Павел Буркин - Сила Мира

— Нет. Кому нападать на город? Если Темесский союз рискнет — город темесцам все равно не взять, зато это откроет для удара саму Темесу.

Несколько мгновений Элрик прикидывает, нет ли подвоха, но Эмерик прав. Флот Темексского союза сильнее эрхавенского, но бросать корабли под огонь береговых батарей, а тем более на штурм крепостной стены — верная гибель для любой армады. Вот Атарги… Нет, по данным разведки, у них новое обострение отношений со Ствангаром — им не до Эрхавена.

— Что ж, предложение довольно-таки заманчивое. Каковы шансы, что все пройдет гладко? Насколько мне известно, у Одаллини много сторонников в армии…

— Этой армии уже нет. Видите ли, наемникам надо платить. Часто и много, — усмехается Бертье. — Одаллини-старший так и делал, Темесу во внутренние дела города не пускал, но Франческо не может сдержать их диктат. Темеса уже практически наложила лапу на нашу казну. Войска перейдут на нашу сторону.

— Хорошо, пожалуй, я подумаю над вашим предложением.

— Да что тут думать? — удивляется Бертье, подняв бровь. — Без малейшего риска вы извлечете прибыль вдвое против потраченного.

— Я же сказал, подумаю, — повторяет Элрик. — А пока славно повеселимся. Нельзя же жить одной политикой!

— Конечно, вы правы! — с подозрительной готовностью соглашается Эмерик. — Мы еще об этом поговорим. — Вы не представили мне замечательную девушку, которая села рядом с нами. Она не из наших краев?

— Из Аркота, — немного удивленный таким интересом, отвечает Элрик Бонар. Впрочем, его умению скрывать мысли и правдоподобно изображать на лице все, что угодно, могут позавидовать многие лицедеи…

— Почему вы ее посадили туда, где место лишь родственникам?

— Потому что она и есть родственница, вдова младшего сына.

— Да, я слышал, Раймон перед смертью успел жениться, — задумчиво теребит бородку Эмерик. — Он всегда любил поступать вопреки рассудку…

— Именно поэтому мы до сих пор живы, — неожиданно резко отчеканил Элрик, на сей раз не скрывая раздражения. — Главное, он был настоящим Бонаром, и честь рода для него не была пустым звуком. Давайте оставим эту тему. Лучше скажите: вы привезли с собой жену?

— Конечно… Как я могу отказать дочери в свидании с отцом? Атталика Бертье, ваша дочь, сейчас подойдет. А вот, кстати, и она.

Налини проследила за взглядом Элрика: в зал входит невысокая женщина с косой цвета темной меди. Она моложе Аэллы, да и внешне они похожи (отличить просто, но только если поставить их рядом). В остальном они отличаются, как день и ночь. И не в пользу младшей дочери Элрика.

Прирожденная танцовщица Аэлла, даже когда просто идет, невольно приковывает к себе взгляды. Бледная, стройная, если не сказать, худая, забитая и запуганная, Атталика старается быть незаметной, прячет голову под белой накидкой. Робкой, мелкой походкой, никак не вяжущейся с высоким положением, она подходит к столу, боязливо косится на мужа и садится рядом с ним. Один взгляд, случайно замеченный Налини, говорит вдове Раймона многое. Налини хватило одного взгляда, чтобы возненавидеть родственничка Элрика, а значит, и ее тоже…

— Довольна ли ты, Атта? — спрашивает Элрик дочь.

Трудно ожидать, что Атталика ответит «нет». Дело даже не в страхе перед мужем. Налини осознает: даже если дочь скажет правду, Элрик встанет на сторону мужа. И потому, что развод и неизбежный скандал обесчестит оба рода, и потому, что это разрушит продуманную на много ходов вперед политическую игру. Да что там политическую игру? Сейчас, когда Эрхавен едва оправился от бойни на улицах, упустить такой шанс нельзя. Это верх глупости, он непременно поставит Эрхавен в совсем уж незавидное положение. Поссориться с Бертье — это ведь не просто семейный сканлдал. Громче всех крича о свободе от темесского засилья, Бертье по-тихому прибирают к рукам всю торговлю в Таваллене. Они занимаются строительством тавалленского флота, вкладывая, кроме казенных, и собственные средства.

Оттолкнуть Бертье сейчас — значит бросить их в объяться Темесы. Более того, с помощью Таваллена Темеса может вообще отрезать Эрхавен от союзников, уничтожить северную торговлю Бонаров. А ведь именно благодаря торговле с Рыцарской Землей, Ствангаром и Медаром Бонары стали богатейшими людьми Эрхавена. Восполнить такие потери едва ли удастся…

Конечно, как политик, Элрик полностью прав. Если там, на севере, на карту поставлены интересы рода Бонаров и Эрхавена в целом… Но как можно отдать дочь жестокому и похотливому (вон как уставился на служанок, да и на учениц, особенно Сати) купчине, который, похоже, частенько срывает на ней зло? Налини искренне не понимает. Впрочем, если цена тому — финансовое благополучие города…

А вот что нужно Эмерику? У него наверняка хватит сил победить и без поддержки Элрика (мальчишку, ставшего темесской марионеткой, скоро возненавидят все — это тебе не сохранявший относительную самостоятельность Боргиль). Зачем тогда вмешивать Эрхавен, неизбежно подпадая под его влияние и меняя «шило на мыло»? Если Элрика настойчиво приглашают поучаствовать в войне, где могут справиться сами, а главное, намерены делиться добычей, то… За последние два года Налини успела достаточно пообщаться с власть и деньги имущими, чтобы понять: если кто-то из них начинает действовать вопреки видимой выгоде, значит, ищет большее. Интересно, что же это такое, и не связано ли с тем, что именно Эмерик после гибели сыновей Элрика стал главным наследников?

Налини ужасается догадке. Неужели Элрик не догадывается? Наверняка догадывается, просто играет с родственничком, как кот с мышью. Это на старика похоже — но что, если зятек обвел его вокруг пальца, как когда-то Шауль и Хитта? И не выяснишь наверняка…

Налини твердо решает поговорить с Бонаром-старшим. Только сделать это надо наедине. Хорошо бы вытащить Атталику из ада, куда ее завела отцовская политика.

Тем временем гости наконец собрались, и Элрик Бонар поднялся.

— Рад всех вас здесь видеть! — произносит он. — Спасибо, что пришли. Должен вам представить нового союзника нашего города, а в последние годы и родственника нашей семьи. Эмерик Бертье, глава крупнейшего в Таваллене торгового дома, и его жена, Атталика, поднимитесь!

Супруги привстали, чтобы все собравшиеся смогли их увидеть.

— До недавнего времени отношения между Эрхавеном и Тавалленом были далеки от идеала. Причина проста: они долгое время были, наряду с кешерцами, сторонниками Темесского союза. Теперь ситуация изменилась: в Таваллене правит жалкий марионеточный правитель, опекаемый темесцами. Мы перед выбором: или оставить все, как есть, и в скором будущем, по сути, оказаться в изоляции. Или попытаться наладить отношения с Тавалленом, поддержав дружественные нам силы всей мощью эрхавенского флота. Первое, конечно же, для нас недопустимо. Значит, следует принять меры к тому, чтобы наших сторонников в Таваллене не задушили, когда они еще слабы.