M. Nemo - Песнь Люмена

— И любить, — прошептала завороженная Лив.

— Мне кажется, — говорила Мийя. — Могут. — Девочки слушали внимательно. — Каждое существо может любить. Но драгоры как воплощение нарушения мирового порядка, не в состоянии с этим порядком сойтись.

— Они могут только жечь.

— Да.

— Всё равно это всего-то сказка, — фыркнула Анка.

— Легенда, — с умным видом поправила Босса и поворотила острый носик к огню. Анка скорчила ей рожицу попутно смотря, но отругает ли жрица. Жрица не отругала.

— Они несчастные и одинокие. А потому не стоит называть их ужасными или жуткими, даже если это всего-то сказка. — Мийя-Мэй улыбнулась. — Помните, что говорит Обитель о сострадании?

— Да, — хором отозвались ученицы.

Даже самая маленькая и молчаливая что-то пролепетала. Подтащила грубую по краям подушку и мягкую-мягкую в центре, и обняла. Пальцы прощупывали выемки между толстыми нитями.

— Но это всего только выдумки, — уже чуть неувереннее протянула Анка, ища ответа в выражении лица жрицы. Та смотрела мягко, Анка мигом успокоилась.

— Это правда, драгоры живут только в легендах. И самый старший житель мира не вспомнит, чтобы хоть раз видел одного.

— А я знаю из чего они происходят, — похвасталась от того края Фрайя. — Из агор, те когда в кучу собираются. Соединяются… каким-то образом и из них выходит драгор.

Райя скривила губы, она это и так знала. А вот Лив захлопала ресницами.

— Даже Император?

— Если драгоры и впрямь когда-либо существовали, он, конечно, их помнит. А теперь пора отдыхать. Нет-нет, подымайтесь и возвращайтесь на койки. Скоро за вами придут и всё должно быть в порядке. Вы же такие хорошие аккуратные девочки.

Райя опять скривила губы. Анку она аккуратной не считала. Да и хорошей, если уж на то пошло.

— А если к нам когда-нибудь прилетит драгор? — не удержалась Лив, подтягивая одеяло повыше.

— Всё хорошо, милая, — Мийя-Мэй помогла ей с одеялом. — Помните. — Выпрямилась она. — Император всемилостив и милосерден. Он не даст, чтобы с нами случилось что-нибудь плохое. А теперь отдыхайте. Осталось двадцать минут, набирайтесь сил.

Когда жрица вышла, одна из девочек заметила, да так громко, что сама от неожиданности смутилась.

— И всё равно они жуткие.

— А я сказала, история о любви.

И начался гомон.

Сани разрезали снег на две ровные полосы. Они ехали как по струне. Росс без конца оглядывался, но погони не было. Вот уже неделю как он покинул родовой замок, чтобы… Он повернулся и поплотнее закутался в капюшон. Мех коснулся грубой кожи, залез в нос. Росс фыркнул и еле сдержал кашель. Нет, его никто не преследовал, хотя этого следовало ожидать. Не смотря на всё презрение, которое питали к нему родители, он всё же был законным наследником. «Ну и что, — мелькнула злая мысль, — через год этого наследника всё равно не станет». Мысль разозлила и успокоила одновременно. Ну и пускай гнев свободно блуждает в нём, гнев понадобиться, чтобы преодолеть расстояние и увидеть! Император! Как же он хотел увидеть.

Я иду к тебе, думал ребенок-старец, кутаясь в меха и одежду из моржовой шкуры. В них он сам себе казался большим и сильным. Так что сзади на санях больше не для кого и не было места.

Погонщик держал поводья. Собаки, высунув языки, бежали вперёд. Мороз кусал за щёки, а воздух пах соблазном.

Захотелось есть. Росс вытащил из рюкзака тонкую полоску солонины и с проклятиями принялся терзать её никуда не годными зубами. Всю нормальную пищу он давным-давно съел, и теперь приходилось довольствоваться запасами погонщика. Дурень даже не подумал о нём и взял, что только ему и годилось!

Ничего. Это не имело значения. Скоро им предстоит остановка в каком-нибудь захудалом поселении. Там можно отогреться у очага. Росс ненавидел супы и каши и всё же подумывал вычерпать одну тарелку у того же очага. Грея ноги и озябшее лицо.

Далеко справа вздымались ровные горные ряды. Слева простиралась пустыня.

До поселения доехали к вечеру, когда только-только начала наползать на небо туманность. Собак оставили отдыхать и терзать кости с остатками мяса. В окнах горел свет и манил к себе тёплым сиянием. Несколько любопытных глаз проводили мужчину с ребёнком в до дверей постоялого двора. Росс не стал снимать капюшона, тепло дохнуло ему в лицу. Запахи людей и еды манили и одночасно отвращали. Погонщик отправился раздобыть им еды и пришёл не только с твёрдой пищей, но и с тарелкой, содержимым которой оказалась довольно густая каша из редких в этих краях зерновых, с моржовым салом. Так же молча он положил на грязный весь в пятнах стол две лепёшки, такое же богатство по местным меркам. Ближайшие не заснеженные пустоши располагались далеко на востоке и ещё дальше на севере.

Сел рядом, провёл рукой машинально по короткой чёрной бороде и, не поднимая взгляда на Росса, принялся жадно есть. Тот решив показать, что и этом захолустье он остаётся чистокровным ушадом, принялся есть медленно поднося ложку ко рту. Лепёшки он тоже попытался разрезать ножом. Но когда понял, что никто за ним так и не наблюдает, решил проникнуться местными обычаями и стал обмакивать хлеб в миске с похлёбкой. Было вкусно и сытно, хоть и не изысканно.

Отдыхали на этот раз под тёплыми грубыми одеялами. Хоть в их дорожной палатке было не менее комфортабельно. Росс не смог отдохнуть. Полежал не больше минуты с закрытыми глазами. Его снедали полные тревоги и нетерпения мысли. Совсем скоро, скоро!

Он хотел достать из-за пазухи прибор и связаться, поговорить, но понимал, что то неразумно и не к месту. Уставился в потолок и краем глаза заметил, как погонщик бросил на него быстрый взгляд и отвращением отвернулся. Росс сжал губы, в глазах вспыхнул злой огонь. «Страшно, отвратительно. Давай, отворачивайся. Но ты так и будешь гнать собак, пока не замерзнешь в снегах и твои же собаки не растащат твоё тело. Я же!..»

Возбуждение волной прокатилось по телу. Я увижу тебя! «Я получил твоё разрешение!»

Об остальном он более не думал. Ни о погоне, ни о том, почему ему позволили покинуть замок. Значит, механизм запустился и колёсики приводят в движение другие шестерёнки. Об это не нужно думать.

Увижу, увижу, увижу… он и не заметил как шепчет это.

Мужчина на соседней койке заворочался и поднялся. Вышел, а Росс всё шептал как в бреду.

— Пора выезжать.

Погонщик вернулся. Играл в кости всё это время. Отъедался. Росс поднялся не спеша. Пусть думает, что он не торопится, на самом деле что-то защемило в пояснице.

Как только они вышли на улицу, Росс тут же опустил голову, пониже нахлобучивая капюшон. Ветер большими снежными хлопьями залеплял лицо и глаза.

— Ныне путь заметёт.

— Если вам к городу, так лучше переждать метель.