Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

— Мы делаем все именно так, как ваше высочество предлагает, — голос Ивана был скучен и прохладен, как лукоморский ноябрь. — Рядом с Агафоном остаются только те, кто пожелает…

— То есть, все, — договорил за него Олаф, как топором рубанув по дипломатическому маневрированию.

— Но весь ваш багаж и даже ковер — во дворце! — сделал последнюю отчаянную попытку вернуть незваных гостей туда, где за ними можно присматривать, Рододендрон.

— Благодарю, что напомнили, — вежливо улыбнулся Иванушка. — Если вы не возражаете, ваше высочество, я вернусь с вами во дворец и всё заберу. Потому что сразу же, как только наш друг придет в себя, мы рассчитываем отправиться на встречу с Адалетом.

— Не смею вас удерживать, — спесиво вздернулась верхняя губа и голова атлана. — Если иностранные гости предпочитают трущобы дворцу, так тому и быть.

— Мы тоже были рады с вами познакомиться, — лучезарно улыбнулась принцу Сенька.

Когда за наследником Тиса и Иваном закрылась входная дверь, антигаурдаковская коалиция, оккупировавшая дом с негласного попустительства расстроенного хозяина, снова собралась вокруг постели волшебника.

— Ну, как он? — было первым вопросом всех.

Фикус, не глядя на гостей, встал и поклонился.

— Пока изменений нет, ваши величества, ваши высочества.

— Хель и преисподняя… — досадливо скривился отряг. — Уже час, наверное, прошел!..

— Я буду считать успехом, если он очнется хотя бы завтра, ваше величество, — снова склонил голову лекарь.

— Ничего, у него голова крепкая! — стараясь убедить, скорее, себя, чем кого-либо еще, проговорил Олаф. — У Ахмета в гостях нас тогда вон как завалило — и ничего!

— Это Ивана тогда вон как завалило, — ворчливо поправила конунга царевна.

— Вот я и говорю — Иван отрубился, а Агафону хоть бы что! — бодро гнул свою утешительную линию рыжий воин.

— Боги всемогущие что-нибудь да обрушивают на наши бессчастные головы… — кисло вздохнул менестрель с кресла, не отрывая от обоих глаз медные монеты, что тоже жизнеутверждающих ассоциаций у наблюдателей не вызывало.

— Если бы боги — я бы как-нибудь договорился, — безрадостно хмыкнул отряг.

— А кто ж еще? — не желал отказываться от своей теории бард.

— Кто-кто… — пробурчала Сенька, покосилась на притихшего на банкетке в углу лекаря, и чуть тише договорила: — Ренегаты в пальто…

— Думаешь, это они? — непроизвольно потянулась к топору рука Олафа.

— А кто еще? — обвела друзей вопросительным взглядом в поисках иных теорий царевна. — Больше некому. Не истуканов же и вправду винить…

— А мне кажется, — тихо заговорила гвентянка, — что это был кто-то другой.

— Если вообще не сами големы неожиданно ополоумели, — Кириан поднялся, взволнованно пробежался пальцами по струнам лютни, оборвал мелодию на половине такта и подошел к окну. — Кто сказал, что такого не может с ними быть? Кто про них тут вообще хоть что-то знает, кроме того, что они большие, тупые и делают то, что написано на каком-то схеме?

— Почему вы так решили, о хитроумные пришельцы с туманного Гвента? — недоуменно хлопнул пушистыми ресницами калиф.

— Потому что сначала я тоже думала, что ренегаты, — медленно, словно не привычная к объяснению своих мыслей, заговорила принцесса. — Но потом меня осенило, что если бы они хотели на нас напасть, то они не стали бы ждать, пока мы приедем в Арену, и не стали бы натравливать на нас этих чудовищ. Можно же было сделать все проще и быстрее! Где-нибудь в городе, например. В музее, у фонтанов, на улице, наконец!

Среди товарищей воцарилось нервное молчание.

Новая версия нравилась им еще меньше старой: если ренегатов они знали и понимали, то кто-то еще, таинственный, без видимых им причин принуждающий приличных големов нападать на людей, мог бы скоро заставить подпрыгивать от каждого шороха и бояться теней. По сравнению с ней вариант о вдруг и просто так сошедших с ума големах казался почти сказочно привлекательным, в который хотелось верить изо всех сил.

Но не верилось.

— Может быть, Сель, ты и права… — первой нарушила тишину Серафима. — Но я вот тоже подумала… конечно, это всё — сплошные домыслы и вымыслы… но мне отчего-то пришло в голову… да, это глупость какая-то, сама знаю, но… Короче, мне подумалось, что если бы ренегаты атаковали нас в открытую, это было бы безусловным нападением. А вот так, через големов… вроде как несчастный случай. Потому что Кириан ведь правильно сказал: кто и что про них тут знает? Напали — значит, взбесились. Они виноваты — и больше никто. Ну, и мы еще… что среди бела дня поперлись, куда приличная местная знать без накладных усов не ходит…

— Но зачем реньим гадам нужно притворяться?! — свирепо нахмурился отряг, щелкнул досадливо по лезвию топора номер двенадцать, и тот согласно отозвался на слова хозяина коротким басовитым звоном. — Зачем?! Раньше они не очень-то прятались!

— А, может, они боялись Агафона? Или хотели застать нас врасплох? — отвернулся от окна менестрель.

— Агафон и в Арене был с нами, — резонно заметил калиф. — А врасплох они могли нас застигнуть и в городе, как мудро провещала принцесса северных ветров, несравненная Эссельте!

— И еще один хороший вопрос… — угрюмо вздохнула Серафима. — Если это были не просто спятившие со своих схемов долдоны, откуда тот, кто натравил их на нас, узнал, что мы будем там?

— И случайно или нет его пышноцветущее высочество умотало в это время чаи с хозяином гонять? — вспомнил разговор царевны с Рододендроном и произнес менестрель.

Глаза Эссельте расширились от изумления и ужаса:

— Вы думаете… что големов натравил на нас Тис?!..

— Тис?..

— Да! Он ведь знал, что мы там будем! А еще вспомните музей — правда, мы с Симой там толком ничего поглядеть не успели, но ведь фигурками солдат и демонов там управляют маги-имитаторы!

— Аниматоры, — машинально поправил бард.

— Какая разница! — нетерпеливо отмахнулась принцесса. — Смысл в том, что они могли бы заставить и этих истуканов делать то, что хотят, а не то, что написано на их схеме!

— Но ему-то зачем нас убивать? — недоуменно наморщил рассеченный лоб юный конунг.

Но не успела Сенька высказать ранее пришедшее ей в голову возражение и этой теории, как Эссельте с негодованием поднялась с кресла и уперла кулачки в бока.

— Он боится, что мы найдем наследницу! — убежденно заявила она, и с гневом воззрилась на знахаря, все это время затаившейся мышью сидевшего в самом темном углу. — Которую мы, на самом деле, никогда не найдем из-за упрямства одного бесчувственного истукана!

— Голема? — не сразу уловил Олаф полет метафоры.

— Голем на его месте был бы сообразительней! — сердито воскликнула девушка. — И понял бы уже двести раз, что мы не в игры здесь играем, и что на кону стоит судьба Белого Света!