Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Резко остановившись посреди причала, Аскер вскинул голову и бросил на Моори торжествующий взгляд.

— Эрл, безвыходных ситуаций не бывает! — воскликнул он. — У нас будет свадьба, и жених найдется!

— Лио, ты сошел с ума. Тяжелые новости плохо отразились на твоем рассудке. Уж не намерен ли ты оживить принца Лабеона?

— Не мели вздор, Эрл.

— Ну хорошо, поищем среди живых. Так-так, гм… Ринар, Дервиалис, Сезирель… Прошу прощения, Сезирель — священник. Остальные — мелкая сошка и в женихи дочери короля Корвелы не годятся. Так кого же ты прочишь в женихи?

Моори искоса посмотрел на Аскера: в его голове мелькнула кое-какая догадка.

— О-о, уж не себя ли? Да-а, я вижу, ты там времени зря не терял! И что, невеста согласна?

Аскер наблюдал за мысленными потугами Моори с нескрываемой иронией, но при последних словах в его глазах появился серый металлический оттенок.

— Попрошу заткнуться, — сказал он ледяным тоном, — и послушать, что я скажу. Я собираюсь женить на принцессе не кого иного, как короля Аолана Валесиара.

Эти слова произвели на Моори впечатление разорвавшейся бомбы. Некоторое время он стоял, тупо уставившись в землю, а потом поднял на Аскера побледневшее лицо и сказал:

— Ну ты, Лио, и наглец!

Аскер самодовольно улыбнулся.

— Я буду считать это комплиментом.

— Считай чем хочешь, но ты-таки наглец! Черт меня побери, но король Аолан — вдовец, и ничто не мешает ему жениться вторично. Вот это трюк! Лио, я преклоняюсь перед твоими мозгами!

— Так бы сразу. Мне осталась мелочь: уговорить жениха и невесту. Сначала займемся невестой. Да, Моори: я надеюсь, несмотря на все неприятности, вы приготовили для принцессы экипаж?

— Как ни странно, приготовили.

— Отлично. Подавай его к кораблю и жди высокую гостью, а я надеюсь, что мне не понадобится много времени на уговоры.

И Аскер поднялся на борт фрегата.

Дариола была занята тем, что наблюдала, как Литта упаковывает ее вещи. Принцесса находилась в дурном расположении духа, как и все, кто ожидает пересадки с одного вида транспорта на другой. Латриэль пытался развлечь ее игрой на целерио, но это мало помогало.

Зайдя в каюту, Аскер окинул взглядом кавардак, царивший в ней, и, не обратив особого внимания на Латриэля, обернулся к Дариоле.

— Принцесса, мне нужно поговорить с вами, — сказал он.

— Говорите, господин Аскер, это хоть немного развлечет меня.

Только теперь Аскер удостоил взглядом Латриэля, и взгляд этот был не из самых приветливых.

— Прошу прощения, принцесса, но мне необходимо поговорить с вами с глазу на глаз.

— Латриэль, выйдите, — сказала Дариола. — И ты, Литта, тоже.

Но Латриэль, который с самого приезда Аскера в Лиалурин копил на него обиду, вскочил и закричал, пожирая Аскера глазами:

— Да что это такое, в конце концов?! Латриэль — то, Латриэль — се, Латриэль, не вертись под ногами! Господин Аскер, вы обращаетесь со мной, как с предметом меблировки! Вы — наглец, каких мало!

Аскер расхохотался: четверть часа тому назад ему сказали то же самое, но с совершенно противоположным смыслом.

— Как хорошо было, когда вы молчали, господин Латриэль! — сказал он, страдальчески закатив глаза. — Не обижайтесь, прошу вас: мне в самом деле нужно поговорить с принцессой без свидетелей.

Латриэль, ни слова не сказав, выбежал из каюты. Аскер занял его кресло и повернулся к Дариоле.

— Принцесса, — сказал он, приняв самый серьезный вид, — известия, полученные мною сегодня, возможно, шокируют вас, но, как говорится, нет худа без добра. Вчера утром принц Лабеон, ваш жених, защищая свою землю от неприятеля в Фан-Суор, пал смертью храбрых.

Аскер сделал паузу, чтобы посмотреть, как Дариола воспримет это известие.

— Какая жалость! — сказала она. — Значит, я зря тащилась через три моря за тридевять земель? Свадьбы не будет, и я вернусь домой, чтобы киснуть в этом забытом всеми богами Лиалурине!

Убедившись, что кончина жениха ее нисколько не волнует, Аскер сказал:

— Я рад, принцесса, что ваш взгляд на вещи совпадает с моим собственным. Принц Лабеон был серым пятнышком на пестром полотне жизни: никому не доставил огорчений, но и радости тоже не доставил. Это был не аврин, а только место для титула. Он умер — титул исчез. Но вам, принцесса, разумеется, не безразлично ваше собственное положение, на которое смерть принца повлияла не лучшим образом. Я вполне понимаю ваше огорчение и разделяю его. Скажу вам, принцесса, что на меня смерть принца повлияла в гораздо большей степени, чем на вас.

— Насколько более серьезно? — обеспокоенно спросила Дариола.

— Скажем… это грозит мне смертной казнью.

Зрачки Дариолы от ужаса расширились.

— О боги! Неужели вы, господин Аскер, можете умереть?

— Увы, это так. Вы не знаете короля Аолана, принцесса, а я его знаю, и это знание внушает мне серьезные опасения. Король Аолан — слабовольный правитель, недаром его прозвали Тюфяком. Он прислушивается к своим министрам, а вернее, они часто диктуют ему, что он должен делать. Это так легко — внушать ему свои мысли, если за это умело взяться! Пока я был при нем, он слушал то, что я ему говорил, но теперь, когда меня не было почти месяц, другие заняли мое место и нашептывают королю на уши всякую клевету про меня.

— Но ведь вы ни в чем не провинились, господин Аскер! — воскликнула Дариола, схватив его за руку.

— Это еще как посмотреть… Я отлично знаю, что скажут про меня мои недоброжелатели, стоит мне явиться перед королевские очи. Во-первых, я должен буду отправить вас обратно в Корвелу, что неизбежно вызовет скандал. Во-вторых, лишившись по моей вине кредита доверия у короля Корвелы, Эсторея не получит военной подмоги, на что мы очень рассчитывали. И третье, самое главное: они скажут, что принц Лабеон погиб по моей вине.

— Но это же абсурд! — негодующе воскликнула Дариола.

— Не совсем так. Уезжая, я просил короля, чтобы к моему возвращению принц находился в Паореле, а не в северо-восточных провинциях, где он обычно охотится, и король мне сказал, что он вызовет принца немедленно. А дальше все очевидно: принц, который славится своей склонностью к хандре, смертельно заскучал в столице и испросил у короля разрешения проехаться хоть куда-нибудь. И прямая дорога ему была к месту военных действий, где его и укокошили на радость королеве Геренат.

— Я все равно не понимаю, господин Аскер, при чем тут вы?

— Ну как же? Если бы я не додумался устроить эту свадьбу, принц так и сидел бы в своем Гизене, живой-здоровый.

— Это ужасно! В каком подлом мире мы живем! — с горечью воскликнула Дариола. — Нет, я не могу смириться с тем, что вам отрубят голову! Поедем в Корвелу, к папочке, и я все ему расскажу, как на духу. Я уверена, он предоставит вам убежище и защиту, возьмет вас к себе на службу. Мой папочка очень умен, и он оценит вас по достоинству.