Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

Я поймала себя на мысли, что и я и Король — мы оба говорим с оглядкой, задумываясь над каждым своим словом, не доверяя своему собеседнику.

Мне захотелось поразить Короля и взять над ним верх, сбить с него этот снисходительный тон, а потом, не дав опомниться, потребовать, чтобы он мне объяснил всё, абсолютно всё, а то, что Король знал многое обо мне — я не сомневалась!

— Я могу летать, — сообщила я самым ледяным тоном, на который была способна.

Каменное лицо Короля обрело подвижность, брови изумлённо поползли вверх. Проняло!!!

— Так это все бабы могут!..

Щёки мои заалели, а руки против воли всплеснулись беспомощно и жалко.

— Вы знали?!

— Все знают, — буркнул Король. — Глупое бабьё скрывает, да и пусть их…

Неприкрытое пренебрежение в голосе Короля разозлило меня, но старый монарх неожиданно прижал меня к широкой груди, ласково похлопывая по плечу.

— Ну, ну, будет Ивòна, всё образуется…

Злость ушла, и я уткнулась Королю куда-то под мышку, чувствуя облегчение. Впервые, от меня отступило моё одиночество, и я почувствовала себя под защитой. Так мы простояли в молчании несколько минут. Моё лицо смотрело со стены, как Король и я застыли в нелепой позе: он, согнувшись, как огромный, неповоротливый медведь и я неловко прижимаясь к его необъятному животу.

За стеной послышались торопливые шаги и не успели мы повернуть головы, как в комнату ворвалась молодая девушка.

Копна кудрявых чёрных волос разметалась по плечам, щёки гневно алели, а синие глаза метали молнии.

— Отец?!

В этом восклицании было всё: изумление, обида, ярость…

Красивая девушка. Толстый, мешковатый Король меньше всего походил на её отца.

Король не торопясь снял руки с моих плеч и повернулся к двери.

— Лòри? Я не ждал тебя.

Девушка в негодовании притопнула ногой и даже взвизгнула тонко, едва сдерживая негодование.

— Ты! Мне сказали, что ты… и она! Это ведь она?!!

Король задумчиво поскрёб подбородок.

— Ивòна, позволь тебе представить: моя дочь Лòри. В обычном состоянии она особа весьма сдержанная, но сегодня особый случай. Прошу извинить её.

«Особый случай» это, похоже, обо мне. Только что так девицу разозлило? Мы и с ней встречались сорок лет назад? Не похоже…

— Здрассьте, — я неловко раскланялась. — Меня Женя зовут.

Я произнесла своё имя и тут же прикусила язык. Вот незадача!

Король, похоже, не удивился, а вот Лòри приподняла красиво очерченную бровь.

— Так вы не… ведьма?

— Лòри!

Король, кажется, не на шутку рассердился, а я поспешила заверить Лòри, что её опасения совершенно напрасны.

— Нет, я не ведьма. Мы похожи и как-то может и связаны, ну, может что-то и было, но я… не знаю.

Лòри решительно уселась на сундук и закинула за спину роскошные кудри.

— Откуда вы, Женя? Где вы жили?

Простые, человеческие вопросы, лишённые всякого подвоха и тайного смысла успокоили меня, и я простодушно ответила.

— В Нижнем слое.

Мои собеседники ахнули, а Королю пришлось опереться о плечо дочери, чтобы удержаться на ногах.

Вместе с Лòри мы усадили старого Короля на сундук, и он выдохнул, едва переводя дух.

— Не думал, что всё так плохо. Они сослали тебя? И ты не помнишь прошлого, не помнишь имени? Какой же уровень информации тебе оставили?

Я неопределённо пожала плечами.

— Мы не должны оставлять её здесь! — Лòри вскочила на ноги и схватила отца за плечи, мне показалось, что она сейчас затрясёт его, но она опомнилась под его тяжёлым взглядом и аккуратно завела свои ладони за спину. — Отец ты не можешь так поступить.

— Я обещал, — Король смотрел в пол. Меня они оба не замечали. — Она сказала, что так и будет и я обещал.

— Но, отец, тогда не было нас, мама…

Король поднял голову, и в его глазах светилась нежность и любовь к красавице дочери. Этот взгляд был мне неприятен, и я отвела глаза.

— Не волнуйся, Лòри. Всё будет хорошо. Ты, твоя мама и братья — лучшее, что есть у меня. Но я обещал.

Они перепирались, шипели друг на друга, как две разъярённые кошки, а я откровенно заскучала.

Я не понимала смысл их спора. Король, как и лысый слухач Люк считал, что дал мне некое обещание сорок лет назад, а красавица Лòри протестовала против того, чтобы её папа это обещание исполнил. Что касается меня, я была уверена, что с Королём не встречалась. Может пропавший Ре и был прав, и меня действительно лишили памяти при ссылке, но, чёрт возьми, мне девятнадцать лет, а не шестьдесят и в этом я была абсолютно уверена.

Смущал меня портрет. Как он оказался в Чёрной башне?

Я рассматривала своё изображение, и мне показалось, что лицо на картине изменило угол наклона. Я моргнула и встала так, чтобы тусклый свет падал на портрет.

Сомнений не было. Ранее хищный взгляд в упор разглядывал всех вошедших в комнату, а теперь портрет изображал мой профиль: сердито поджатые губы и воинственно вздёрнутый подбородок.

Я дотронулась пальцем до полотна — обычные краски. Сухие, густо наложенные мазки.

Портрет повернул голову, и подмигнул мне серым глазом. Ох, ты!

Я отдёрнула палец.

— Ивòна!

— Да?! — Я постаралась спиной закрыть своё изменившееся изображение.

— Мы оставим тебя. Как ты и просила когда-то, — Король бросил строгий взгляд на Лòри, не допуская возражений. — Если тебе что-либо понадобится, за дверью будет Люк. Идём Лòри.

Красавица не пожелала со мной прощаться и, покидая комнату, бросила на меня зловещий, многообещающий взгляд.

Дверь закрылась и, повинуясь необъяснимому порыву, я заперла дверь на тугой ржавый засов.

Лицо на портрете смотрело на мои действия с интересом. Осмысленно и внимательно.

Сухие мазки зашевелились, теряя чёткость, портрет расплылся, покрылся мелкими трещинами, распадаясь на куски и осыпаясь разноцветным песком. Из стены мягко прыгнула девушка. Моя копия.

— Ну, наконец-то!

Я вздрогнула. Не поняла, кто произнёс эту фразу: я или мой двойник? Одинаковый голос…

На стене осталась висеть пустая рама. Только чёрный глаз по-прежнему оставался на месте. Тусклый свет светильников мешал мне рассмотреть, а что же с глазом у этой. С портрета.

— Не пугайся, — портрет с любопытством уставился на Тотошку. — Ого, лемантийский дракон! Древняя тварь… значит старый Каàт привёл тебя к пещере То?

— Каàт умер. А ты кто?

— Я — это ты. Но ты можешь называть меня Ивòна. Это будет правильно, так меня звали здесь.

— А ты… голограмма? Запись?

— Запись?! — Ивòна рассмеялась и протянула мне руку. Рука была горячей и живой.

Я затрясла головой. Не понимаю!

— Ты из другого времени? Из прошлого? Или будущего? Я совсем запуталась…

Ивòна неожиданно подпрыгнула несколько раз и замахала руками, как ветряная мельница.

— Извини, хотела повторить забытые ощущения, — успокоила она меня. — Я портрет. Воплощение художника. Замысел. Про художника я знаю больше, чем про тебя. Но Унòдо писал мой портрет не случайно. Это был не только его замысел, но и желание Принцессы Льда.