akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо

— Вы знаете, что Темный лорд, в определенный момент своей биографии, очень стремился преподавать в «Хогвартсе» защиту, а точнее, сами темные искусства. Идя к директору с просьбой предоставить ему эту должность, он не мог знать наверняка, какой получит ответ. Известно, что Темный лорд, мягко говоря, неохотно уступал другим то, на что претендовал сам. В тот момент, когда он вернулся в «Хогвартс», многие помнили его. Никто не препятствовал ему свободно пройтись в этих стенах, никто не следил, что он станет делать по пути к кабинету директора.

— Ты хочешь сказать, Том заглянул сюда? — уточнила МакГонагол.

— Да, — Рики хотелось сказать как можно больше, чтобы в случае чего они могли сами догадаться. — Он решил совместить одну, по сути, мелкую пакость с наукой, которую как раз осваивал, как ему казалось, успешно: с ментальной блокировкой. И наложенное им заклятье он намеревался запомнить лишь при одном условии. В случае согласия профессора Дамблдора принять его, Том хотел помнить о том, что сделал, чтобы, конечно, быть способным снять заклятие, ведь сам он не стремился от этого пострадать.

— Начинаю понимать, — кивнул профессор Снейп. — Если ему откажут, то снимать проклятье ни к чему, и он мог преспокойно забыть о нем совсем? Но тогда почему сейчас ты вспомнил, это ведь не блокировка, по сути, а ластик, который должен был начисто стереть из памяти все следы?

На этот счет у Рики имелось одно предположение. Учителя явно разрывались, позволить ему и дальше управлять ситуацией или все же проявить беспокойство о его самочувствии?

— Ричард, будь любезен, присядь, — попросил Флитвик.

— Может, стоит позвать Поппи? — шепнула МакГонагол, но Снейп раздраженно мотнул головой. Рики и сам считал, что в случае какого‑либо обострения никто лучше завуча «Слизерина» и Дамблдора не сумеет ему помочь. Совета Флитвика слизеринец все‑таки послушался.

— Возможно, формулировка отказа не была такой уж жесткой и категоричной. Сэр, — обратился он к директору, — не могли бы Вы в точности пересказать, как именно отказали Тому Реддлю? «Нет, и пошел вон»?

— Я сказал, что не хочу давать ему эту работу, — ответил Дамблдор. — И что мне очень жаль… Ричард!

Внезапно Рики скрутило, и он схватился за голову. Лео выхватил у него пергамент.

— Оконный проем! — отчетливо прочел он.

Рики резко кивнул. Но больше ему напрягаться не дали.

В мозгах прояснилось, но накатила сильная слабость. Он плохо помнил, как попал в больничное крыло, вроде бы на носилках. Позже Снейп принес ему зелье, и он уснул.

Проснулся он в ясном сознании, почти с ужасом вспоминая фрагментарность и смазанность вчерашних эпизодов. Полдня, проведенные в больничном крыле, позволили Рики собраться с мыслями и восстановить всю схему, задуманную Лордом.

Ученикам на уроке вообще запрещено смотреть в окно, хотя они, конечно же, иногда это делают. Но есть такое окно, вроде бы с виду совсем как другие, но расположено оно на одной линии с учительским столом. Туда может выглядывать преподаватель, и только он; ученикам с их мест это недоступно чисто технически. От доски оно тоже ближе, но кто, будучи вызван отвечать, станет пялиться в окно! И именно преподаватель проводит в классе больше времени, чем кто бы то ни было. Ученики всех классов, с первого до последнего, проходят через кабинет, а он, из‑за стола или от доски, так или иначе, постоянно на одной линии с окном.

Будучи некогда весьма одаренным студентом, Лорд сформулировал и применил desperatio, заклятье безнадежности. И раму, и стекло в проеме можно заменить, но проем остается на месте. И человек, который смотрит на мир сквозь призму безнадежности, постепенно проникается ощущением зловещего рока.

Конечно, можно было проклясть дверной проем. Тогда под прицелом безнадежности оказывался вид классной комнаты, и, глядя в эту сторону, учитель все сильнее разочаровывался бы в своей работе, в самом процессе преподавания, в учениках, в необходимости выходить в класс. Любой маг, не видя в проеме черного колдовства, но, постоянно проходя сквозь него, начал бы сходить с ума в школе, постепенно проникся бы к ней отвращением и в результате также покинул бы должность.

Но от хождения туда–сюда заклятие стирается, развеивается по замку, и нескольких лет хватило бы, чтобы оно сошло на нет. Тем более, что в кабинет может входить кто угодно, и коллеги, и ученики. С окном — вовсе не то же самое. Если оно становится так называемым «зеркальным отражением», то есть совпадает со склонностью характера, то способно усиливать проклятие. Подсознательно оно вырабатывает стремление к саморазрушению и в итоге — к смерти или, в лучшем случае — к травме. В норме такая тенденция, в принципе, есть у всех, и удерживает от плохих поступков, но иной раз заставляет выискивать на свою голову неприятности.

Заклятие усиливается от безнадежных мыслей каждого, кто смотрится в стекло, например, мистера Филча, каждый раз, как тот его протирает. И, обычно, стекло нет необходимости менять много лет.

Кроме того, Лорд не был уверен, но рассчитывал, что наиболее мощно заклинание должно действовать в тот час, когда было наложено — на закате. Волдеморт даже просчитывал, чтобы воздействие всего остального дня было равно этому моменту. Зимой в это время профессор обычно еще в классе, проверяет уроки.

После полудня Рики пригласили в учительскую вопреки воле мадам Помфри, потому что для обсуждения выдающегося открытия прибыли Гарри Поттер и леди Гермиона. Когда Рики вошел, крестный как раз закончил говорить что‑то насчет духовной стойкости и неуязвимости к безнадежности. Директор, леди Гермиона и несколько учителей закивали.

— Ремус к этому чувству привык, он всю жизнь существует сквозь призму проблем, и потому проклятье должности на нем никак не отразилось, хотя он дважды занимал ее, — сухо заметил профессор Снейп. — А Барти Бэскотт, насколько я его знаю, вообще не смотрел в окно, хотя и пережил незадолго до отставки несколько неприятных минут.

Рики обратил внимание, что у Гермионы Малфой в руках блокнот. Он недоумевал, почему здесь нет сэра Драко, вряд ли бы тот по доброй воле упустил такое разоблачение. Слизеринец предположил, что записывать леди Гермионе как раз поручил ее супруг–эксперт.

— И ты, Северус, занимал эту должность целый год, — мягко напомнил Дамблдор.

— Окна у меня были занавешены, — отозвался профессор. — И все равно, неприятно вспоминать, что я ни о чем не догадывался. Это, увы, лишний раз доказывает, что никогда нельзя знать наверняка, где найдешь проблемы. Нет, я, находясь на этой должности, почти никогда не смотрел в окно, — пробормотал профессор Снейп не без самодовольства.

Он еще не договорил, а Рики невыносимо захотелось отпустить какую‑нибудь колкость по этому поводу. Он отвернулся, чтоб профессор не догадался об этом, и в глазах крестного уловил родственный порыв.