Павел Буркин - Сила Мира

— Да, иначе кто даст сани и остальное? — целительница не на шутку удивлена.

— Боюсь, от совета толку не будет. Они могут повлиять на Бланмениля.

— Кто это — «они»?

— Те же, кто руководит Тварями Ночи, — жестко, совсем не по-детски, отвечает Жаклин. — Не буду мешать, дождитесь совета, но толку не будет. Если придется бежать, я вас прикрою, только дальше не пойду. Запомните: магия иссякает быстро, даже Сила Мира. Если не успеете до Междугодья, Рубеж сломается, и не помогут даже Боги.

— Ты серьезно? — поперхнулся я ягодным морсом, приготовленным Нек и Аэ.

— Не забывайте, кто я. Мы такие вещи чувствуем лучше смертных. Когда в Мире иссякнет магия, рухнут последние барьеры, и в Мир явится Нечто, для чего все Рубежи — ничто. К чему это приведет, не знаю, но едва ли к чему хорошему. Надо спешить, а Бланмениль может нас задержать. Потому совета лучше не ждать. Думаю, Толлардо мог бы помочь сам.

— Ясно. А на военный совет пойдешь? Чтобы не «повлияли»? — спросил я.

— Нет, — улыбается Жаклин. Искренне и чуть лукаво — как и подобает озорной двенадцатилетней девчонке. В этот момент как-то не верится, что она — богиня, повелевающая таинственными и смертельно опасными для меня силами. — Не потому, что не интересно. Ребенок на совещании будет выглядеть подозрительно, придется придумывать объяснения этому, вы можете проговориться. А я могу все узнать и здесь… Если Бланмениль решится на какую-то пакость, смогу вам помочь.

Никакой это не зал — скорее, уютный кабинет с массивным дубовым столом. В кабинете стоят несколько кресел, в них разместились приглашенные на совет. Освещают помещение несколько свечей и камин, в нем потрескивают, распространяя сухой жар, березовые поленья. Окон в зале нет, на стенах (кроме той, где пробита единственная дверь) висят три карты. Две огромные — Ствангара и Стылых Холмов, и поменьше, но тоже большая — Салванга и его ближайших окрестностей.

Бланмениль председательствует. Тучный, вальяжный, барственный командующий Рубежной армией и (за неимением подходящего человека) по совместительству исполняющий обязанности коменданта Салванга, он небрежно развалился в кресле и изучает разложенные на столе бумаги. Первоначально он пригласил на совещание лишь начальников штабов Рубежа, прибывшего корпуса и командиров полков. Но когда Лайтери доложил о битве за Ритхэас и об объединенной группе магов, посланной Храмами на помощь Империи, пришлось оповестить о совете и их. Конечно, маги не подчиняются командующему напрямую, но хорошо было бы, согласись они остаться на Рубеже…

Поставленная Императором задача враз упростится, а наградят за успехи все равно его. Бланмениль вытирает вспотевшую в душном кабинете лысину и усмехается. Он принял решение, и сумеет на нем настоять. Как тогда, в Саггарде. Если б та рота двингалась быстрее, а пушки врага как-нибудь промахнулись… Да и Толлардо хорош — забыл, что его разжаловали в рядовые, и скомандовал отступление. Остальные по привычке послушались — чем загубили, без сомнения, гениальный план. В этом Бланмениль убеждает себя каждый день, и за прошедшие месяцы таки убедил.

Больше позор не повторится. Он усвоил главный урок: не хочешь, чтобы командиры проявляли самоуправство — держи их в руках все время, не допускай ни малейших попыток неповиновения. Значит, не лезь под картечь сам: раненый выбывает из игры. Сейчас, на военном совете, никакой опасности для коннетабля лично нет. Но нельзя и допустить, чтобы своевольничали храмовники, Лайтери и Толлардо — эти, случись что, наверняка поддержат храмовников, ибо терпеть не могут командующего Рубежом. Это послужит дурным примером остальным командирам и толкнет на невыполнение приказов. Значит, все должно быть так, как он, Бланмениль, скажет.

Конечно, его бы воля — так на пушечный выстрел бы не подпустил Лайтери с Толлардо к Салвангу. Увы, командовать всем Рубежом и одновременно Салвангом обременительно. Значит, главной крепости Рубежа нужен собственный комендант, и Лайтери как раз подходит. Пусть он и покровительствует противному темесцу, но дело свое знает, воевать ему приходилось. И с дисциплиной, в отличие от Толлардо, у него все в порядке, не ослушается, как бы не возмущало решение командующего…

— Военный совет командования Рубежной армией объявляю открытым, — по записи зачитывает Бланмениль. — Объявляю повестку дня. Во-первых, нужно распределить вновь прибывшие полки по опорным пунктам Рубежа. Пользуясь случаем, предлагаю на пост коменданта Салванга коннетабля Лайтери. Учитывая изменения в обстановке, связанные с битвой за Ритхэас, остальных командиров и войска предлагаю распределить в следующем порядке…

У Бланмениля, оказывается, есть вполне подходящий случаю план. Его явно скрупулезно составляли в штабе Рубежной армии, части распределены вплоть до взводов, причем учитывается не только важность крепостей, но и их надежность, количество орудий и боеприпасов, боевые качества нынешних гарнизонов и их командиров. Так, Салвангу досталась целая баталия, в то время, как иные крепости получили чисто символические подкрепления. В один из важных фортов направлен лишь взвод с одной легкой пушкой, зато комендантом гарнизона назначен один из командиров полков Лайтери, полковник Шарнэ. В другом случае рота должна не столько пополнить собой гарнизон, сколько беспрепятственно отвести туда обоз с оружием и боеприпасами. Штаб армии поработал на славу, каждая часть отправится туда, где она больше всего пригодится. Конечно, будь полки потрепаны меньше, гарнизоны были бы усилены надежнее, но и теперь охрана Рубежа значительно усилится. Против плана распределения войск не находится аргументов ни у Лайтери, ни у Толлардо, ни даже у Крейтона. Вопрос решен быстро и четко, сразу после доклада командующего перешли к следующим. Увы, наши оборонительные рубежи против Ствангара и кочевников далеко не всегда и не везде столь же продуманы, благодаря чему, бывало, ствангарцы и прорывались в долину Хирты.

— А сейчас, — заканчивает Бланмениль, — Лайтери ознакомит нас с обстановкой в Васте и в целом в Империи. Коннетабль, вам слово.

И Лайтери не говорит ничего удивительного. Скорее наоборот: подтверждаются наши с Нек и Крейтоном худшие догадки. Лавина беженцев, первых предвестников которой застали мы с Тетриком, накрыла центр и юг Империи. Не помогают ни кордоны, ни попытки пристроить беженцев на общественных работах в Геккароне или Мерваннуне. Сорванные бедой с насиженных мест, они просачиваются по лесам сквозь любые заслоны, рабочих мест на всех не хватает, а уцелевшие валом валят в большие южные города. Нужда довела их до отчаяния и толкает на преступления, в южных городах воцарился хаос — если верить донесениям, теперь там выйти на улицу опасно и днем. Разумеется, они принесли с собой нищету и болезни (Неккара настораживается, и не зря: среди обыкновенных в подобных случаях вспышек холеры и сыпного тифа обнаруживается нечто неизвестное, до боли похожее на Нехавендскую хворь. В столицу она пока не добралась, но среди выкошенных мором городков назван и Лиат. Значит, рано или поздно начнется и в столице.