akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

«Кровь?!» — вырвалось у Рики.

Картина исчезла, к его невольному облегчению.

«Нет знаний. Сильная энергия. Двое».

«Да они что, разницы не понимают?! Пигнолли, Ческа, и эта гадость – все «сильная энергия»!».

«Нет знаний».

«А вы можете сказать мне, — Рики напрягся, — кто я?».

«Ты звал нас. Ты был тут».

Отпираться, что никого он не звал и придумать такого не мог, казалось ему абсолютно бесполезным. Рики глубоко вздохнул, отчетливо прочувствовав этот вздох, и задал последний вопрос.

«А почему вы не показали мне всю опасность, а только его часть?»

«Эта часть хранит твоя память. Мы знать, как сейчас. Конец связи».

Несколько секунд Рики лежал неподвижно, наслаждаясь одиночеством.

«Не так уж плохо, — подытожил он. – Значит, я помню руки, а лицо – нет. Упивающиеся смертью? Вполне возможно, их лица обычно закрыты капюшонами».

Перед сном Рики с полчаса потратил на поиск показанного ему пункта назначения. Он слышал, как вернулся Пит, но решил не лишать брата здорового сна.

Уроки по астрономии в «МентеСана» все больше разочаровывали его. Профессор, конечно, требовал чертежи, но создавалось впечатление, что это чуть ли не третьестепенное дело. Его страстью были легенды: о Тезее и Андромеде, Касторе и Поллуксе, вообще на каждую звезду имелся целый архив сказок. Те, кто помнил их наизусть, пользовались его благосклонностью и обычно получали хорошие оценки. Рики обладал хорошей памятью, но в свете поставленной перед ним задачи посчитал вынужденное посещение этих занятий пустой тратой времени.

В часы домашних заданий он кое‑как выдержал дежурство профессора Пигнолли. Запах мяты буквально преследовал его, потому что тот, как нарочно, крутился неподалеку. Несколько раз он проверил тетради у всех. Его жалобы на нынешнее безобразие и на учеников в частности прожужжали всем уши.

— Что‑то случилось. Обычно он так не свирепствует, — шепнул соседу сидящий неподалеку брат Пеппе.

— Как можно жить при таком отношении к жизни? – покачал головой сосед.

Именно контроль профессора нумерологии отчего‑то был невыносим для Рики. Другие отвлекались, а сам он, даже увлекшись сочинением, все равно ощущал себя как на иголках. Он оценил, как здорово, что Пигнолли, ведущий хор, дежурит очень редко. Однажды Рики встретился с ним взглядом; его глаза, воспаленные и даже злые, заставили мальчика первым разорвать зрительный контакт.

По возвращении домой Рики с ходу достал пергамент, обычную ручку и под свежим впечатлением изложил свое отношение к нумерологу. Потом записал то же самое в свой дневник. Поостыв, он решил, что не стоит пугать друзей в «Хогвартсе» сплошным негативом. Следовало срочно найти что‑то хорошее.

«О! Да ведь я еще не сообщил, что встречаюсь с Ческой, — осенило Рики. – Они будут рады… за меня».

В принципе, заканчивать прямо сейчас было необязательно. Записав, что собирался, а ночной диалог оставив на потом, Рики отложил ручку и пошел на кухню, перехватить что‑нибудь до ужина.

— Зря все‑таки Вы с ним тогда встретились, — категорично заявила миссис Дуглас.

— Но я была ему благодарна. Он ведь спас жизнь моему ребенку, — сказала мама.

— Вздор. Без него обошлось бы, я ведь говорила…

В этот момент Рики переступил порог. Обе женщины обернулись на звук.

— Хорошо, что ты дома, — улыбнулась мама.

— О ком вы? – удивился Рики.

— Ни о ком. Я хочу попробовать пройти кастинг в сериал, там роль такая, — объявила мама.

— Дурацкая идея, — проворчала миссис Дуглас и нагнулась убавить газ. – Штамповать такую ерунду и попасть в ящик.

Мама захихикала и не сразу справилась с собой.

— Ну, не могу я вечно танцевать, я ведь тоже старею. А у Вас хорошо получилось. Может, пойдете со мной?

Миссис Дуглас отпрянула от плиты и развернулась к ней, как ошпаренная кошка.

— Еще только этого мне не хватало! – возмутилась она. – В мои‑то годы обезьянничать?!

После обеда Рики получил нахлобучку от старшего брата, и только лишь за то, что честно все рассказал

— У тебя хоть немного инстинкт самосохранения имеется? Я же просил тебя не связываться с «ними», когда ты один! – увещевал Пит.

— У «них» нет намерения вредить мне, по–моему, — начал оправдываться Рики. – «Они» ждали, когда я буду готов к контакту.

Пита этот аргумент не особо убедил. Впрочем, брат не видел ничего предосудительного в том, чтобы чертить карты по астрономии. А вот описание таинственного врага его взволновало.

— Согласен, узнать человека по рукам трудно. Но дом? Ты знаешь дом? Ковер, обстановку?

Рики уверенно замотал головой.

— Только вряд ли это его дом, — предположил он. – Зачем человеку озираться и запираться у себя? А вот если ты, будучи на чужой территории, втайне от хозяев лезешь в шкаф… Да, похоже, это я и видел.

— Я так не делаю, — напомнил Пит. – И кто он, по твоей версии?

— Упивающийся смертью, — пожал плечами Рики. – Это объясняет, почему я помню руки, но не лицо.

— Какова вероятность, что Упивающийся смертью наденет обычные брюки? – спросил брат.

Рики растерялся. В первый момент ему показалось, что такого быть не может.

— Ну, ради дела чего не нацепишь, — пробубнил он.

— Согласен. А рост? Комплекция?

— Средний или выше. Не маленький, — припомнил Рики. — Не склонный к полноте, скорее худощавый.

— Уже кое‑что. Спроси «их», как давно ты в последний раз общался с ним. Входит ли он в твое ближайшее окружение, — распорядился брат.

Определенно, Пита успокоила конкретизация образа врага. Прочие детали общения с непонятно кем он воспринял вполне спокойно. Он принимал необходимость общения как должное, и даже подкинул версию, до которой бы Рики сам не додумался.

— Говоришь, для них и подружка, и враг – «сильная энергия»? Это означает, что они не различают полюсов, а только интенсивность чувства.

— Переведи, — попросил Рики.

— Как наши эмоции, так и, например, оценки наших поступков имеют, если упростить, два полюса: положительный и отрицательный. И при том же каждое чувство имеет диапазон проявлений, от слабого до максимально сильного. Грусть может быть легкой, или же невыносимой тоской; то же с радостью – от умеренной до буйной. Ты координатную плоскость знаешь? В середине нуль – точка отсчета. В одну сторону от нуля, обычно вправо, размещается множество положительных значений, по другую – множество отрицательных. А если полюсного разграничения нет, следовательно…

— Все с одной стороны, — подытожил Рики. – Это плохо, да?

— Необязательно. Однозначно, будут определенные различия в логике. То, что они не разбирают, по–нашему, хорошее и плохое, при определенных обстоятельствах может быть опасным. Они улавливают только тебя или других тоже?