украдкой смахнул слезу, но Аскер его уже не видел и не слышал: он провалился в глубокий сон без сновидений.

На следующий день, седьмое кутастеф, гарнизон крепости Фан-Суор и всех, кто в ней находился, ожидал очередной сюрприз. Сторожевые посты западной оконечности острова доложили, что в их направлении движутся аргеленские корабли с полной боевой выкладкой. Было очевидно, что противник собирается дать крепости бой, прикрываясь с воздуха своим зловещим оружием, и уже сейчас было ясно, что бой будет жарким.

Корабли противника в строгом порядке пристали к берегу, и из них потоком потекло войско, вооруженное, помимо обычного оружия, еще и лестницами.

— Они собираются брать крепость приступом, — сказал Каленсор. — Не понимаю, на что они рассчитывают: позиция Фан-Суор дает возможность отражать любые приступы. Под ее стенами голое пространство, никаких укрытий, и мы перебьем вражеское войско из луков прежде, чем оно взберется на стены. Даже их луч не дает аргеленцам превосходства: если они так хотят сохранить крепость, то не станут ее обстреливать, а мы не выйдем из ее пределов.

Войска противника уже добрались до постов, стороживших западный ход, но там уже никого не было: солдаты заблаговременно скрылись в подземелье и соединились с мощным отрядом, призванным охранять ход изнутри. Но аргеленцы преспокойно прошли мимо, потому что о западном подземном ходе ничего не знали, в отличие от восточного. Правда, о выходе из восточного хода им было известно немногим больше, чем о выходе из западного, так как при взятии Фан-Суор эстеанами они видели только, откуда те вышли, а куда они зашли, никто не видел.

На крепостной вал вышел Аскер и присоединился к Каленсору.

— Ого, — сказал он, увидев вражеское войско уже почти у себя под ногами.

— Мы их перебьем, как щенков, — небрежно заметил Каленсор. — Им жалко обстреливать крепость, так что луча нам ждать нечего.

До сих пор слова Каленсора полностью подтверждались. Первые ряды противника уже приблизились на расстояние полета стрелы, и эсторейские стрелы тотчас же уложили их наповал. Место павших воинов заняла следующая шеренга, но и ее постигла та же плачевная участь. Аргеленцев не спасали ни нагрудные латы, ни шлемы: эсторейские стрелы пробивали их насквозь или находили для себя лазейки.

После нескольких неудачных попыток пробить оборону эстеан аргеленцы отступили на безопасное расстояние и стали о чем-то совещаться.

— Я бы на их месте, — сказал Аскер, — бежал бегом до стен со своими лестницами, и не плотной кучей, а порознь. Тогда существовала бы вероятность, что кто-нибудь все-таки добежит.

То ли ветерок, дувший с востока, донес слова Аскера до аргеленских офицеров, то ли они хорошо подготовились к сегодняшней операции, но через минуту Каленсор кричал на Аскера:

— Господин Аскер, я запрещаю вам произносить вслух то, что может стать достоянием чужих ушей! Немедленно убирайтесь со стены, потому что они вот-вот будут здесь!

Аскер пожал плечами и не двинулся с места.

— А они не такие уж глупые, господин Каленсор, — сказал он, — воюют по оптимальной стратегии.

Эсторейские лучники осыпали аргеленцев стрелами, но первые из них уже достигли стен и стали карабкаться по ним наверх. Эти лестницы были скинуты рогатинами вниз, но их становилось все больше. Бой мало-помалу переходил на стены Фан-Суор. Аргеленцы с дикими воинственными кличами вскакивали на крепостную стену и отчаянно рубились, но защитников крепости было больше, и воины противника падали один за другим, изрубленные в куски. Аскер, сабля которого осталась в Пилоре, удалился с крепостной стены и пошел будить Моори, который спал до сих пор, изнуренный вчерашними событиями.

— Эрл, вставай! — заорал он ему в самое ухо. — Аргеленцы берут Фан-Суор приступом!

Моори подскочил на кровати, спросонья не понимая, что происходит. Когда до него дошло, он кинулся одеваться, а Аскер захватил в комнате Каленсора подзорную трубу и выглянул в окно. Выглянул — и увидел то, что не могли видеть остальные: к острову подплывали новые аргеленские корабли. Схватив трубу, Аскер помчался к Каленсору и закричал ему на ухо, перекрывая звон мечей:

— Господин Каленсор, наш противник скоро получит подкрепление! К нам движутся их корабли!

— Да что вы говорите?! Но я ничего такого не вижу!

— Это отсюда не видно, а из главной башни все просматривается, как на ладони!

— И сколько их?

— Пятнадцать, никак не меньше!

Каленсор помрачнел.

— Похоже, придется изрядно поработать. Как видно, Аргелен решил выкурить нас из Фан-Суор. Надо просить подмоги Пилора: пусть пришлют нам свои корабли.

— Этой подмоги еще ждать и ждать, — покачал головой Аскер. — Пока долетит гаэр, пока там соберутся, да пока они сюда доплывут — это же часа три, а то и все три с половиной.

— Что ж делать, господин Аскер, — сказал Каленсор. — Значит, нам надо продержаться здесь три с половиной часа.

Офицеров оповестили о создавшейся ситуации. Со строгими и решительными лицами они занимали свои посты на стенах, готовые выстоять или умереть.

В рядах нападавших раздался крик радости: они увидели подкрепление, идущее с моря. С удвоенными усилиями аргеленцы пошли на штурм Фан-Суор. Теперь они верили в близкую победу, и это делало мечи в их руках вдвое острее. Они постепенно заполняли крепостные укрепления, не оставляя резервов: ведь другие части уже шли маршем по острову Заклятому, все ближе продвигаясь к крепости и ступая по трупам своих павших товарищей. Эсторейские лучники стреляли по ним непрерывно, выпуская до полусотни стрел в минуту, но аргеленцев было так много, что ущерб от стрел не мог значительно повлиять на их численность. Лопались тетивы, щербились раскаленные докрасна мечи, ломались копья и древки топоров, а аргеленцы все лезли и лезли на стены нескончаемым потоком. Эстеане едва сдерживали их бешеный натиск, питаясь надеждой продержаться до прибытия подмоги из Пилора. Они закрыли двери, ведущие во внутренние помещения крепости — не только затем, чтобы туда не пробрался противник, но и для того, чтобы у них самих не было соблазна укрыться за дверями от жестокой сечи.