Юлия Бажова - Сети

Дар? В сознании снова вспыхнул свет. О Боги… Мэгдан… О таких вещах надо предупреждать заранее. Морган отлепился от двери и начал одеваться, бросая тоскливые взгляды на покинутую постель. Когда он вышел, поникший и обмякший, как побитый пес, все еще полный сомнений, старик сидел в каяке с веслом наготове.

– Если общение с Гионами имеет столь печальные последствия, почему вы ограничиваетесь наблюдениями и разговорами? – поинтересовался Морган, укладывая свои длинные негнущиеся ноги в узком пространстве суденышка. – Эти несчастные могли бы жить, если бы вы проводили обряд каждому из них.

Жрец ловко сдернул с кнехта веревочную петлю, оттолкнулся от плота, перехватил весло.

– Высокая степень риска. Недостаток людей. Этому обряду учатся всю жизнь, а совершить его можно всего раз. И не каждый больной годится. – Моргану на колени упали тонкая прямоугольная дощечка, плотно закупоренный пузырек с чернилами и перо. – Пиши: я, такой-то, передаю Храму свое движимое имущество в оплату за пользование талисманом, который, являясь собственностью Храма, позволяет в любое время попасть на его территорию, получить жилье и пропитание, остаться на неограниченный срок. Год, месяц, подпись. – Лодка, плавно набирая скорость, заскользила по зеркальной глади.

Морган открыл рот, потом закрыл, ошалело развернулся к старику.

– Ты волен не принимать моего предложения, – равнодушно пожал плечами жрец. – Вернись домой, еще раз хорошенько все обдумай. У тебя ведь совсем не было на это времени! Можешь продолжать вести прежний образ жизни, и в скором времени ты добьешься-таки того, к чему так упорно стремился. В упорстве, знаешь ли, заключена колоссальная сила, только результат скрыт за годами и наступает неожиданно. Можешь просто уйти и сжечь за собой мосты, действительно стать ренегатом, навлечь на себя позор и презрение. – Старик положил весло поперек лодки, достал из кармана оливковых штанов медный кругляш на длинном шнурке.

Тот самый шнурок, который сплела из своих волос Мэгдан! На одной стороне медальона гравировка: Солнце с двумя лунами, символы Богов, в обрамлении ветвей бука – дерева, являющегося, по легендам, проводником из знания прошлого к обретению знания будущего. Знак Храма. Морган наклонил голову, талисман приятной тяжестью повис у него на шее.

– Это поможет тебе вернуться в Храм, если возникнет такая необходимость, – сказал жрец. – Постарайся не потерять, иначе снова придется идти кружным путем. – В его руках снова ритмично замелькало весло.

За бортом тянулся однообразный пейзаж – высокие отвесные скалы, в трещинах ощетинившиеся уродливыми колючими кустиками. Из воды кое-где торчали верхушки булыжников. Не знакомая узкая протока, а настоящая горная река, обещающая впереди быть бурной. Морган поразился, насколько глубоко был погружен в собственные переживания, что не заметил, как они покинули озеро.

«Кто я теперь? – думал он, глядя на яркую полосу неба между каменными стенами берегов. – Легализованный предатель. Ренегат в законе. У тебя есть лучшая идея?»

– Вот и я о том же, – донесся из-за спины голос жреца. – Поторопись. Через полмили начинаются пороги.

Морган прислушался. На фоне далекого шума воды ухо уловило знакомый заунывный речитатив, льющийся из-за скал: кого-то хоронят. Он устроил у себя на бедре дощечку, откупорил чернильницу. Дрожащая рука начала медленно и коряво вырисовывать буквы. Чернила мгновенно впитывались в дерево и высыхали, словно он выдавливал или выжигал. Так пишут особо важные документы длительного хранения. Ему пришла мысль, что он заключает сделку на покупку любимой девушки и сделка совершается не со жрецом и не с Храмом.

«С судьбой? С Богами? С самим собой?»

А девушка еще не знает, что она любимая… Морган с горечью усмехнулся, представив, как явится к Марго.

«Привет! Я пришел к тебе жить. Ты уж прости, но я нищий, у меня нет даже запасных трусов. Все, что я могу тебе предложить, – это я сам, нечисть, нелюдь, завоеватель».

– Я когда-то сделал неверный выбор и теперь за это расплачиваюсь? – спросил он не оборачиваясь.

– Выбор не бывает верным или неверным. Ты просто выбираешь путь, один из многих, и следуешь ему, принимая на себя последствия своего выбора. Если бы выбор был другим, то и последствия были бы другими. Не хуже и не лучше, просто другими. Даже самый правильный, если тебе удобнее мыслить в категориях «верно – неверно», выбор не отменяет неправильного, сделанного в прошлом. Ты сжег себя дотла, парень. У тебя внутри – пепелище. Ох, молодежь… Почему вы всегда просыпаетесь в последний момент, когда обнаруживаете себя раскачивающимися на краю пропасти? – Жрец приподнял весло, и лодка юркнула между двумя большими булыжниками, не задев бортом ни один из них. – Зов сердца – это голоса Богов, подсказывающие, где тебе надлежит быть. Ради собственного же блага. Игнорируя зов сердца, ты отрекаешься от своего предназначения.

– Хочешь сказать, мое предназначение – продолжить род с чужачкой? – насмешливо фыркнул Морган.

– Это утешительный приз, который ты можешь вручить самому себе, чтобы тебе было не так муторно заниматься более важными делами. Приз довольно хлопотный, но со временем он может оказаться полезным.

Морган бросил законченную писанину жрецу на колени с той же небрежной снисходительностью, с какой тот высказался в адрес Марго. Хотел поинтересоваться, что за важные дела его ожидают, но вместо этого съязвил:

– Выгодное это дельце – торговать свободой.

– Если хочешь что-то получить, нужно что-то отдать, – отозвался жрец тоном заправского дельца, отчего его голос стал пугающе похожим на Арра. – Если хочешь получить то, чего у тебя никогда не было, приготовься делать то, чего никогда не делал. За все надо платить. Этот закон работает вне зависимости от того, в каком мире ты живешь. Мы не торгуем свободой, а обеспечиваем тылы тем, кто в них нуждается. И тебе с настоящего момента в том числе. Боги стоят выше условностей, выше добра и зла, выше правил и традиций.

Вода вокруг стала бурной, а внутри разлилось Озеро Молчания. Глубокая синева, дремлющий на воде золотой шар солнца, свет улыбки Мэгдан. Морган коснулся пальцами косички, нежно щекочущей шею, бережно спрятал талисман под рубашку. Веки запылали, пространство перед глазами затянул серебристый туман. Дар Жизни. Как же это больно – снова становиться живым!

Каяк ткнулся носом в берег возле маленького песчаного пляжа. Скалы отступили от воды, освободив место хвойному лесу. Впереди река поворачивала влево, из-за деревьев доносился грохот воды.

– Дальше не поплыву, – объявил жрец. – Дождей мало, вода низкая. Пойдешь прямо, через лес, пока не упрешься в озеро. Это то самое озеро, от которого ты начал свой путь к нам, но с другой стороны. Кантайн, – представился он, протянув руки на прощание.