Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Между прочим, где Артур и остальные? – спросила накрывавшая на стол Андромеда. – Неужели внеочередной субботний рейд?

— Д–да, вроде того, — замялась миссис Уизли, надевая фартук. – Или нет… в общем, Шизоглаз затеял какое‑то собрание, но оно должно вот–вот закончиться… Душенька, извини, у меня все немножко перемешалось в голове, и Джинни не отвечает на письма…

— Ты зря волнуешься – твоя Джиневра просто золотко! Если бы Нимфадора была вполовину такой же послушной, – миссис Тонкс выразительно посмотрела на дочь, — ей не пришлось бы хлюпать носом с утра до вечера.

— Я не хлюпаю, — отрезала девушка, украдкой вытирая глаза рукавом.

— Три года, Дора, три года молодости низзлу под хвост… – сокрушалась Андромеда. Волосы Тонкс медленно приобретали огненный оттенок, а кружка в ее руках задрожала, но тут Молли предостерегающе поднесла палец к губам и прислушалась: во дворе раздались два хлопка аппарации, а затем еще один.

— Легки на помине! Это Артур, Хмури и… Мерлин мой, кого они привели? – воскликнула миссис Уизли, глядя во двор из‑за занавески. – Меда, посмотри, неужели это Тэд?

— Вряд ли, у них с Кингсли срочные дела в столице, — ответила Андромеда, тоже подходя к окну. – Нет, это кто‑то чужой… и до чего странная мантия, будто навырост. Только сначала спроси пароль! – крикнула миссис Тонкс вслед подруге, убежавшей на стук; привычка Молли забывать о правилах элементарной безопасности была известна всем в Ордене.

— Вечно ты со своими поучениями, — буркнула кутавшаяся в плед Нимфадора.

— Тебя, наверное, мало учила! Ничего, завтра отец вернется из Лондона, он скажет свое слово, — завелась Андромеда, но ее прервал истошный вопль миссис Уизли и громкая ругань Хмури. Обе Тонкс вскочили – при этом аврорша расплескала чай – и бросились на крики.

— Дорогая, успокойся, это Люпин, он просто.. Ремус, ну скажи сам! – взволнованно тараторил Артур. В крошечной прихожей перед черным входом образовалось небольшое столпотворение: Молли пыталась наброситься на сутулого бородатого мужчину в плаще, мистер Уизли удерживал жену, а Хмури орал и на тех, и на других:

— Заткнитесь все!! Годрик великий, почему из каждой стратегии получается фарс?! Это наш оборотень под Оборотным, вот как! Да нету у меня с собой Веритасерума, придется вести его к Снейпу или ждать… о, Тонкс, ты здесь? Ну что, узнаешь своего ненаглядного?

Однако, взглянув на нее, Аластор осекся; Нимфадора покачнулась и прислонилась к дверному косяку. В наступившей тишине все удивленно воззрились на Дору: по мертвенно бледным щекам девушки потекли слезы, она сдавленно всхлипнула и, оттолкнув «Пожирателя», выбежала во двор; Молли кинулась за ней.

Нимфадоре Тонкс хотелось просто провалиться сквозь землю, исчезнуть, не видеть никого и ничего. Из всех возможных издевательств это было наихудшим: немой укор в глазах Люпина на лице Лестрейнджа, пощечина ее прошлым и настоящим чувствам, стыд, бессмысленная пытка… Вокруг словно столпились невидимые дементоры, к горлу подступил комок, но кричать не было сил. Упав на колени перед садовой скамейкой, Тонкс уронила голову на руки – ее тело содрогалось от рыданий.

— Дора, – миссис Уизли робко притронулась к плечу аврорши, — девочка моя… Ох, и как эти дурни до такого додумались?..

— Н–не знаю… Ос–с–ставьте м–меня в покое… пожалуйста, я хочу побыть од–дна, – еле слышно прошептала Нимфадора. – И м–маму н–не надо… она никогда… ничего… не понимала…

Молли будто резанули по сердцу ножом. Пять лет назад тогда еще маленькая и вовсе не послушная рыжая девочка, захлебываясь слезами, бросила ей в лицо эту фразу: «Ты ничего не понимаешь, никогда!!» Миссис Уизли действительно не могла взять в толк, отчего дочка писала такие странные письма, а позже и те перестали приходить. Она не узнала в приехавшей на Рождество юной гриффиндорке – осунувшейся, похудевшей, неразговорчивой – своей малютки Джинни, которая так любила пряники с изюмом и игру в снежки. А потом открылась эта ужасная история с дневником, и василиск, и все прочее, что по сей день заставляло Молли вздрагивать и чего она так и не смогла себе простить.

— Хорошо, только не простудись, дорогая… – миссис Уизли промакнула глаза фартуком и медленно пошла обратно к дому; из приоткрытого окна доносился гул рассерженных голосов.

На кухне Норы творилось нечто неописуемое: очевидно, Андромеде удалось добиться от мракоборцев если не всей правды, то хотя бы некоторых подробностей операции «МОПС». Этого оказалось достаточно – разъяренная госпожа Тонкс, как никогда похожая на свою старшую сестру, ругалась и сыпала искрами из палочки: перед ней застыл навытяжку мистер Уизли. Аластор что‑то рычал в ответ, перебирая бумаги, а все еще преображенный Ремус понуро сидел за столом и дергал себя за бороду, вырывая маленькие пучки темных волос.

— Дракон вас спали – это… это какой‑то абсурд! Отправить мою дочь на такое задание, и без прикрытия…

— Вот оно, ваше прикрытие!! – не выдержал Хмури, тыча в вервольфа пальцем. – Если бы Дора не появилась к завтрашнему утру, он отправился бы ее спасать!

— Если бы, да кабы, да росли б у вейл горбы!! Тэд этого так не оставит, Аластор – твоим фантазиям место в Мунго, а не в Ордене!

— Это заговор?! – Хмури моментально побагровел и привстал, тяжело опираясь на палку.

— Это очевидность! – воскликнула разгневанная мать. – Я уже не говорю об унижении, которому… Мерлин великий, будь она твоей дочерью, ты бы никогда…

— Моя дочь выросла бы настоящим аврором, а не нюней!! – загремел Шизоглаз.

— Скорее чокнутой боевой машиной!! – парировала Андромеда.

— Пожалуйста, не будем ссориться… – робко попросил Артур. – Ведь все закончилось хорошо…

— Сдается мне, ничего еще не закончилось, — не своим голосом произнес Люпин, почесывая Метку поверх рукава. – Странно… как будто жжется. Хмури, что бы это значило?

Тем временем во дворе Норы подул легкий ветер: он пошевелил посеревшие волосы молодой ведьмы, скорчившейся на скамейке, поднял ворох желтых листьев и вскружил их маленьким смерчем. Тонкс отняла руки от лица – листья танцевали в воздухе, образуя причудливые узоры, складывались попарно и, будто бабочки, взмахивали резными «крыльями». Следующий порыв холодного ветра был сильнее; Нимфадора поежилась и потерла ледяные руки. Неожиданно золотой браслет расстегнулся и соскользнул: словно подхваченный «бабочками», он полетел от скамьи к высоким кустам шиповника.

У Тонкс екнуло сердце; она прислушалась и выставила перед собой зажженную палочку, но Люмос тут же погас. Не совсем понимая, что она делает, Дора поднялась и шагнула к кустам – из под ее ног с испуганным писком выскочил садовый гном. Заросли шиповника зашевелились, хотя ветер уже стих; в полумраке мелькнул и пропал браслет. Дора уже хотела произнести Призывное, когда из укрытия выступила высокая темная фигура.