akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо

Рики выхватил у друга газету. Огромный заголовок на развороте гласил: «Должность защиты от темных искусств действительно проклята?», где и сообщалось о несчастье с Ваном и Лонгботтомом. А следующая страница была целиком посвящена интервью с мисс Амбридж, которая горячо ратовала за справедливость, обвиняя в сговоре с черной магией всех подряд. Несколько фраз, попавшихся на глаза, заставили Рики заскрежетать зубами.

Он сидел спиной к равенкловскому столу, и совсем не ожидал, когда его толкнули в плечо.

— Макарони, — вполголоса произнесла, наклоняясь к нему, Мелани. — Это уже невыносимо.

И ушла.

Прежде чем добраться до штаба, Рики перечитал статью о преподавателях защиты дважды, но ничего сверх того, что сказал Лео, из нее не выжал. Его друзья тоже места себе не находили. Артур переживал больше других, и неудивительно: помимо собственных родственных чувств, ему еще предстояло успокаивать своих младших родственников.

— Как дядя Невилл мог впутаться во все это? Не иначе как из‑за своей бабки! — негодовал гриффиндорец.

Но, не успела компания обменяться и десятком фраз, как официальный стук в дверь просигнализировал о посетителях.

— Заходите, — проскрежетал зубами Эдгар с максимально выраженной неприязнью.

Посетителями оказались делегаты от «Гриффиндора» и «Равенкло». И, если Филипс появлялся в течение года регулярно, то Виктор Чайнсби в штабе был редким гостем, и всем своим видом он демонстрировал, что случай, действительно, исключительный.

— Я предпочел бы обойтись без этого, — начал он.

— Без чего? — резко уточнила Дора.

Ее тон воспринимали, впрочем, в порядке вещей, все были так или иначе взволнованы. Филипс фыркнул, снисходительно покосившись на Дору.

— Весь год наши одноклассники терялись в догадках насчет тебя, Макарони, — обратился Виктор прямо к Рики.

— Ну да, шушукались и проглатывали газетные версии, — добавил Тони.

— Этот случай, с профессором Ваном, и с профессором Лонгботтомом. Молчать больше нельзя, — постановил Виктор. — Иначе эта злобная старая ведьма на пенсии оклевещет и профессора Дамблдора, и мистера Поттера, и вообще, хватит! Ты должен объяснить нашим одноклассникам хотя бы что‑нибудь.

Старосты насупились.

— Ты понимаешь, что ему это запрещено? — поинтересовался у равенкловца Лео.

Рики и сам бы так хотел ответить. Однако не мог и дальше игнорировать гнетущее молчание, окружавшее весь год его персону и ставшее сейчас особенно тяжелым.

— Это Мелани настаивает? — спросила Селана.

— Не только… — начал отвечать ей Виктор, терпеливо и очень вежливо.

Рики поднялся. Неизвестность грызла его, не меньше, чем других, и он хорошо понимал, насколько это тягостно.

— Нет, я с ними поговорю обязательно. Я согласен с вашими требованиями, — обратился он к Чайнсби и Филипсу.

Нельзя сказать, чтобы он кого‑то этим удивил, однако и равнодушным к его словам не остался никто. Виктор едва кивнул, но ни он, ни Филипс не выглядели довольными, скорее в ожидании, к чему это может привести.

— Ты не можешь так подвести гриффиндорскую мафию! — выпалил Эдгар.

Гриффиндорцы на это даже не обиделись, всего лишь скрестили руки на груди.

— И не стану подводить. Я спрошу разрешения. Учителей надо предупредить, — сказал Рики и направился к двери. — Вот прямо сейчас пойду и спрошу.

— Я с тобой, — заявила Селена, но Рики, обернувшись на пороге, категорично мотнул головой.

— Все равно Дамблдора в школе нет, — бросил ему в спину Артур. «Без него обойдусь!» — раззадорился Рики, и закрыл дверь со стороны коридора, оставив друзей и старых неприятелей выяснять отношения.

В том, что требованиям одноклассников следовало подчиниться, Рики был абсолютно убежден. Он этого не планировал, само собой сложилось. Вот чего стоило Лео удерживать весь год Марго Фэрли на расстоянии? Рики поражался стойкости друга и ее лояльности. Вот Мелани из Френка давно вытрясла все… кроме правды.

Преодолев лестничные пролеты и несколько опустевших коридоров, он оказался перед дверью учительской и постучал.

— Кто там еще? — не слишком любезно поинтересовался Хагрид.

Его недовольство объяснялось просто: учителя собрались в полном составе, и, конечно, больше никого не ждали. Однако при виде слизеринца понимающе закивали.

— В чем дело, Ричард? — обратился к воспитаннику профессор Снейп.

Было видно, что они напряжены в ожидании новостей, и если ему вздумается расспрашивать, отправят подальше, недолго думая. Рики вовсе не радовало, что приходится обращаться к ним именно тогда, когда они наименее расположены решать проблемы.

— Дело в том, что терпение моей параллели не безгранично, и мне сегодня об этом сказали, сэр, — произнес Рики, стараясь дать понять, что ему очень жаль, но другого времени он выбрать не может.

В двух словах Рики обрисовал ситуацию. Эффекта он достиг такого, что дополнительно подтвердилось: учителя едва удерживали себя в руках из‑за предельного напряжения. Наконец, они позволили себе впасть в крайнее волнение, а то и рассердиться.

— Это недопустимо! Неслыханно! — объявила профессор МакГонагол. — Ультиматум в такое время!..

— Позвольте мне объяснить ученикам, — заговорил Снейп, поднимаясь с явным намерением приступить к решительным действиям по урегулированию безобразия.

— Нет, сэр, — спокойно произнес Рики. — Не позволю.

Ему удалось обескуражить преподавателей настолько, что за подобную наглость не лишился баллов сию минуту — уже хорошо. Рики понимал, что должен объясниться как можно яснее, ведь не такого результата он добивался, и не собирался напускать учителей на товарищей.

— Это был не совсем ультиматум. Ребят тоже понять можно, — веско произнес он. — Тем более, теперь.

Воинственный пыл наставников враз сник, они обменялись унылыми взглядами. Зловестра тяжело вздохнула. Конечно, сейчас сохранность давно разоблаченной тайны не могла больше считаться таким уж важным делом.

Первым вернулся к проблеме Рики профессор Снейп.

— Означает ли это, Ричард, — практично уточнил он, — что вы намерены выполнить их требования?

— Да, конечно, — кивнул Рики, — за этим я и пришел. Не хотелось бы действовать у вас за спиной и подводить… вот.

Пауза длилась вечность.

— И Вы не передумаете? — как бы прося отсрочки, спросила Стебль.

На это Хагрид несколько раз отчетливо хмыкнул, а мадам Трюк снисходительно поморщилась, прежде чем обратиться к ней:

— Вы же не ждете, что люди перестанут задавать вопросы, моя милая? Так лучше объяснить им, чем они станут воображать черт знает что. И давно пора бы.

— Ну, не уверена, что им следует знать все, — сказала МакГонагол. — Знаете, я приглашу сейчас Гермиону Малфой. Пусть она решает. Идите к моему кабинету, Макарони, и ждите там, — отослала она.