Марина Броницкая - Я не Поттер!

Они просто ходили по замку, гадали и не обращали ровно никакого внимания на действительность, счастливые и беззаботные. Им нравилось просыпаться ночью, собираться вместе под покровом тайны и идти на поиски, прикрывая спины друг друга от якобы опасностей в лице отца и Филча. Я тащился следом и уже даже не завидовал, прекратил спустя месяц таких вот хождений.

Давно не могу спать спокойно, и мешают вовсе не сновидения, а реальность. Синяки под моими глазами уже не синие, а какие‑то фиолетовые, и мадам Помфри все никак не возьмет в толк, отчего же её знаменитые снадобья сна не действуют? Жаль, я не могу её успокоить и предъявить доказательства конкурентоспособности этих отваров – выспавшегося на матрасике в туалете Невилла, неспособного не только Миртл заметить, если бы та вдруг явилась, но и самого Волдеморта! И последнее выражение не образное, а вполне себе конкретное. Риддл любит прогуливаться по ночному Хогвартсу, однажды он даже попытался разбудить мальчишку, забавы ради, попугать, долго будил, плюнул и пошел искать новую жертву, чуть более живую.

Хорошо, этой сценки не видели родители пухлого, она не показалась бы им смешной, она показалась бы им страшной, а скорее – страшно грустной. Их сын – заложник своего незнания обо всем на свете, он верит, что его сторона правая и впереди еще много времени на борьбу и всенепременную победу. Ему так Дамблдор сказал, мол, ты мальчик тоже избранный, как и Гарри, только не совсем, а потому жди своего часа и наблюдай. Невилл верит еще и директору, а потому так надоел мне со своим наблюдением, что мысленно я строю планы по избавлению себя от него, не испытывая ни малейших угрызений совести. Ради цели!

Страшно грустно было бы не только родителям Невилла, но и Джинни Уизли. Сумей они прочитать мысли единственной дочери, конечно. Любящий младший ребенок не перестал быть таким, вот только… Слизерин. Факультет хладнокровных и своенравных, он разлучал девчонку с ярким и веселым детством, но не однокурсниками. Все почему‑то полагают, что факультет змеи – место одиночек и одиночества, хотя дела обстоят в точности до наоборот. В грифиндоре все хотят выделиться, совершить подвиг, стать популярным, в пуффендуе – заслужить любовь, когтевране – поумнеть до предела. Все это разъединяет, сеет раздор, пробуждает соперничество внутри факультетов. Но если ты слизеринец – делить уже нечего, ведь распределение позади, к чему суета? Осталось только защитить себя и того кто рядом, поскольку последователей духа Салазара терпеть не могут все, кроме них самих.

Рыжую поселили в одной комнате с младшей сестрой Миллисенты – Лоренс Булстроуд, важной и чинной персоной с длинными черными волосами, крючковатым носом и шаркающей походкой. Одна нога у девчонки длиннее другой, отчего весь её облик просто кричит о том, что перед вами вовсе не добрая волшебница, а самая настоящая темная ведьма. Говорят, что после того, как Джинни продемонстрировала свою новую близкую подругу матери, та еще долго не могла разговаривать, а просто пекла и пекла пирожки, пока те стало просто некуда складывать. Смею предположить, что в момент знакомства она, наконец, осознала, насколько милы и приветливы Малфои…

Джинни затаила обиду на мать за такое её поведение, она не оправдала её доверия, не оценила его, ведь дочка знала, что представитель семейства приверженцев чистоты крови придется не ко двору в её доме, но понадеялась на что‑то, открылась. Знаю по собственному опыту – зря. Эта история из уст Рона прозвучала для меня как звон беспокойного колокольчика, и я собрал всю свою волю в кулак, готовый действовать.

Однако до Рождества еще оставалось время, я решил его не терять и принялся собирать вещи. На все праздники мы с отцом были приглашены в Малфой–мэнор, а то и дело наведываться в школу за забытыми свитерами и учебниками у меня желания не имелось. Сложив в одну аккуратную стопку все свои тетради и окинув её взглядом, на какое‑то мгновение я просто перестал дышать. Грудь сдавило так, словно по ней табун кентавров пронесся. Пяти ничем непримечательных серых тетрадок с заданиями Риддла не было, они исчезли! Пропажа обнаружилась просто, в гостиной, возле большого красного кресла, в котором преспокойно сидела Гермиона. Она хмурила лоб и внимательно изучала девственно чистые листы в клеточку, хранившие в себе такие секреты, за право обладания оными Грейнджер душу отдала бы, не поинтересовавшись, кому именно её вручает. Подобных ценных кадров нам не надо, разумеется, такое счастье пусть лучше директору привалит, потому я не стал медлить, чары сокрытия в тетрадках хоть и надежны, но не уникальны.

— Гермиона, это не твоя тетрадь. И еще четыре в рюкзаке – не твои…

Девчонка цветом сравнялась с обивкой дивана, так её испугало и смутило моё наисправедливейшее замечание, произнесенное тихо и как можно более равнодушно. Моя фигура нависала над ней, словно черная скала, и я прекрасно понимал, что девчонка трусит. Но она действительно думала, что я червяков в отцовской лаборатории до утра нарезать буду, так что ли?!

Близнецы попытались защитить Гермиону и оторвались от камина, в котором пытались погасить огонь с помощью каких‑то водяных хлопушек, воды из которых хватило бы на тушение всего Лондона и окрестностей.

— Гарри, ты присядь, а то мы тебя сейчас сами посадим! Родитель тебе на тетрадки заработать не в состоянии, или на подарки Малфоям так потратился? – они засмеялись и отвернулись, понимая, что посадить им меня не удастся, ни в соседнее кресло, ни еще куда‑нибудь. Ну, последнее – это моя личная мысль, разумеется.

Гермиона затрясла вороньим гнездом, заменявшим ей прическу, и залепетала:

— Это твои, да? Гарри, я не знала, извини меня… – она опустила глаза на колени, затем закрыла тетрадь и помахала ею перед моим носом, наглядно демонстрируя её принадлежность кому‑то абстрактному. – Она ведь не подписана!

«Тетрадь по изучению Непростительных заклинаний, Черной и Древней магии — Курс Вы–Сами–Догадываетесь–Кого — Прилежный ученик Гарольд Северус Снейп — При обнаружении срочно вызвать Авроров!..»

Передернув плечами и смахнув наваждение, я прошипел:

— Полагаешь, я могу забрать себе все твои вещи, если они не подписаны? С чего начать, может, с ботинок?

— Мне очень надо было, я подумала — это мои! – девчонка продолжала стоять на своем. — Мы когда в библиотеке занимались, они на столе лежали…

— Дай сюда! – я нагнулся и выхватил тетрадь. – И остальные достань!

Гермиона всхлипнула, готовая зарыдать от унижения, но послушно полезла в рюкзак.

— Пятьдесят сиклей достаточно? – за моей спиной раздался удивленный от собственной смелости голос. – Или больше заплатить?!